Джад пересёк восточную сторону площади к своей машине.
"Боже, о великий Бог на небесах, позволь мне сделать это!"
Но что, если он доберётся до Ford Fusion? Будет ли это иметь значение?
Теперь он увидел ржавые обломки полноприводного пикапа Джо Боба там, где его раньше не было, находившиеся на краю площади, его передний бампер застрял в расколотом камне цистерны. Казалось, что лобовое стекло взорвалось от какой-то страшной силы. Джад вдруг понял, что его машина не защитит от того существа, которое его преследовало.
- ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ, МИСТЕР! ВЫ СКАЗАЛИ, ЧТО ОТВЕДЁТЕ МЕНЯ НА ФЕСТИВАЛЬ. ВЫ ОБЕЩАЛИ!
Ужасный голос был странно инфантильным, но таким же древним, как само время. И в каждом произнесённом слоге было скрытое зло, ликующая жестокость. Из какого бы тёмного царства ни происходил этот демон, само его присутствие источало отвратительное ощущение крайней порочности, по сравнению с которой угроза Сатаны казалась бледной.
Существо его настигало. Он мог слышать его приближение, словно тысяча ног, преследующих его по горячим следам, приближаясь всё ближе.
"Он поймает меня, - дико подумал Джад. - Он схватит меня и... что? Что, во имя небес, он сделает со мной тогда?"
Он мог ощутить огромную массу существа, когда оно сместилось вправо. Оно направлялось к машине, пытаясь его отрезать! Ноги Джада казались резиновыми. Он знал, что не сможет опередить его до машины. Внезапно в его отчаявшийся разум пришла безумная идея, и он начал действовать. Он резко свернул влево, миновал памятный указатель и протиснулся в зияющую щель в крышке цистерны.
Прохладная тьма встретила его, как и пустой воздух. Он падал, казалось, целую вечность, прежде чем ударился о гладкую твёрдость дна резервуара. Джад лежал там долгое молчание, дыхание полностью выбилось из его лёгких. Даже после того, как он пришёл в себя, он оставался на месте, глядя на трещину в восьми футах над головой. Он ждал неизбежного, но оно не наступило. Казалось, что демон несколько неохотно входил в место, где он был погребён более двух столетий.
Прошло несколько мгновений. Джад сел, его глаза всё ещё были прикованы к неровной чёрной щели на сверкающем фоне неба, заполненного фейерверками. Когда существо наконец появилось, Джад совсем не удивился, увидев невинное веснушчатое лицо мальчика, уставившееся на него сверху вниз.
- Пойдёмте, мистер, - взмолился маленький Клещ. - Не забирайте свои слова обратно. Вы сказали, что мы устроим праздник вместе. Мы всё ещё можем повеселиться, вот увидите. Мы будем есть попкорн с маслом и эти большие солёные крендельки, и мы будем резать тыквы и ловить ртом яблоки, и смотреть шоу уродов, и мы будем кататься на американских горках и на карусели, и...
Джад долго слушал невинный голос, рассказывающий о простых радостях Хэллоуинского фестиваля. Он даже мог снова слышать музыку и толпу, ощущать богатый аромат жареного арахиса и опилок. Он хотел вернуться, он действительно хотел, но он знал, что его ждёт, если он посмеет уступить.
Треск адского огня заглушит треск стрельбища, острота приготовленной плоти затмит липкий сладкий запах сахарной ваты, а его крики присоединятся к крикам проклятых.
"МИЛЫЕ МАЛЕНЬКИЕ ФОНАРИКИ"
Шериф Джона Тауншенд ненавидел Хэллоуин.
Больше, чем любое другое время года, последние две недели октября наполняли его ужасным чувством беспокойства и надвигающегося страха.
Ибо это было время, когда появились тыквенные фонари.
Те, что не были тыквами.
Это началось три года назад. В 1925 году был один. Не по годам развитая девочка-подросток по имени Салли Толлер пропала без вести в ночь перед Хэллоуином, во время прогулки домой после показа "Затерянного мира" в Sublime Theater в сельском городке Теннесси Грин-Холлоу. На следующую ночь она появилась... или, по крайней мере, часть её. Её красивая белокурая голова была выдолблена - мозг, глаза, носовые пазухи, внутренние ткани её рта и языка - всё выброшено - и зажжённая свеча была помещена в её пустой череп. Группа молодых людей, занимающихся сбором сладостей, увидела это первой и с криками убежала. Тело бедняги Салли так и не нашли.
В 1926 году их было двое: сёстры Уиттакер, Мод и Мардж. Та же участь постигла и старых дев, которым было далеко за семьдесят. Их головы украшали передние окна их маленького дощатого домика на Брайтон-авеню. На этот раз у них были удалены несколько верхних и нижних зубов, что придало им неровную ухмылку традиционного фонаря из тыквы. Их тела были обнаружены в их кроватях... всё ещё одетые в ночные рубашки с лоскутными одеялами, плотно натянутыми на обрубках морщинистых шей.
1927 год был особенно плохим годом для жертв Доктора Джека... имя, данное убийце газетой Green Hollow Gazette. Четыре человеческих фонаря были обнаружены в радиусе десяти миль. Одним из них был Харви Пердью на заправочной станции сразу за чертой города, двумя - молодая супружеская пара, Фрэнк и Эми Чилдресс, а четвёртым - Джанет МакКлейн, жена городского мэра. Мэр МакКлейн вернулся домой поздно вечером перед Хэллоуином после долгого заседания совета и обнаружил, что голова Джанет насажена на штакетники передних ворот, её лицо бледное и вялое, а из её пустых глазниц, ноздрей и изуродованного рта исходит ужасное розоватое свечение. Дети МакКлейнов мирно спали наверху, не подозревая, что с их матерью что-то случилось.
