— Но энергия, высвобождаемая при взрыве чувствуется как прохлада, — возразил Хартблид.
— Разумеется. Энергии слишком мало, — Мастер развернулся к своему алхимическому уголку на саркофаге, и достал обычную спиртовку. — Смотри.
Он запалил фитиль от факела и поставил на стол.
— Это огонь, и все твои инстинкты говорят, что он горячий, верно? А теперь коснись его.
Хартблид с сомнением поглядел на Мастера, но всё же осторожно провел ладонью над язычком пламени. Нахмурился, провел ещё раз. Задержал над пламенем.
— Что за чёрт?
— Видишь ли, в спиртовке — необычная горючая жидкость, температура горения которой очень низкая. Её используют в очень тонких процессах, но нам сейчас это не важно, важно принцип. Магической энергии в черепе не хватило времени чтобы разогреться сколько-нибудь сильно, зато она успела разогнатья очень-очень быстро, за счет чего и получился такой вот пардоксальный эффект прохлады. В силу нематериальной природы, с воздухом эта магия практически не взаимодействует. Так что бери перо и переписывай в книжку вот это.
Мастер положил на стол три свитка. В первом был "призрачный огонек", во втором — только что описанный "могильный пламень" (и уже в процессе переписывания, Хартблид ужаснулся, какой температуры могло достичь это жуткое пламя), а в третьем было нечто.
— Мастер? Я не понимаю…
— Тебе не приходило в голову что шарахаться в компании кучи нежити — не всегда удобно, очень часто вызывает вопросы, причем чаще весего их начнут задавать уже поле того как разрядят в тебя всё что найдется, с перепугу, или по идеологическим убеждениям? Вижу что нет, вижу рассказы про религиозных фанатиков ты пропустил мимо ушей, а зря. Когда ты создаешь нежить, она становится с тобой связана, и используя эту связь — ты можешь призвать свою великую армию мёртвых, практически куда угодно. Точнее, лишь небольшую её часть, но в случае чего — отбиться хватит. К тому же, это пригодится тебе чуть позже, когда будем проходить причины по которым тебя люто ненавидят шаманы. Если в двух словах, некроманты выдумали эту магию, опираясь на крайне занимательные наблюдения о зомби. Зомби — не такие простые тупые куски мёртвого мяса, как о них обычно принято думать. Зомби всегда у тебя за спиной, как бы быстро ты не бежал. И когда ты остановился передохнуть, из под земли р-раз! — Мастер сжал кулак. — Из под земли тебя хватают за ноги. Мда. Короче, это какое-то очень сильное колдунство, но нам удалось его адаптировать и для другой нежити. Опробуй как-нибудь, только прими совет: делай это на свежем воздухе.
Хартблид кивнул и занялся перерисовыванием в волшебную книжку схем разделения и зацикливания потоков магической энергии с пояснениями смысла некоторых решений, а также формул для расчета эффективности. Формулы он практически не понимал, но Мастер пояснил, что когда он подрастет и будет лучше разбираться в математике, то сможет гораздо лучше дозировать энергию для совершения некоторых действий, определять "челлендж рейтинг" и свои шансы в бою.
Сам же Мастер достал из недр мантии журнал, положил на саркофаг и поставил на него пыльную бутылку, по всей видимости с вином. Затем нарисовал на полу белый круг, переместил туда останки алхимика и достал кинжал.
— Тритий! Приди из-за Предела, где ты скитаешься не зная покоя и тропы! Приди и ответь на мои вопросы! Тритий! Тритий! — скелет издал звук, нечто среднее между "кис-кис-кис" и свистом.
Труп шевельнулся.
Хартблид отвлекся от писанины, потому как этого способа призыва мертвых он ещё не пробовал.
— Зачем ты призвал меня… Кто бы ты ни был… — прохрипел труп алхимика Трития.
