Я думала, что мне будет тяжело сказать это, но голос даже не дрогнул. Я говорю как робот на кассе супермаркета. Удивительно, как можно приспособиться, оказавшись в ловушке наедине с вооруженной и очень, очень обиженной женщиной.
— Она знает самый страшный секрет этого человека, человека, которому подчиняется каждый мент в Лондоне, и, кроме того, она знает, что он в курсе, что она это знает. С чего мы решили, что у нее не был припрятан компромат и на него — на случай, если он когда-нибудь выступит против нее?
Она смотрит на меня. На мгновение надежда освещает ее лицо, но затем она хмурит брови.
— Но здесь ничего нет! — у нее вырывается разочарованный крик, похожий на собачий вой. — Я посмотрела везде. Я перерыла тут все вверх дном, пока искала. Должно быть, она выбросила или удалила улики.
— Ты же сама говорила: она никогда ничего не выбрасывала. Особенно если это было что-то полезное. У нее были ящики, заполненные старыми открытками на дни рождения на случай, если ей понадобится подсунуть что-то под ножку стола. Она даже хранила старую упаковку…
Я замолкаю, и Полли внимательно смотрит на меня.
— Эми?
— Да?
— Ты не закончила свою…
— Да.
Я проскальзываю мимо нее сквозь узкий дверной проем кухни, достаточно близко, чтобы почувствовать запах пота, впитавшегося в жилет с поддельной бомбой, и бегом несусь вверх по лестнице.
— Эми? Эми! — тревожно кричит она позади меня, и я слышу стук ее ног по ступенькам.
Я влетаю в спальню мамы и папы и вспоминаю, как то же самое я делала пять лет назад, с той же спешкой, только тогда от рвения, а не от страха. Я спешу за Чарли, потому что сегодня Рождество, и у нас в руках чулки. Мама и папа проснулись и полны сил, и вскоре нас окружает лунный ландшафт из мятой оберточной бумаги, наши с Чарли губы перемазаны шоколадом, как у клоунов помадой, а потом мы спускаемся вниз, к елке, где стоят большие подарки, и меня переполняют надежда и тревога, потому что в этом году я выбирала подарок от нас с Чарли, и я очень, очень хочу, чтобы он ей понравился.
И вот она открывает его так, как обычно открывает все свои подарки: прорезая скотч плоским лезвием кухонного ножа, снимая его с аккуратностью хирурга, разворачивая бумагу и осторожно складывая ее. Она ахает, и ее лицо сияет от искреннего удовольствия, и я тоже свечусь, когда она берет подарок в руки и разглядывает его.
Это изящное подарочное издание «Приключений Алисы в Стране чудес» в бархатном сером футляре, с иллюстрациями Тенниела и тиснением красивой золотой фольгой на обложке.
И вот я смотрю сейчас на эту книгу, лежащую в раскрытом виде на полу, посреди хаоса, который Полли устроила в комнате моих родителей. Перед ней болеро, измятое и перекрученное, как упавший призрак, и я переступаю через него, чтобы дотянуться до книги.
— Я уже смотрела в ней, — жалобно говорит Полли. Она снова стоит в дверях, переминаясь с ноги на ногу. Интересно, замечает ли она это. — Там ничего нет: ни вложенного листа, ни секретной полости — ни в этой, ни в какой-либо другой книге. Я проверила.
Я оглядываюсь на нее через плечо.
— Эта женщина не выбрасывала даже поздравительные открытки — ты думаешь, она стала бы портить свои книги?
Я протягиваю руку мимо самой книги, разыскивая брошенный футляр.
— Незадолго до смерти, — начинаю я и чувствую, как слезы стискивают горло, словно инфекция, — примерно за пять минут до нее мама сказала, что хочет почитать. Она попросила меня принести ей книгу. Я подумала, что она хочет сделать нам приятно, ведь это был подарок от нас с Чарли, это была наша общая вещь.
Я сунула руку внутрь футляра, прощупывая его пальцами, костяшками раздвигая картон, и… да. Что-то есть, там, сзади. Должно быть, она прикрепила это с помощью пинцета — гладкая, скользкая, как пластик, поверхность, приклеенная к футляру изнутри. Я нахожу край, подцепляю, и он уходит под ноготь. Полли подошла ближе, она смотрит через плечо на мою руку, пока я вытаскиваю ее.
— Теперь я думаю, что она просто хотела избавиться от улик на случай, если кто-нибудь найдет их после ее смерти.
К ногтю указательного пальца прилип квадратный кусок коричневого упаковочного скотча размером с марку. А к нему приклеена съемная карта памяти. Все эти годы я смеялась над ней за то, что она, технический консультант, — неандерталец, единственный со времен последнего ледникового периода человек, использующий телефон без встроенной памяти.
Не говоря ни слова, Полли достает из кармана старый телефон мамы. Используя вместо скрепки одну из маминых сережек, я вытаскиваю старую карту, вставляю найденную и включаю.
Загорается экран, и я погружаюсь в архив. Мне понадобилось несколько мгновений, чтобы найти папку, — я тихо присвистнула.
— Что? — хрипло спрашивает Полли. — Что там?
