По моим первым выводам планета природой похожа на землю, да, диковинные для меня растения были. И формой и цветом. Дикие животные водились в достатке. Их крики особенно хорошо было слышно ночью. Птицы ночные пугали меня пока не привыкла, они издают очень неприятные звуки. Пугающие до ужаса. Знакомиться с местными обитателями флоры и фауны я не хотела. Растений ядовитых тут много это я поняла сразу. Слово яд одно из первых которое я выучила. Мишель показала мне на одно пальцем, потом сказала слово яд, схватила себя за горло подкатила глаза и высунула язык. Понять было несложно что смертельно опасно. Показала чем можно а чем нельзя после того как справишь нужду можно воспользоваться для очищения тела. Да, бумагу тут не используют по этому назначению. Какая же дикость думала я но другого варианта нет. Я уже не говорю что садясь опорожниться надо внимательно осмотреть место иначе за зад кто-то укусит или прицепится.
Ехали мы неделю точно, двигались медленно. Тело мое восстановилось и я все чаще шла а не ехала в телеге. Меня укачивало от тряски. Нам весь путь не попадались ни какие поселения. А тут мы спустились с пригорка и увидели в низине возле полосы леса деревню или поселок не знаю как называется. Проехали мимо и двинулись дальше. Какое-то время ехали прямо сквозь лес и когда он наконец закончился оказались на развилке. Часть обоза повернула на лево, наша же повозка на право. Обоз если его можно так назвать разделился. Ехали до вечера, ночевали прямо в поле с высокой травой. Рядом пруд или просто болото. Лягушки квакали знатно. До воды пройти было нереально, топь, грязь и много камыша. Мишель на дороге палкой в пыли рисовала что то. Мы пили воду и ели лепешку. Я сидела рядом. Она нарисовала какое-то строение. Я поняла, дом. Она улыбнулась щербатой улыбкой, показала руками сложив их лодочкой поспим и на рисунок, дома. Меня пробила тревога, дома хорошо но как мне быть? Ситуация хуже не представить. Мир чужой, язык не знаю, одна, денег нет. Из вещей только то что на мне и подаренная длинная нательная рубаха. Засыпая на жестких досках телеги вспомнила слова из сказки “ Утро вечера мудренее “.
Днем следующего дня мы приехали. Подъезжая к деревне женщины да и мужчины явно взбодрились и у них было хорошее настроение. Деревня была очень большая. Дома деревянные низкие в один этаж. Еще подъезжая люди стали собираться встречать. Наша и еще повозок пять свернули в деревню другие поехали дальше. Народ встречал бурно, обнимали мужчин воинов. Кричали, радовались но не все некоторые плакали. Не все вернулись с войны. Мишель тоже встречали ее родители. Я стояла и наблюдала. На меня косились, я чужая. Мишель им что то говорила и показывала на меня. Потом она говорила с родителями и тоже смотрела на меня. А я просто стояла не зная что делать. Мне было страшно, мысленно попросила ангела хранителя помочь. Мишель подошла ко мне и взяла за руку, подвела к родителям. Представила назвала имена Мот так зовут отца и Шаяла мама. Добавление к меню было слово ‘’шат'’, видимо это уважительное обращение. Люди одеты по простому, мужчины в коротких штанишках по щиколотку и туника, женщины в длинных платьях или юбка и туника подпоясанная поясом. Цвета одежды не яркие, ткани грубые.