Шериф Тауншенд так и не нашёл ни малейших улик или каких-либо зацепок, которые помогли бы ему выследить виновного. Полиция штата даже помогала в расследовании, но вся их правоохранительная смекалка и знания ни к чему не привели.
Абсолютно никто в маленьком горном городке Грин-Холлоу или округе Севьер, если уж на то пошло, понятия не имел, кто мог быть настолько сумасшедшим и злым, чтобы совершить ужасные убийства и соорудить отвратительные фонари из тыкв.
Никто, кроме городской библиотекарши, мисс Глэдис Уиллоуби.
Шериф Тауншенд сидел за столиком в кафе "В любой час" с чашкой кофе, когда она скользнула на сиденье напротив него. Законник поднял свою чашку и скрыл хмурый взгляд, сделав большой глоток.
"Что, чёрт возьми, она задумала?" - подумал он.
Мисс Глэдис была печально известной назойливой женщиной и твёрдо верила в заговоры, причём чем страннее и возмутительнее, тем лучше.
Прежде чем он успел пожелать доброго утра, она начала свою речь, с блестящими и возбуждёнными глазами и озорной ухмылкой на худом лице.
- Джона! Я знаю, кто это!
- О чём вы говорите, мисс Глэдис?
- Да о Докторе Джеке, конечно!
Джона сделал ещё глоток кофе.
- Итак, почему вы упомянули его так рано утром?
- Потому что мы собираемся решить эту проблему в этом году! - заявила она. - Мы собираемся поймать старину Джека и отдать его под суд!
- Хорошо, мисс Глэдис... кто на этот раз? В прошлом году это была Колокольная ведьма, а позапрошлом - Скунсовая обезьяна... как бы там ни было, к чёрту эту Скунсовую обезьяну.
- Нет, нет, нет! Это всё ложные следы. В этом году я провела серьёзное расследование с помощью моей сестры Беатрис.
- Та, что живёт за границей?
- Да! - сказала Глэдис. - В Лондоне. Она переехала в Англию после окончания школы из-за своей любви к Шерлоку Холмсу Артура Конан Дойла. Она всегда хотела быть детективом-любителем.
"Вроде как ты", - подумал он про себя.
- Итак, что Беатрис могла знать о том, что происходит здесь, в Грин-Холлоу?
- Ну, - начала Глэдис, потирая свои костлявые руки, - она встречается с мужчиной, который работает в Скотленд-Ярде... это вроде как наше Федеральное бюро расследований, знаешь, только британское. Это пожилой джентльмен, проработавший там почти пятьдесят лет. Полицейский фотограф!
Джона взглянул на часы, висевшие над зеркалом за прилавком.
- Мисс Глэдис, мне пора в офис...
- Просто будь терпелив, Джона... Я перехожу к делу.
"Пожалуйста, - подумал шериф, совершенно нетерпеливый. - Пожалуйста! Доберись уже до чёртового дела!"
- В любом случае, Беатрис присылает мне исследовательские материалы. Старые газеты и фотографии, которые её кавалер проявил с использованием оригинальных негативов, полученных в результате расследования преступлений.
- Расследования преступлений чего?
- Не чего, Джона, а кого! - тощая библиотекарша оглядела кафе, наклонилась вперёд и понизила голос. - Не кого иного, как Кожаного Фартука. Самого старины Джека-прыгуна!
- О, мисс Глэдис... вы же не имеете в виду...
- Да! Доктор Джек не кто иной, как Джек Потрошитель!
Джона не мог не застонать.
- Вы имеете в виду того парня, который разделал всех этих женщин?
- Проституток, а не женщин, - с отвращением прошипела Глэдис. - Ночных бабочек.
- Да, но это было сорок лет назад. Если бы Потрошителю было тогда за тридцать или за сорок, сейчас он был бы стариком. По крайней мере, в свои семьдесят или восемьдесят лет. И, честно говоря, я не знаю мужчин в этом возрасте в округе Севьер, которые не родились и не выросли здесь, в Теннесси.
- О, но они есть! - сказала она. Её глаза были взволнованы, как у ребёнка, собирающегося впервые прокатиться на карусели. - Найджел Уайтхолл.
Джона долго смотрел на неё.
- Дантист? А теперь, мисс Глэдис, будьте благоразумны. Этот старик самый добрый и безобидный человек в этих краях.
- Да... похоже, что он очень хороший, - согласилась Глэдис. - Но подумайте об этом. Он британец, он приехал в это сообщество только четыре года назад - после того, как старый доктор Харви умер при загадочных обстоятельствах - и его имя, ну, это самое главное.
- А что насчёт его имени?
Она смотрела на Джону так, словно он был невеждой в двенадцатой степени.
- Уайтхолл? Должно быть, это хитрая переделка Уайтчепела... места убийства Потрошителя! То, что он приезжает сюда под этим именем, означает, что он высокомерный и самоуверенный. Он насмехается над нами... заставляет нас выяснить, кто он на самом деле.
Шериф Тауншенд встал и нахлобучил шляпу, готовый уйти оттуда.