остальным королевством. А вместо благодарности за заботу получаем в ответ лишь насмешки и гадости. Но ничего… Как мы разобрались с бастардом, так и с ними поквитаемся. Остается дождаться Хиарлоссу. Как только он привезет учителей для ополченцев, пошлем весточку подземному престолу. Тем более что они уже засылали гонцов. Откроем несколько новых торговых городков на северной границе, перенесем туда часть товаров. А с Форфаденов потребуем скидки. Значительные скидки. Если вздумают глотку драть, введем пошлины на всех западных воротах и переведем всю торговлю на королевских поставщиков.
— Забавно поквитаться с коротышками их же руками. Одни угольные пеньки против других! — расхохотался Болард. — Ловко, отец. Я бы не додумался до такого.
— Ничего, мы еще поквитаемся. И за беглого раба, и за их спесивые плевки в наш адрес. Никто не любит проклятых Форфаденов. Похоже, пришло время посчитаться. Дейста никогда и ничего не забывают. Пора кое-кому на своей шкуре в этом убедиться… Сначала заплатят деньгами, а потом и кровью…
ГЛАВА 9
Волла, первая неделя, фьорсгетты
(4-й день 7-го месяца)
Измотанный парень принял очередной удар на посеченный щит и вяло отмахнулся мечом. Сил на контратаку просто не было. На удивление быстрый гном пнул по далеко выставленной ноге, хлестко влепил топором в середину щита и прыгнул на грудь упавшего бастарда.
— Чтоб твою печень сожрал Меркер, бродяга! Почему спишь?! Твое любимое солнце еще за полдень не перевалило, а ты уже ползаешь как зимняя муха! Подъем, шевелись!
Берра соскочил с поверженного противника, промчался в угол к бочке с водою и с удовольствием вылил на себя ковш ледяной влаги.
— Давай, давай, не изображай дохлую утку! Я тебе который день талдычу, что настоящий воин должен не только тетивой тренькать! Лук и стрелы хороши лишь на высоких стенах или в лесных засадах, когда бьешь в спину. А в доброй драке вся надежда лишь на меч и топор да на крепкое плечо товарища. Поэтому поднимайся. Можешь хлебнуть чуть воды, раз так тебя разжарило, и продолжим. Для убийцы из-за угла ты что-то знаешь. А вот в настоящей схватке от тебя толку мало.
— Сейчас, уже иду, — прохрипел Хейдер, медленно поднимаясь с каменного пола. — Твоими стараниями я до вечера не доживу.
— Значит, тщеславия и жажды битвы в тебе пока мало. Только на «хочу» держится половина древних кланов этого мира. Другая половина вцепилась в «могу» и доказывает окружающим, чего они стоят. Тебе придется слить воедино эти два слова и превратить голые скалы в процветающий назло соседям хегтигдем… И если ты сдохнешь сейчас, то сделаешь доброе дело: спасешь жизни ни в чем не повинных дружинников и подданных, кто сдуру поверит и пойдет за тобою… Шевелись, бродяга, мы только начали.
Вернувшись в центр зала, гном крутанул топор и плотоядно усмехнулся. Похоже, он все же нашел себе противника по силам. И теперь получал удовольствие от бесконечного выяснения, кто лучше.
Уже три недели бастард жил в аду. Каждое раннее утро его поднимали на изматывающую пробежку по бесконечным коридорам подземного города в полном вооружении. Берра добивался, чтобы Хейдер запоминал пройденный путь, ориентировался в хитросплетениях каменного лабиринта и мгновенно отвечал на любую неожиданную атаку из-за угла. Заставлял драться один на один с любым противником, отбиваться от двух, трех, десяти врагов. Убедившись, что ученик неплохо владеет мечом, начал показывать приемы с топором и клевцом, натаскивая в драке против закованного в латы соперника.
Выжав все соки в рукопашных поединках и забегах по подземелью, младший из братьев Утэссот приводил бастарда в пустой зал, где усаживал перед широкой доскою, заставленною выточенными из хрусталя солдатами. Наступал черед командования будущей армией. Щедро раздавая насмешки и ругаясь на любой ошибочный ход, гном объяснял основы управления войсками. Описывал, как именно надо прикрывать лучников от стремительного натиска конницы. Как формировать каре перед мерно шагающими вперед пикинерами. Как использовать страшных в своей ярости берсерков и как заманивать в «провалившийся» строй чужих мечников. Громя жалкое сопротивление бастарда, Берра требовал, чтобы тот разбирал свои ошибки и объяснял, как можно было этого избежать. Тактическое побоище заканчивалось с приходом Гэйлина, который принимал на себя эстафету мучений, выкладывая на длинный стол бесконечную вереницу книг.
К великой печали Хейдера, будущий лорд должен был очень многое знать. Казалось, слишком многое. Азы построения государства и отношения с соседями. Сбор и распределение налогов, а также создание службы соглядатаев и сортировка доносов. На кого можно опираться среди подданных, а кого лучше отправить с первыми же выявленными авантюристами умирать во благо милорда. Строительство крепостей и законотворчество, подготовка летней и зимней военной кампании и отступление при возможном разгроме, бунты и чумной мор, королевская опала и не менее страшная монаршья милость… И еще тысячи и тысячи дел, которые пожирали воспаленный мозг бастарда вечерами.