— О, не узнал, богатым буду, — Мастер взмахнул кинжалом, отгоняя Трития, потянувшегося к бутылке. — Не-не-не, сперва — ответы, потом — бухлишко. Я ведь знаю как ты любишь выдержанное вино и бесстыдных девок. Да с приходом игроков для тебя настоящие врата рая открылись! Ты готов отвечать?
— Спрашивай, — прохрипел труп.
— Вопрос первый: сколько всего было банок Неистового Огня, что ты продал тому, кто поделился с тобой ставшим, благодаря ему, библиографической редкостью экземпляром Легендариума?
— Шесть, — выплюнул труп.
— Один в типографию. Один в кузницу. Один, в казарму. Один в дом бургомистра. Один, я так понимаю, достался твоей лавке, и ты подумал что спрячешься в своем логове, но задохнулся. Где ещё один?
— Понятия не имею. Время вопросов заканчивается, дай мне напиться!
— Если я не узнаю от тебя чего-то полезного, отдам твой труп ученику на эксперименты. Кто покупатель?
— РазГибатель, — прохрипел труп, делая новую попытку добраться до бутылки. Мастер взмахнул кинжалом и труп отпрянул. — Пожалуйста! Я не пил целую вечность…
— Пьянство — порок, ублюдок, — Мастер ещё раз махнул кинжалом. — Кто ещё был в деле?
— Айкиллер, Грэм, Соснулла и Доместос… Я видел как они ошивались у таверны и разговаривали друг с РазГибателем.
— Разрешаю накатить, — Мастер отошел в сторону и труп, жадно вцепившись в бутылку, отбил той горлышко, после чего содержимое окуталось призрачным пламенем, и труп рухнул на пол, словно марионетка с оборвавшимися нитями.
— Вот как-то так нужно допрашивать покойничков, — самодовольно сказал Мастер. — Поманишь их тем, что они любили при жизни — и они запоют как Изабель. Итак, мы выяснили имена остальных членов этого сраного кружка имбецилов-гриферов. Айкиллера, — тычок в скелета. — Мы уже знаем. Но что-то тут не сходится.
— Мастер, — немного подумав, подал голос Хартблид. — А может ли быть такое, что Гиб — это сокращение от РазГибатель?
— Может. Но вряд ли. Потому что эти говнюки были игроками, а всех игроков постигла Катастрофа. Значит Гиб, о котором говорила твоя подружка… как её там… Дайто… Дай это… Дайкатана, вот, был местным. А тут было слишком дохрена народа чтобы я всех поименно знал. А что?
— Мастер, сколько я не спрашивал, вы очень мало рассказывали о Катастрофе. Может быть, пора? Потому что, куда бы я не пошел, я натыкаюсь на неё. Я не понимаю что происходит, и меня терзает любопытство, — Хартблид отложил перо в сторону и сложил перед собой руки. Вся его поза выдавала готовность слушать.
— … Нет, — Мастер отвел взгляд. — Это тема для очень долгого рассказа, и у меня нет абсолютно никакого желания в него пускаться. К тому же это всё дела давно минувших дней, к сегодняшним реалиям имеющие весьма опосредованное отношение. Мне просто хочется узнать все детали. Не забивай этим себе голову, мой юный ученик, и если ты закончил переписывать заклинания, давай приступим к урокам. И ещё, ты должен прочитать Легендариум. Тогда ты поймешь, чем выдуманные приключения, отличаются от реальных.
— Можно подумать, что грохнув Мясника, я этого не понял. Я не настолько тупой, Мастер.
— Тебе не интересна эта книга?
— Я её бегло пролистал, и она очень скучная, — вздохнул Хартблид. — Мне подобного уныния и в жизни хватает, чтоб я ещё про это читал.
— Ясно. И всё же, это моё задание. Ты будешь читать книгу, и после каждой части напишешь изложение собственными словами того, что показалось тебе важным и интересным. И если ты подойдешь к делу ответственно, я придумаю как поощрить твою тягу к знаниям.
— Опять писанина… — вздохнул Хартблид. — Хорошо, Мастер, я сделаю это.
