- Одолжи мне ручку, пожалуйста, - Оля смущенно уставилась на голый жилистый торс, на уже такую родную цепь на руке. Взгляд боялся скользить выше к красиво очерченным губам и шоколадным глазам, к лохматым волосам, которые вечно хотелось пригладить.
- Ручку, - протянул насмешливо Стас, усмехнувшись, поднимаясь с дивана босой, в одних свободных трениках.
- Мне нужно делать домашку, - икнула Оля, инстинктивно пятясь назад. Стас с едкой ухмылкой приближался к ней, как пантера к добыче.
Лопатки уперлись в дверь, а руки парня облокотились о дверь по обе стороны худенького тела, заключая в клетку. Одна рука Стаса двусмысленно опустилась вниз, проворачивая ключ в замочной скважине, затем медленно вытаскивая его и выкидывая куда-то назад в угол комнаты. Зрачки девушки в испуге расширились. За три месяца Оля так и не привыкла к сумасбродству парня.
- Что ты делаешь?! Выпусти меня! – Оля уперлась тонкими руками в накачанную грудь сводного брата, пытаясь отпихнуть эту скалу.
- Нет, - губы парня шепчут это совсем тихо, совсем низко, всего в паре сантиметров от губ Оли. Шоколадные глаза весело смотрят в серые глаза девушки. Сердце рвется на волокна, взрываясь болью внутри.
- Мы больше не встречаемся, - прошептала девушка. – Пожалуйста.
- Это ты так решила, - еще тише шепнул парень, чувствуя, что никогда ее не отпустит. Плевать ему на все, на всех. Он решит все проблемы, уладит, украдет, вырвет, выбьет, но только не отпустит ее. Ни сейчас, никогда.
- Я закричу, - в последней попытке к спасению вымолвила сводная сестра, понимая, что тонет в черном океане его глаз. И спасательного круга никто не предоставит.
- Кричи, - улыбнулся Стас, прежде чем, его губы впились в ее губы.
Оля мысленно попросила прощения у Жеки и матери и сама подалась вперед. Надоело заморачиваться, надоело сопротивляться - все надоело. Руки девушки крепко, насколько могли, обняли парня, чувствуя его теплую упругую кожу, ощущая рельефные мышцы. Губы жадно, ненасытно терзали губы, оттягивая губы, сражаясь языками, танцуя, борясь, вырывая полустоны, вырывая желание двигаться дальше. Беспорядочно шаря пальцами, ладонями по телам друг друга, задирая ее домашнюю футболку, чуть сжимая крупной ладонью ее аккуратную грудь, вызывая новые волны жара. Губы обоих перемещаются на шеи, на щеки, целуя, ставя метки собственности.
- Попробуй еще раз сказать, что не любишь меня, глупая, - хрипло прошептал парень, подхватывая ее под ягодицы, заставляя обхватить себя ногами вокруг торса. Руки Оли зарылись в его густые волосы, губы чмокнули в нос, снова перемещаясь к уже распухшим губам парня. Стас уселся на диван, с Олей на себе, продолжая трогать ее сильными руками под футболкой, забираясь под лифчик, чуть сминая и потягивая соски, вырывая все новые и новые стоны сквозь поцелуи. Руки девушки проводили по его покатым плечам, обнимали за шею, опять зарывались в волосы.
- Я люблю тебя, - жестко сказал парень, глядя ей в глаза, не просто признаваясь в чувствах, а отвечая на все ее немые вопросы и убивая все накопившиеся страхи. – Я люблю тебя, - повторил он уже нежнее, снова целуя по-собственнически, по-своему, как только он мог.
- Я тебя люблю, диктатор мой, - счастливо улыбнулась Оля, чуть отстраняясь, чтобы тоже сказать это ему в глаза.
- Твой, твой, - улыбнулся парень. – А ты - моя.
- Прости меня. Я больше не буду бояться и сомневаться, - прошептала девушка, беззащитно утыкаясь лбом ему в плечо.
- Я больше не позволю тебе чего-то бояться, - рука парня погладила ее по волосам.
А затем Оля со Стасом снова стали целоваться, теряя крыши друг от друга, трогая друг друга еще смелее и настойчивее. Парень вдруг почувствовал, что еще немного и не сможет остановиться. Понимая, что для Оли это впервые, хотелось сделать для нее как можно приятнее во всех отношениях, а не впопыхах, в пижамах, на неразложенном диване, боясь, что вернуться родители и все испортят в самый ответственный момент. Тем не менее, возбуждение нарастало все сильнее, а невинная наивная Оля не специально раззадоривала все больше.
Стас уже хотел наплевать на все и не отпускать ее этой ночью, как вдруг они оба услышали шаги и голоса, доносящиеся из коридора. Вечно пугливая Оля на этот раз медленно поцеловала парня еще раз, прежде чем спрыгнула на пол, поправляя помятую одежду. Стас усмехнувшись, медленно провел языком по нижней губе, заставляя ее покраснеть, а затем поднял ключ от комнаты и кинул в руки Оли.
- Тебе повезло, - шепнул он, наблюдая, как она уже алеет от стыда.
Показав язык, девушка взмахнула длинными волосами за спиной и исчезла за дверью. Стас же счастливо откинулся на диване, снова врубая свою тяжелую музыку.
Оля незамеченная пробралась в свою комнату и с легкой по-детски радостной улыбкой упала на кровать. А через минуту она услышала песню КиШа ‘Стальные кандалы’. Улыбка стала шире, а потом добавился приятный голос парня, который еще никогда не пел при ней. И хоть эта была песня в стиле безумного Горшенева, хоть это была не самая романтичная и слюнявая песня, она была такой, какой была любовь парня. Настоящей.