Мишель и ее семья взяли меня к себе жить. Первое впечатление о быте было, куда я попала? Дом старенький из потемневших от времени бревен, крыша соломенная, окна правда застекленные, что меня удивило. Двор большой. Там и постройки для животных и огороды. В доме две комнаты без печки, очаг на улице под навесом. Там готовят кушать на необычной такой печке. Спать меня пристроили на полу на шкурах каких то животных. В доме для меня кровати не было. Там было два топчана, один для дочери и пошире для отца и матери. Стоял длинный стол чуть ли не на всю комнату, лавки стояли возле стола. В комнате где были топчаны были еще два ящика для вещей. И все! Никакой милоты типа занавесок или салфеток. Все очень скромно. За домом в кустах лохань, там моются, греют воду, выливают и по очереди купаются. Вечером меня чуть Кондратий не стукнул когда я поняла что мыться мне предстоит в той же воде что и до мылись все. Но запах моего тела меня настолько убивал морально что я придушила свою брезгливость и полезла в грязную воду купаться. Лохань невысокая, меньше обычной привычной ванны. В ней плавала мочалка, что то дюже колкое. Рядом на кривом стуле на куске бересты лежало мыло. Пахло не очень, и мылилось плохо но с своей задачей справилось. Волосы промыла чистой водой, Мишель принесла ведро теплой. Помогла мне выполоскать. Волосы два раза мылила. Вытерлась куском ткани и одела халат, ну что то похожее на халат. Почувствовала себя немножко счастливой. Шат Шаяла приготовила ужин, пахло превосходно. Мы с Мишель сели за стол и ждали. Безвкусная каша и лепешки надоели видимо и ей. А пока ждали ужин который бурлил готовился в копилке пили отвар из трав и ягод, очень вкусный и сладкий. Пока ждали Мишель меня учила словам. Ее мама поглядывала на нас и улыбалась. Шат Мот лежал под навесом на топчане и тоже пил отвар с мечтательным лицом поглядывая на меня. При этом он что то строгал ножом из дерева. Когда еда была готова, ее разложили по деревянным мискам, ложки тоже деревянные. Вилок у них я не видела. Варево мне понравилось очень, мясное с овощами и грибами и что то еще там было. Соленое на вкус, на Азу похожее. Мясо не знаю из какого животного но на вкус как свинина. Даже как-то зелень там плавала. Наевшись от пуза, помыли с Мишель посуду и пошли спать.
Глава 3
Первая ночь в чужом доме была беспокойной. Плохо спала, постоянно снились кошмары. Прошлая моя жизнь снилась и в основном момент смерти и война. Я снова и снова все переживала, проснулась в мокром поту от тычка под ребра. Мать Мишель ткнула меня ногой спящую и разбудила. Видимо я плакала и кричала, мешала ей отдыхать. Она что то зло прошептала, и ушла на свою лежанку ворча. Я покрутилась обескураженная и снова уснула, на утра ребра болели. Мишель с утра на меня смотрела не так как раньше. В ее взгляде виделась неприязнь. Это меня ввело в непонимание, что ж я такого во сне делала и как себя вела что ее отношение изменилось. Одев выстиранное но не совсем сухое платье я расчесала волосы. Длинные ниже попы, густые и светлые. Заплела в две косы. Все уже встали и каждый был занят своим делом. После завтрака Шаяла поманила меня за собой. Крупная женщина как и ее дочь она быстро шла вперед я еле поспевала за ней. Привела меня в строение напоминающее сенник. Большое строение с покрытой крышей и кое-как сколоченными из дерева стенами. Там и правда было сложно сено пахло пылью и мышами. Лучики солнца проникающие в щели стен несли на себе много частичек пыли. Шаяла взяла какую-то рагулину в углу и стала носить сено. Из одного угла в другой. Потом сунула эти типа вилы мне в руки, и показала что кучу я должна перенести сама. Отказать я не могла, я тут приживалка, и понимала, что за просто так меня кормить не станут. Рагулина была тяжёлая, ручка слишком длинная. Шаяла стояла у выхода и сложив руки перед собой строго смотрела над моими неумелыми движениями. Она что-то говорила, и по голосу было ясно, что не ласковое ободряющее, она была мной недовольна. Я старалась как могла, и подцеплять пыталась сена как можно больше. Пол дня я работала, набила на ладонях волдыри. Спина болела. Один раз приходил Мот, постоял, посмотрел и ушёл. После его взгляда хотелось искупаться. Старый козел явно меня рассматривал как женщину. Я такие взгляды хорошо знаю, делала вид что не понимаю и не замечаю его похотливого взгляда. Мишель пришла за мной к обеду, и позвала кушать, за одно научила трем словам.