— Какое слово я дал тебе выучить вчера?
— Дихотомия, — скучным тоном отозвался ученик. — Лучший способ развязать драку в круге магов.
— Я действительно так сказал? — деланно удивился Мастер.
— Ага… — из сумки появился глоссарий. — Вы сказали, "Лучший способ развязать драку в круге магов, это упомянуть о дихотомии добра и зла, Света и Тьмы, Жизни и Смерти".
— А, то есть самого определения я не давал, — Мастер хмыкнул. — Хорошо, восполним пробел. Все эти противоположные, по общему мнению, вещи — являются сторонами одной монеты. То есть у каждого своя правда, и они отстаивают её фанатично и, временами, упорото. Однако одно без другого не существует. За одним исключением, что позволяет предположить наличие некоего более общего правила… А именно, существует теория, что зла на самом деле нет.
— Оно есть, я его видел, — вздохнул Хартблид. — и в комиксах, и в воспоминаниях мертвых, и в ваших рассказах.
— Да, но что именно ты видел? Можно взять любую вещь, повесить на неё ярлык, ткнуть пальцем и сказать, это мол, добро, а это, дескать, зло. И станет так. Мы не можем взглянуть на обе стороны монеты сразу, но мы можем сделать так:
Мастер развернулся к стене, используемой в качестве грифельной доски и начертил на ней круг.
— Стена — это множество. Круг — это некое узкое подмножество. Круг — это одна сторона монеты, стена — другая, ибо она — не-круг. Таким образом, если в кругу написать ярлык "добро", всё что вне круга автоматически станет злом. Даже если это не так, — Мастер нарисовал ещё один круг и написал внутри слово "добро". — Мы можем ведь так сделать? Ну а хуле, почему нет. Мы — не-мёртвые, у нас тоже есть понятие морали. Таким образом, вместо абстрактного "добра" будет логичнее написать "мораль Икс", где Икс — это некая категория разумных. Мораль служит делу выживания вида, ибо более моральные существа обычно живут дольше чем аморальные, особенно среди социальных видов, к которым относимся и мы с тобой. Таким образом, — Мастер нарисовал круг, захватывающий краями уже имеющиеся. — Существует множество схожих элементов морали и у живущих, и у нежити. Но есть и отличные, — Мастер ткнул пальцем в круг. — Например?
— Нежити нужны эманации Смерти, — вздохнул мальчик. — А живые очень не хотят умирать.
— Ошибочка, — скелет поднял палец. — Не хотели бы они умирать, не брались бы за оружие чтобы друг друга азартно мочить. Ещё варианты?
Хартблид задумался.
— Может быть, дело в том, что в местах, покрытых эманациями Смерти, живущие не могут жить, а не-живые, соответственно, крайне плохо чувствуют себя там, где царит жизнь?
— Сойдет. Это, так сказать, фундаментальное отличие. И казалось бы, оставьте в покое наш некрополь, и мы не полезем на ваши фермы, и, с другой стороны — не лезьте на наши фермы за свежим мясом, и мы не будем пытаться стереть с лица земли ваш некрополь. Мы говорим на разных языках, мой юный ученик. Но об одном и том же: о кровавой вражде, при том, что по сути, делить нам нечего. Это явственно показал фараон Птаитис, умудрившись сочетать несочетаемое — в его царстве прекрасно себя чувствовали и живые, и неживые. А всё почему? Потому что в мире живых всегда есть преступники и изменники, от которых можно легко избавиться если кинуть их в некрополь. И время от времени посылать великую армию мёртвых на подвиги, благо в те времена наш мир был сущим адом. Орды чудовищ, разборки богов, делящих сферы влияния, и посреди этого — горстка людей, боящихся всего на свете, и потому придумавшая во-первых возводить стены для защиты, а во-вторых делать оружие из дерева и камня. И Птаитис заключил с богами договор, мол, мы вас почетаем, а вы нам благоволите. Мда.