Лорд Дейста вздрогнул, прогоняя навалившуюся дремоту. До чего замотался, что наглый недоносок привиделся… Прочь его, прочь! Распахнуть пыльные тряпки, открыть окно, вдохнуть полной грудью морозный воздух… Он еще не так стар, как думают другие! Подумаешь, две пятерки в копилке прожитых лет. Он еще столько же пробегает, на зависть другим… А что до богов, то летом они проснутся у себя в серебряных храмах, когда дым донесет до небес запах пожаров! Они еще попробуют на вкус кровь, пролитую в их честь, отведают человечины вдосталь!.. Он, лорд Дейста, пройдет по западному побережью так, чтобы имя его гремело на всех площадях королевства, чтобы каждый со страхом говорил: «Вы слышали? Старый Тролль теперь богаче самого короля! А его армия покорила земли от высоких гор до самого края мира!»
Вернувшись к столу, старик потряс пустой бутылкой, недовольно нахмурился и швырнул глиняный сосуд в жаркий огонь. Придется самому тащиться в подвалы и искать, чем промочить горло. Дорвавшиеся до власти Гудомиллы совершенно спятили, устроив в городе показательные казни и охоту на ведьм! Отпустили вожжи, и церковные патриархи тут же показали свою истинную сущность: трусливых и вздорных стервятников, мечтающих все королевство раскрасить кострами уттованде.[69] Мало храмовникам гор золота, так еще нужен раболепный страх и право казнить и миловать любого — от пьяного крестьянина до благородного господина…
И новый король им под стать! Не успел на трон взобраться, а уже пощипал и богатых купцов, и в казну ремесленных гильдий залез. Его послушать, так весь город только и мечтает, чтобы поднять Кайлока из могилы и посадить покойника обратно в замок. Неудивительно, что после двух недель погромов в Денгулленвалде остались лишь нищие да голытьба. Даже слуги из замка удрали, а кого успели поймать у городских ворот, заставили прислуживать вечно сопливой старухе, чтоб ей икалось ночами… Некому лорду вина подать, дожили…
Высунув голову в коридор, старик втянул холодный воздух и прислушался к далеким шумам: скрипу дверей, звону посуды и крикам слуг. Похоже, мать Мэра собиралась обедать. Хороший повод отведать горячего и узнать последние сплетни. Расправив мятый камзол, лорд Дейста аккуратно запер за собой дверь и пошел в сторону вкусных запахов. Кислая рожа союзницы будет неплохой приправой к жаркому и сладким винам. Заодно о делах государства можно будет поговорить…
Вчера вечером в комнату ввалился заледеневший на морозе гонец. Парень мчал, не жалея сменных коней. И прежде чем подняться в верхние покои, лично вручил лорду Дейста крошечное письмо. Похоже, в новом государстве звон золота пока стоил больше, чем преданность короне. Вручив сообразительному молодцу тяжелый кошель, старик впился глазами в рваные строки. Закончив читать, он в очередной раз подивился прозорливости младшего сына. Тот как в воду глядел, собираясь в дорогу и рассказывая отцу, как могут сложиться события.
«В Химмелсталде собирают недовольных со всего королевства. Наше посольство даже не пустили за городские стены. Пока церковники лаются с кланом Бьофальгаф, мимо идут и идут закутанные в белые плащи братья из Храмового ордена. Боевые монахи считают, что их предали, заставив убивать простых горожан и воевать с гвардией Ресанренов. Над историей мятежа смеются в открытую, а за пролитую кровь будут мстить. Гудомиллам придется повертеться на раскаленной сковородке и сто раз укусить себя за хвост, чтобы откупиться от нового лорда… Думаю, что золото и давление церкви заставят признать нового короля. Но больше ни один из мечников Мэктигагэрена не ступит на мостовые столицы. Разве только в рядах штурмовых колонн… Еще я сумел развязать языки охотникам, что бывают в предгорьях южного Брэндабергена. Там открыто говорят, что местные гномы возмущены участием подземного престола в драке за человеческую корону. Клан Аска грозит отречься от правящего ныне Скайкадена и выбрать своего короля. Коротышки считают, что их бросили, оставив один на один отражать атаки варваров с юга, а теперь еще и втравили в чужую свару. К гномам и до этого относились паршиво, теперь же им просто плюют в лицо… Поэтому прошу тебя взять все, что дают, и максимально быстро готовить армию к выступлению. Как только мы захватим побережье, нужно выставлять надежные заслоны и запираться в своих землях. Грядет время великой смуты. И лишь проверенные в бою отряды станут нам надежной защитой…»
— Ты прав, сынок… Только попробовавшая крови армия может дать отпор соседу. И пока старуха готова откупаться от меня золотом, мечтая отправить на смерть подальше от дворца, я буду выгребать из ее кладовых монеты и собирать наемников. Повезет, еще и твердолобых коротышек переманю, раз их король начал торговать солдатами… И мы еще посмотрим, кого будет слушать новый король: свою сварливую мамашу или соседа, способного свернуть ему шею… Надо будет сегодня же отправить гонца с письмом, тебе следует тоже вернуться домой. Как можно быстрее…
Небрежно кивнув личной страже матери Мэры, лорд Дейста распахнул дверь в обеденный зал и весело произнес, с легкой насмешкой разглядывая недовольные лица за столом:
— Да хранят вас боги Слаттера! Рад видеть всех в добром здравии… Что у нас сегодня на обед?..