Нахождение в семье Мишель было мягко сказано не простым сразу. Меня явно использовали как раб силу. Спать переместили под навес на улицу на вторую ночь. Я смиренно все выносила при этом стараясь не показывать как злюсь. Я только и могла молить ангела хранителя дать мне сил и терпения. Я была не готова от них уйти. Я должна научиться понимать речь и говорить иначе я не смогу выжить. Прошло первые пол года примерно можно сказать пролетели. Мое тело окрепло от постоянного труда. Руки стали крепче, спина тоже. Платье износилось окончательно и мне дали другую одежду, не новую конечно. Соседка отдала старую одежду сына, он с нее вырос. Работать в тунике и штанишках было легче чем в длинном платье не так мешает подол, и пачкается в навозе и колючки от травы меньше цепляются, удобней. После того как я вычистила все на подворье где жила, меня стала Шаяла отправлять к соседке в услужение. Так я стала батрачить у такой же злой женщины. Как же я злилась, учила язык и злилась желая уйти от них. На меня смотрели как на дурочку, смеялись прямо в лицо. Мишель все реже меня учила, слово в день, она как чувствовала что я не сбегаю из за того что не помню языка. Соседский сын был любопытен и стал мне помогать, но так чтобы мать не знала. При ней он меня обижал, а когда ее не было учил, не злой мальчик. Я все свое время уделяла учебе, работала руками и все про себя повторяла слова. И когда меня не слышали произносила вслух. Время шло, стало холодать и начался период запасов, работы стало больше. Я не знала суровая тут зима или нет. Оказалась не сильно, на мое счастье. Спала я в сеннике залезая в сено с головой так и грелась. По соседству с грызунами жила. Животные домашние стали мне друзьями, особенно козы. Немного отличаются от земных коз. Троерогие, тупые и широкие морды, пошире нам привычных. Блеют и воняют так же как и земные. Кормить стали меня скуднее и пришлось научиться доить и пить тут же молоко когда никто не видит. Вообщем жизнь не масло. Но у меня была цель выжить и я терпела. Всеми силами старалась выглядеть покладистой, безхребетной. За мимикой лица следить постоянно приходилось. Лицо к слову милое я себя рассмотрела однажды убирая дом соседки у неё на стене висело зеркало, неимоверная роскошь. Вообще быт примитивный у всех, и для них это норма. Рассматривая лицо мне нравилось мое отражение. Кожа светлая с румянцем, понятно что сейчас от солнца оно темнее. Глаза большие, голубые, нос не крупный, губы красивой формы, скулы не крупные. Симпатичная, особенно когда улыбаюсь. Поняв это при отце Мишель перестала улыбаться, он и так поедал меня глазами. Если бы не жена, которую он боялся плешивый крючконосый гад он бы давно меня изнасиловал. Мишель уехала от родителей куда-то, я начала понимать немного речь, она наемница и уехала воевать. Она и так за меня не заступалась а уехав ее родители стали еще жестче. Точнее мать, отец и сам от нее терпел знатно. Дальше трех дворов я никуда не ходила, не пускали. Почти всегда была у кого-то на виду. Только ночью была одна. Часто думала о магии, я не чувствовала ее в себе. Пыталась ночью медитировать, настраиваться чтобы хоть что то необычное почувствовать. Не выходило ничего я уже отчаялась. Мертвые неупокоенные души видела, пугали они меня. Как бы правильно рассказать. Души которые привязаны к месту где умерли или жили они со временем сходят с ума. И чем дольше не успокоены тем они становились злее, этот вывод я сделала сама из наблюдений. Ведут себя неадекватно, я делала вид что не замечаю их. Они меня не трогали, просто слонялись. Наблюдала за троими неупокоенными. Видимо жили тут когда-то и по какой-то причине остались. Магию так сказать в деле я не видела, люди которых знала ей не обладали. А было жуть как интересно увидеть а лучше почувствовать.