— Все… все здесь. С самого начала. Даже письма Безумного Шляпника. Это был одноразовый аккаунт, она отправила с него только два сообщения.
— А Райан? Мэр, он есть там?
Но я не отвечаю. Я прокрутила до самого первого файла в папке. Это электронное письмо семнадцатилетней давности.
От: TeenagePetrolhead@Bextel.com
Кому: RyanRichieRichards02@me.com
Дорогой Райан,
мне очень жаль, что Вам пришлось столкнуться с чумой лжи про то, что у какой-то фанатки от Вас ребенок. Я и все Ваши остальные настоящие поклонники знают, что Вы не делали ничего подобного, и я знаю, что Ник тоже уверен в этом. Я просто хочу сказать Вам, что вопрос решен. Вам больше не нужно беспокоиться о Wild White Horse.
Со всей любовью,
— Кто такой Кевин Кордечевский? — спрашиваю я Полли. Она тут же отвечает:
— Он был одним из менеджеров Райана, а что?
Но я уже зачитываю ответ:
От: Kevin.Kordechevsky@GlobalFireTalentMgmt.com
Кому: TeenagePetrolhead@Bextel.com
Уважаемый сэр или мадам,
мой клиент Райан Ричардс не знает, как к Вам попал его личный электронный адрес, и он понятия не имеет, о чем Вы говорите в своем предыдущем письме. Пожалуйста, воздержитесь от повторной связи с ним.
С уважением,
Насколько я могу судить, мама сделала так, как ее просили, и почти две недели стояла тишина. Может быть, столько времени ушло у поп-звезды на то, чтобы проверить свою электронную почту, потому что следующее письмо было от того, кто называл себя Vreigeiter66.
От: Vreigeiter66@gmail.com
Кому: TeenagePetrolhead@Bextel.com
Тому, кто послал по электронной почте Райану Ричардсу сообщение о том, что он «решил вопрос» со слухами о незаконнорожденном ребенке.
Я являюсь адвокатом мистера Ричардса и хотел бы узнать, что именно Вы имели в виду. Пожалуйста, ответьте как можно скорее.
У Райана Ричардса, возможно, был хороший голос и склонности к политике, но у него не было таланта к цифровым уловкам. К электронному письму, хранившемуся в почтовом ящике моей матери, прилагается ряд скриншотов со взломанным аккаунтом Vreigeiter66, в том числе с информацией, что электронным адресом для восстановления доступа был указан RyanRichieRichards02@me.com, и, если этого было недостаточно, еще один скриншот с другим взломом, на этот раз серверов телефонной компании, демонстрирующий, что номер мобильного телефона, указанный для двухэтапной проверки, был зарегистрирован на имя Адриана Райкарда и содержал его домашний адрес.
Озарение внезапно нахлынуло на меня, и я сгибаюсь, ловя ртом воздух. Иногда кажется, что все, что осталось в этом доме от мамы, — следы ее болезни. Но вот она в полном расцвете сил: аккуратная, педантичная и разрушительная. Я почти слышу ее разочарованный вздох от того, как легко было уничтожить этого слабого человека.
Если бы она прифотошопила себя на скриншоты с жестом «V», вряд ли что-то смогло бы доставить ей большее удовольствие.
От: TeenagePetrolhead@Bextel.com
Кому: Vreigeiter66@gmail.com
Привет, Райан!
Как волнительно! Вероятно, не стоит обсуждать это по электронной почте. Найди меня в Signal по номеру, указанному ниже, и мы поболтаем.
Переписка из мессенджера сохранена в следующем файле. В чате с безопасным шифрованием мама радостно обрисовывает «подарок», который она преподнесла своей любимой поп-звезде: удочерение его «фальшивого» ребенка и помещение ее матери в психушку.
О, — добавила она, будто вспомнив. — Я знаю, о чем ты думаешь: с чего мозгоправу подыгрывать мне? Не волнуйся, я обо всем позаботилась. С любовью к Нику. Экс.
А Райан? Я чувствую, как сжимается все внутри, когда читаю его ответы.
Райан согласился с этим.
Его сообщения были нервными и осторожными. Казалось, он застрял между нежеланием признать, что я его ребенок, и беспокойством, что уход за мной не был достаточным.
Вам нужны деньги или что-то еще? — спросил он как-то.
Мамин ответ был резким.
Зачем? Ты ей ничего не должен.
Это заставило его замолчать на некоторое время. Позже, кажется, его снова стала мучить совесть.
Как долго эта девушка будет в больнице?
А что?
Я просто беспокоюсь за нее, вот и все.
Ты душка, но не беспокойся о ней, Рай. Честно говоря, это лучшее место для нее. Она была настоящей занозой до того, как оказаться там.
Она останется там до тех пор, пока не приведет голову в порядок и не признает, что ты не являешься отцом. Я уверена, это не займет много времени.
После двухдневного молчания пришел ответ Райана из двух букв.
ОК
— Он просто… — ужаснулась я. Отвращение от того, что этот человек — мой отец, сдавливает горло, как тошнота. — Он просто согласился с этим.
Полли фыркает.
— Конечно, согласился. Это все, что он когда-либо делал. Соглашался. Никогда не скандалил, никогда ни с кем не