— Господин фастни… — В приоткрытой щели показалась голова испуганного стражника.
Командир крепости посмотрел на солдата и подумал, что в крошечной темнице давно не было постояльцев. Послеобеденные визиты стражи становятся дурной традицией. Опять какой-нибудь оборванец молотит в ворота, а старому мудрому господину фастни не дают отдохнуть…
— Снова гоблины?
— Нет, господин… Рыбаки… Но очень нехорошие рыбаки. Без каравана. С оружием… Парла… Пар… Он там с угрозами пришел… — Испугавшись сказанного, солдат исчез, закрыв за собою дверь.
Открыв второй глаз, почтенный Буггар окончательно проснулся и попытался переварить новость. Парламентер с угрозами? Откуда?! И почему здесь, в сотнях миль от опасного юга и не менее опасной в эти дни столицы?.. Бар-р-рдак.
Злым колобком выкатившись из комнаты, командир крепости сгреб стражу и, гремя железом, проскакал к крепостным воротам. К западным, прячущим за своими крепкими створками холод далекого моря и злобу темных богов. Как караваны с продуктами и жалованьем — так это всегда с востока. Как неприятности — только с запада…
— Что у вас? — сердито буркнул Буггар, взобравшись на надвратную башню к караульным.
Бородатый ветеран в теплом тулупе и мохнатых рукавицах кратко доложил, сразу вводя в курс дела:
— Рыбак. Объявил, что пришел с новым лордом местных земель. Предлагает сдать крепость по-хорошему или всех отправит во тьму.
— Лорд? Откуда?! — ошарашено выпучился господин фастни. — До лорда Дейста больше недели пути, если дороги не заметет.
— И тут Дейста. Только младшенький. Бастард. Его посланник говорит, что парень решил обещанное силой взять… Что отвечать будем?
Командир крепости высунулся наружу и, прищурив от яркого солнца глаза, стал разглядывать парламентера. М-да… И это — боец вражеской армии?
Перегородив санями заметенную снегом тропу, рядом со сгрудившимися собаками сидел молодой парень, лет пятнадцати, не больше. В залатанной шубейке, перевязанных тонкими ремнями мягких сапогах. За пояс заткнут остроносый топорик и широкий короткий нож. Из саней торчит копье и замотанный в тряпки лук. Больше на бескрайнем белоснежном просторе не было никого.
— Ей, пацан! Ты лучше скажи, как давно мухоморную настойку пил! — рассердился господин Буггар. — Какой такой лорд?! Мы служим лишь старшему Дейста. Если у его сына претензии к папаше, так пусть катится в Грассенвалд, а то здесь его могут по голове чем-нибудь тяжелым приголубить. Мигом дурь выбьют.
Парень медленно поднялся, подошел поближе к закрытым воротам и задрал голову.
— А ты кто, дядя?
— Я?! — Мужчина окончательно рассердился. — Я командир крепости, господин фастни, хранитель западных пределов Ланграссена! И в моей воле приказать вздернуть тебя, как опасного бунтовщика, на ближайшем дереве!
— Слышишь, господин как-тебя-там, — усмехнулся парламентер. — Милорд Хейдер приказал передать… И лучше, чтобы ты это услышал и хорошенько подумал, прежде чем вновь откроешь свой поганый рот… Армия милорда идет следом и уже к ночи встанет лагерем под вашими стенами. Завтра утром, до того как солнце замрет наверху, ты откроешь ворота и сдашь крепость. За это лорд Хейдер обещает сохранить вам оружие и с почетом отпустить домой. Если кто-то из солдат решит остаться и дать присягу ему, он готов принять их под свою руку… Местные крестьяне и охотники получат право не платить налоги и получат наделы на западных склонах, кому нужно. Каждый новый поселенец будет платить пенгар со двора и пенгар со ста голов скота. О торговых пошлинах и дорожных налогах лорд скажет позже… Местные жители выберут совет и будут иметь право голоса при обсуждении законов…
— Каких законов?! — заорал Буггар.
Ему казалось, что все вокруг — лишь ночной кошмар, нелепый сон, не желающий никак закончиться при солнечном свете. Он, вооруженный до зубов мужчина, должен препираться с глупым мальчишкой, с насмешкой разглядывающим жала арбалетов, направленных ему в лицо. И ведь даже не дрогнет, паршивец!
— Новых законов. Законов вольного народа, кто будет жить в этом хегтигдеме… А еще лорд Хейдер велел передать, что если гарнизон вздумает умереть за его отца, то пощады не будет. Милорд готов решить вопрос по-хорошему. Но за пролитую кровь он спросит без жалости и пощады. И если у твоих парней замерзший палец дрогнет на спусковом крючке или ты вздумаешь меня в самом деле повесить, то гоблины снимут с еще живого дурака кожу, натянут ее на барабан и заставят бить в него, пока господин дурак не помрет уже навсегда… Может, они тебя и мертвого заставят плясать, не знаю, я этих коротышек и сам боюсь…
Медленно повернувшись, парень спокойно подошел к своим саням, расправил наброшенную шкуру и устроился поудобнее. Собаки завозились и начали подниматься, выстраиваясь в привычный походный порядок. Парламентер поправил мохнатую шапку, сложил ладони рупором и прокричал напоследок: