– Я понимаю ваше недовольство. Я согласен, его действия поистине ужасны и не имеют оправдания. – делает театральную паузу и проводит взглядом по толпе, словно пытается заглянуть каждому в глаза. – Но мы не животные, мы – люди! Вы, знаете, как я чту закон и хочу, чтобы каждый из вас относился к нему так же. Поэтому сейчас мистер Морис выступит с речью, в которой попытается объяснить все свои деяния. Итак. Мистер Морис, прошу вас.
Саито отступает на шаг назад, но Морис не двигается с места, он оглядывает толпу так же, как ранее это сделал старик и начинает говорить, но стоит первому слову покинуть его рот, как кто-то снова бросает камень, и на этот раз он попадает в цель. Камень прилетел прямо в голову мистера Мориса и рассек ему бровь. Но Морис старается до конца держать марку и не подает вида, он только выше поднимает подбородок и продолжает:
– Я могу сказать, что всё, что вам вчера сказали – это чистая ложь. Я никогда не совершал эти ужасные действия. И мне не приятно осознавать, что люди, о которых я заботился два десятка лет, так просто поверили самозванцам, которые решили захватить город и свергнуть меня.
Морис продолжает что-то говорить, но толпа непреклонна, ведь Саито специально дал людям время на раздумья, он понимал, что если бы Морис выступил вчера, то у него был бы шанс повлиять на кого-то из них. Но граждане Чёрной Пантеры не спали эту ночь и практически каждый из них в мыслях казнил Мориса, ведь они никогда не забудут картину, как измученный мальчишка выносит тело мертвого ребенка. Это засело на самой корке подсознания и сейчас что бы Морис им ни говорил, это уже не имеет значения. Банальная формальность. Для Мориса – это бег на месте, силы уходят, но результат остается нулевым.
Чем дольше он говорит, тем громче толпа беснуется, люди кричат нелицеприятные вещи и всё чаще кидают в него камни. Саито поднимает руку вверх, и толпа снова затихает. Но в этот раз не вся, есть те, кто настолько разгорячен, что они уже просто не могут остановиться. Но как только Саито начинает говорить, и эти единицы притихают:
– Сейчас мы проведем народное голосование, прошу поднять руки тех, кто считает мистера Мориса виновным.
Лес рук вырастает на площади.
– Спасибо. А сейчас я прошу поднять руки тех, кто считает, что мистер Морис не виновен.
Десятка два человек поднимают руки. Оборачиваюсь к Картеру и говорю:
– Убрать каждого.
– Будет сделано. – в ту же секунду отвечает мне Картер и уходит, растворяясь в толпе.
Саито молча спускается и подходит к нам. Он тяжело смотрит на Майкла и произносит:
– Твоё время, сынок.
– Я готов. – отвечает Майкл.
Саито возвращается на помост и произносит приговор:
– Следуя букве закона, мистер Морис, приговаривается к двенадцати ударам плетью. Дальше его сопроводят в город Хелл, где он будет отбывать пожизненное лишение свободы!
Толпа ликует.
Она требуют крови и зрелища.
Майкл отходит от нас и движется в сторону столба. Двое его людей помогают спуститься Морису с помоста и подводят его к высокому деревянному столбу.
Майкл сам привязывает его, предварительно стянув его руки вокруг бревна. Он какое-то время смотрит на Мориса и наклоняется к самому его уху. Никто не слышит, что именно он говорит, но я понимаю каждое слово, которое он произносит: "Это тебе за Джей и её лишения в этой жизни." Он на секунду отклоняется, но потом, словно вспомнив о чем-то, снова склоняется к лицу ублюдка: "Мне кое-кто поможет, ты же не против?" Майкл рукой подзывает кого-то, и из толпы выходит девушка, вроде бы её зовут Сара, она медсестра и подопечная Саито. Девушка подходит к Майклу, и я вижу, что в руках у неё мокрая тряпка, она настолько сильно чем-то пропитана, что с неё медленно стекают капли и падают у ног Майкла. Он снова наклоняется и говорит: "Это, чтобы ты не пропустил ни одного удара. Будешь в сознании всё время, так же, как была она. И я помню, как ты хвалил МОИ удары, надеюсь, на этот раз они будут достаточно сильными".
Майкл отходит от Мориса, и к нему тут же спешит мальчишка с черной плетью в руках.
Щёлк кнута, и воздух прорезает крик Мориса. Плеть с первого удара разрывает дорогой чёрный костюм, кожу, мышцы. И это, словно бальзам на мою душу. Толпа ликует, но они увидят только маленькую часть представления.
Удар за ударом.
Крик за криком.
Вот так и падают правители. Грязно, мерзко, по уши в своих нечистотах.
Как только Майкл закончил, он просто развернулся и ушел, а Морис остался стоять на коленях у столба, в разодранном пиджаке, насквозь пропитанном кровью.
Кивком головы даю понять своим людям, чтобы они его отвязали и тащили в комнату. Подхожу к медсестре и наблюдаю, как дрожат её руки, до сих пор сжимающие тряпку:
– Мне нужен адреналин, три укола.
– Х-хорошо. – она отходит и наклоняется над чемоданчиком. Открывает его и достаёт три ампулы и три шприца. Подходит ко мне и, протягивая их, говорит. – Макларен дал это мне и сказал, чтобы передала лично Вам в руки.
– Это не просто адреналин? – спрашиваю я.
– Нет. Он сказал, что с этим невозможно потерять сознание, если, конечно, ты не труп.
– Отлично. Передай ему мою благодарность.
– За это?
– И не только. Он всё поймет. Скажи, план удался.
Я разворачиваюсь и смотрю на Саманту и Шарлотту, они стоят и испепеляют друг друга взглядами. Ну что с этими женщинами не так? Я же сказал, что с их проблемами мы разберемся позже. Прохожу мимо них и не останавливаясь говорю:
– Идем.
Как только мы входим в комнату Мориса, я вижу, что он уже привязан к стулу. Айзек стоит рядом и смотрит на мужчину, который отобрал жизнь его сестры.
Шарлотта вылетает из-за моей спины и с размаху кулаком бьет Морису по лицу. Айзек хватает её поперек груди и держит, но она словно сорвалась с цепи:
– Больной ублюдок, ты будешь гнить в аду за всё, что ты сделал. За то, что ставил опыты над детьми, за то, что убил мою Еву!
На этом она начинает успокаиваться, оборачиваясь в руках Айзека, и тихо ему говорит:
– Отпусти меня. Просто после вас, он явно сдохнет. Понимаешь… я ждала слишком долго и не сдержалась.
– Не делай глупостей. – спокойно говорит ей Айзек. Он так странно смотрит на неё. Прежде я не видел у него такого взгляда.
– Ой, да брось. Я буду молча наблюдать за тем, как это чудовище будет давиться свой же кровью.
Я обращаю внимание на маленький металлический столик, осматриваю содержимое, Айзек подготовил всё, что нужно. Подхожу к столу и кладу на него две ампулы и два шприца. С тихим щелчком открываю третью, которая осталась у меня в руках и вбираю содержимое в шприц.
Беру ещё один стул и ставлю его прямо перед Морисом, он с трудом пытается поднять голову, но это у него не получается. Майкл хорошо постарался.
Подхожу к Саманте и внимательно смотрю ей в глаза:
– Помнишь, что ты обещала?
– Да, если я пойму, что не выдержу, то покину комнату.
– Отлично. – не успеваю осознать, как наклоняюсь и мимолетно касаюсь губами её лба.
Возвращаюсь к Морису и втыкаю иглу ему в вену.
Флинт через пять секунд резко вскидывает голову и начинает хрипло дышать.
– Что это? – спрашивает он.
– Это не важно.
– И чего ты добился? – издевательски спрашивает он. – Мы могли бы править вместе, я знаю, как это делать…
– Но тем не менее к стулу привязан ты. Не я.
– Мы можем договориться.
– У тебя нет того, что мне нужно.
– А ты скажи, может и есть.
Мои губы растягиваются в скупой улыбке. Он даже не подозревает, из-за чего я приложил руку к его свержению. Он просто думает, что мне нужна власть. Но я не такой, как он.
– Кейт. – спокойно говорю я.
– Что? Кто это?
– Это девушка, которую ты погубил.
Морис молча смотрит на меня, я слышу лихорадочное биение его сердца. Я склоняюсь вперед и опускаю локти на колени. Смотря четко ему в глаза и начинаю рассказ. Он должен знать, что именно привело к этому моменту. Он должен прочувствовать то, что испытала она:
– Больше семи лет назад, ты приехал в Хелл, посмотреть на очередной бой на "Арене смерти". В тот день я и Айзек были там в роли убийц, на которых ты поставил. Мы выиграли, в общем, как и всегда, но не это важно. Важно то, что, когда молодая девушка поднесла тебе напиток, твой человек по имени Контор, засмотрелся на неё и попросил тебя выкупить девушку у прежнего правителя Хелл. Он даже сказал тебе для каких целей. И ты сделал это. Сразу после боя, ты забрал Кейт и свой выигрыш. Вас даже не остановил тот момент, что она была беременна. "Она же рабыня, а рабы не имеют права на чувства". Так ты ей сказал, когда она умоляла тебя отпустить её, она просила вернуть её в Хелл. Дальше, как только вы приехали в город, ты отдал её своим людям, как кусок какого-то мяса. А сам наблюдал, как её по очереди насиловали четыре человека.
Я наблюдаю за тем, как глаза Мориса расширяются от ужаса.
– Вспомнил, да? Так вот, если ты сейчас мне её вернёшь, целой и невредимой, то я отпущу тебя.
– Это невозможно! Я не знаю где она! Я отпустил её!
– Да. Отпустил. Ты выставил её за ворота Чёрной Пантеры, совершенно голую, ночью отправил в Хелл. Она передала мне твои слова. Ты сказал: "Я же благородный человек, теперь ты свободна. Больше ты не рабыня". Ты смеялся, когда она на заплетающихся ногах, выходила за стены твоего города. Для тебя это была просто забава.
– Но я же отпустил её, я не знаю, добралась ли она, но это действительно был благородный поступок. – продолжает убеждать меня Морис.
– Из твоих уст эти слова звучат мерзко. Ты и благородство несовместимы. И, да. Она добралась, но не благодаря тебе. Её спас Макларен, который ехал ночью на срочный вызов в Крест. Но и он не успел. На неё напала тварь. Она выбежала из леса и сбила беременную изможденную девушку с ног. Она глодала её тело, пока из-за поворота не выехала машина. Водитель резко затормозил и, быстро покинув салон автомобиля, пристрелил тварь. Но не смог убить девушку, так как знал её. Он был тем самым врачом, который наблюдал за беременностью девушки. Он загрузил её в машину и в тайне привез в город.