- Оденьте на ноги мои стальные кандалы, заприте в каменный подвал на тысячу замков. Не выбить мыслей из моей упрямой головы, я все равно к ней убегу, избавлюсь от оков. – Громкий голос из колонок сливался с голосом парня за стенкой.
- Я люблю тебя, - прошептала счастливая девушка, блаженно прикрывая глаза. – Как же я тебя люблю. Какая же я была дура.
За окном падал снег
АХТУНГ!!! Ваниль наступает!))
Глава вышла очень сладкой, но нам кажется, что по другому тут быть не может.)
За окном падал снег. Последний учебный день в году был долгожданным и для учителей, и для учеников. Школьники радовались предстоящим каникулам, преподаватели разгребали остатки документации, но тоже улыбались тому, что скоро отдохнут от всей этой школьной рутины.
Оля и Стас тихонько обсуждали свои оценки, выясняя, кто из них гениальнее. Девушка что-то недовольно бурчала себе под нос, а парень просто улыбался, глядя на складочку, появлявшуюся у нее между бровями, когда она хмурилась.
- Ворчи, не ворчи, а у меня на одну пятерку больше, - усмехнулся он, заправляя за аккуратное ушко прядь волос. И хотя в голосе его звучала насмешка, глаза его смотрели с нежностью.
- Не смотри на меня так, - прошипела Оля, краснея.
- А я по-другому не могу, - еле слышно ответил он, улыбаясь так открыто и искренне, что школьница тут же расплылась в ответной улыбке. – Сегодня уедут родители, - добавил он. – И мы сможем побыть вдвоем и не играть в шпионов.
- Ага, - кивнула Оля, а потом на секунду замялась.
- Что? – изогнул бровь Стас.
- Я это, Милу к нам пригласила, а то она одна совсем.
- А как же Сталин? – Стаса совсем не радовала перспектива делить любимую девушку с ее лучшей подругой.
- Ну, она уехала к родственникам, а Мила должна была отметить новый год с мамой. А та не вернется из командировки до третьего января, - пояснила девушка.
- В своем репертуаре, - закатил глаза парень, мысленно проклиная и безответственную мамашу и бабку, которая нашла время уехать.
- Это же ничего? – взволнованно спросила Оля, закидывая книжки и тетради в сумку.
- Нет, что ты, - улыбаясь покачал головой Стас. – Знаешь, ты иди вперед, у меня тут дела есть еще.
- Что? Какие еще дела? – удивилась Оля.
- Сюрприз, - улыбнулся парень, выпроваживая школьницу из класса. – Встретимся дома, хорошо?
- Да, конечно, - немного расстроенно ответила Оля.
- Люблю, - выдохнул Стас ей в ухо, быстро, что бы никто не увидел этого мимолетного движения. – А теперь иди. – Проследив, как повеселевшая Оля скрывается за поворотом, он тяжело выдохнул. – Осталось сделать так, чтобы блонди нам не помешала…кажется, я знаю, чем занять ее на праздники, - довольная улыбка озарила лицо Стаса, а потом он направился в класс, где надеялся застать своего классного руководителя.
***
- Дмитрий Алексеевич, можно войти? – Стас стукнул по косяку двери, а потом, не дожидаясь ответа, проскользнул в класс.
- Стас? – удивленно спросил учитель, поднимая уставшие глаза. Перед ним громоздилась кипа каких-то бумаг, которые он заполнял и подписывал. – Что-то случилось?
- Все нормально. Просто хотел поздравить любимого учителя.
Учитель удивленно смотрел на школьника, который стоял возле его стола с хитрым и весьма довольным видом. Он ожидал чего угодно, но не того, что Стас протянет ему какую-то бумажку, исписанную каллиграфическим почерком.
- С новым годом, - улыбаясь сказал он. – Уверен, вас это заинтересует.
- Но…
- Сегодня, после шести, - перебил его парень, не давая засыпать себя вопросами и позволить себе засомневаться в правильности своих действий.
Сказав это, он резко развернулся и направился к выходу из класса, надеясь, что все пройдет хорошо, и Оля потом не убьет его за эту маленькую инициативу. Тем более, он давно думал, что вся эта ситуация – натуральный фарс.
- Стас, - неожиданно окликнул его учитель.
- А? – брюнет оглянулся.
- Спасибо, - негромко ответил Дмитрий Алексеевич. Увидев его ошеломленное, но такое счастливое лицо, школьник понял, что все сделал, как надо.
- Пф, не за что, - фыркнул он, спеша вернуться домой. Туда, где его ждала Оля.
***
Дмитрий Алексеевич сидел за столом, разглядывая листок с написанным на ним адресом. Он прекрасно понимал, чей это адрес. И ему безумно хотелось сорваться с места и прямо сейчас побежать туда. Но он не был уверен, что имеет на это право. В конце концов, она сама ушла. Она сменила номер, переехала, ушла из школы. Он не слышал о ней ничего с того самого разговора в его квартире. Время от времени, его одолевало желание спросить о ней у Оли, но он не решался. И уж точно не ожидал помощи от ее вспыльчивого, недружелюбного брата.
Дня не проходило, что бы он не вспоминал о Милене. О своей ученице, которая покорила его еще летом, когда он подтягивал ее по литературе. Сначала он отказывался верить в то, что как мальчишка влюбился в школьницу. А потом пришло принятие собственных чувств. Он видел, что и девушка не была к нему равнодушна, но не мог позволить себе даже прикоснуться к ней. А потом, придумал этот глупый спор, якобы в шутку. Но на самом деле, он отчаянно хотел, чтобы она победила. И он знал, что она это сделает. Он уже почти был готов забыть обо всем, наплевать на разницу в возрасте, но оказалось, что она учится в его новой школе. И тогда он понял, что не может. Просто струсил. Сбежал от ситуации и сделал вид, что так и должно быть.