Владыки Ока отверженных готовили будущего лорда как следует. Они действительно хотели получить знающего и сильного соседа на севере. Хотели, чтобы бастард стал истинным хозяином, способным поддержать клан Утэссот в тяжелые времена.
Поэтому каждое утро Берра выливал на спящего Хейдера ведро холодной воды и радостно кричал:
— Бродяга, ты не поверишь, но солнце уже встает! По крайней мере, мне так кажется!..
Заходящее солнце вытянуло тени деревьев в парке, обещая скорую вечернюю прохладу. Закончив официальный прием, мать Мэра заглянула в комнату, где носились возбужденные собаки. Не прекращая дразнить любимую свору, Слутсамма помахал матери рукой, зашвырнув изжеванный клубок тряпок в угол. Псы с радостным лаем устроили куча-малу, пытаясь отобрать друг у друга добычу.
Дождавшись, когда сын подойдет ближе, женщина прикрыла дверь плотнее и тихо заговорила:
— Как тебе показались гости?
— Забавные они. Что королевский сынок, что младший Дейста. Похоже, одному плевать на будущую свадьбу, и приехал он лишь ради хорошей попойки в наших веселых кварталах. А второй старался лишний раз не открывать рот, при этом все время зыркал хитрыми глазками в твою сторону.
— Похоже на то. Мне рассказали, что эта поездка последняя для Халефгена. Папаша смирился с тем, что наш род не желает пачкаться о Ресанренов. Говорят, в их родовом замке не протолкнуться от девиц на выданье. Как только мы загрузим упившегося гостя обратно в повозку, дома его будут рвать на части дешевые девки, мечтающие породниться с королем.
— А зачем тогда приехал Дейста? Он не похож на человека, способного променять нормальную жизнь на винный угар.
— Его прислал старик. Лорд пособачился с бывшими друзьями с юга и теперь ищет хороших учителей для бывших крестьян. Западный медведь мечтает создать непобедимое войско и пойти войной к океану, за высокие горы.
— С такими желаниями в горах легко можно свернуть шею… — Мужчина с интересом смотрел, как свора поделилась на две стаи и теперь тянула остатки тряпок в разные стороны, пытаясь одержать победу. — Как думаешь, стоит помочь старику?
— Мы это уже не один раз обсуждали. Если хотим перетянуть клан Дейста на нашу сторону, придется помочь. В горы не полезем, но знающих фехтовальщиков дадим. Пусть муштруют ополченцев. Будет неплохо, если новых солдат мы сможем использовать в случае смуты весною.
— Тебе виднее. Я нужен, чтобы дальше разыгрывать перед гостями радушного хозяина?
— Нет, достаточно. Официальный прием закончен, можешь отдыхать. Кстати, я не обижусь, если завтра на охоту ты отправишься один. Не хватает еще, чтобы наши гости свернули в лесу шею ненароком. Вполне достаточно, что мы их приняли, выделили жилье и терпим толпу прихлебателей, ошивающихся рядом с кухней. Через пару дней Халефген заскучает и сам попросится в город, поближе к понятным ему утехам. Дадим ему неделю-другую на отдых и отправим домой. Как раз за это время я придумаю, кого отправить с младшим Дейста.
— Отлично, — обрадовался Слутсамма. — А пока у нас под боком прорва соглядатаев, я предлагаю не трогать столь любимые тобою бумаги. Сама понимаешь, как удивятся проклятые ищейки Ресанренов, если увидят меня размышляющим над проблемой сбора налогов в Мэктигагэрене.
— Тебе лишь бы не учиться, — рассмеялась мать Мэра. — Хорошо, считай, что у тебя наступил долгожданный летний отдых. Можешь забирать своих хвостатых друзей и не появляйся у меня на глазах целую неделю.
— Хоть две, — попрощался с матерью претендент на трон и свистом подозвал своих любимцев. — Все, все, отдайте сюда, я сказал — сюда! Вот так, а теперь пойдем на улицу, надо готовиться к завтрашнему выезду. И пусть будут прокляты все гости, вместе взятые, если моя охота сорвется…
Поздним вечером, когда над замком гремела набежавшая стремительная гроза, мать Мэра уделила несколько минут настойчивому просителю. Сидя у жаркого огня, хрупкая женщина внимательно слушала Хиарлоссу, выложившего пачку писем на поднос рядом с пузатым чайником.
— Отец рекомендовал не затягивать с этой беседой, госпожа Гудомилл. Время бежит стремительно, и мы должны успевать за ним. Чем быстрее ваши люди приступят к тренировкам, тем быстрее мы получим подготовленных солдат. Чем быстрее мы получим солдат, тем быстрее сможем оказать любую военную помощь нашим друзьям. И чем быстрее мы закончим кампанию на западном побережье, тем быстрее ваши купцы смогут получить новые товары. Которые с полученными послаблениями в торговле скрепят наши связи не только словом, но и делом.
— Вы с отцом хотите успеть все сразу и сейчас, — улыбнулась мать Мэра.
— С отцом у нас несколько разные взгляды на жизнь и разные желания, — вернул улыбку мужчина.
Казалось, в присутствии холодной и строгой женщины он превратился из сутулого нервного молодого человека в уверенного в себе воина. Хиарлосса говорил медленно, тщательно взвешивая каждое слово, не боясь делать паузы и обдумывать услышанную фразу. Его волнение выдавали лишь тонкие руки, изредка почесывающие скошенный набок нос.