“Значит, это все равно как лающий пес, — заметил я. — Если показываешь ему страх, он набросится; если нет — то нет?”
“Точно. Чужой страх заводит Чарли”.
Полу Уоткинсу была присуща врожденная независимость; в отличие от Брукса Постона он вовсе не олицетворял собою архетип ведомого человека. Однако и он довольно долгое время провел в “Семье”. Кроме девушек, что за причины удерживали его от ухода?
“Я думал, что Чарли был Иисусом”, — ответил Пол не моргнув глазом.
Оба — и Уоткинс, и Постон — смогли разрубить пуповины, связывавшие их с Мэнсоном. Но оба признались мне, что так и не сумели полностью высвободиться от его влияния. Даже теперь их порой охватывало чувство, что вездесущий Мэнсон наблюдает за ними. Даже теперь они еще ощущали исходящую от него вибрацию.
Именно Пол Уоткинс и дал мне то самое недостающее звено в имевшемся у Мэнсона мотиве для убийств. Тем не менее, если б не Джекобсон с Постоном, я отмел бы это звено как малозначимое; поэтому можно сказать, все трое — Грегг, Брукс и Пол — вручили мне ключ к пониманию: 1) оригинальной трактовки Мэнсоном “Книги Откровения” и 2) его странному и сложному отношению к творчеству английской музыкальной группы “The Beatles”.
Уже несколько человек говорили мне, что Мэнсон любил цитировать Библию, особенно девятую главу “Откровения”. Некогда Чарли протянул Джекобсону уже открытое на этой главе Святое Писание и, декламируя по памяти, дал собственный комментарий каждому стиху. Лишь за единственным исключением, которое будет оговорено особо, рассказ Грегга полностью совпал с тем, что позднее я услышал от Постона с Уоткинсом.
“Четыремя Ангелами” были “The Beatles”, которых, по словам Грегга, Мэнсон считал “лидерами, ораторами, прорицателями”. Строки “И отворил он кладезь бездны… И из дыма вышла саранча на землю, и дана была ей власть…” — еще одно указание на ту же английскую группу, “The Beatles”, сказал Грегг. Саранча и “The Beatles” — одно и то же. “Лица же саранчи были как лица человеческие”, и все же “волосы у ней — как волосы у женщины”. Ясное дело, речь идет о длинноволосых музыкантах. Из ртов всех четырех Ангелов выходили “огонь, дым и сера”. Грегг: “Это упоминания о произнесенных словах, о текстах песен “The Beatles”, о мощи, которая выходила из их уст”.
Их “доспехи огненные”, добавил Постон, не что иное, как электрогитары. Очертания саранчи, “подобные коням, приготовленным на войну”, — автомобили, вездеходы-пустынники. “Число конного войска”, равное “двумстам тысячам тысяч”, говорило о количестве мотоциклистов, которым предстояло сеять хаос и разрушения.
“И сказано было им, чтобы не делали вреда траве земной, и никакой зелени, и никакому дереву, а только одним людям, которые не имеют печати Божией на челах своих”. Интересно, что сталось с этими печатями? Как Мэнсон объяснял это? — спросил я у Джекобсона.
“Это все субъективно, — ответил Грегг. — Он говорил, что на людях появятся особые знаки, отметины”. Чарли ни разу не пояснил, что это будут за знаки, — лишь то, что он сам, Чарли, “сможет распознать их” и что “знак будет означать, настроены ли люди против него или заодно с ним”. С Чарли могло быть либо так, либо этак, сказал Грегг; “третьего было не дано”.
Один из стихов повествовал о поклонении демонам и идолам — золотым, серебряным и бронзовым. Мэнсон уверял, что здесь речь шла об идолах, которым поклоняется ныне истеблишмент: автомобили, дома, деньги…
В.: “Обращаю ваше внимание на 15-й стих, гласящий: “И освобождены были четыре Ангела, приготовленные на час и день, и месяц и год, для того, чтобы умертвить третью часть людей”. Говорил ли он, что это может значить?”
О.: “Он говорил, что речь тут идет о всех тех людях, что погибнут в процессе Helter Skelter… треть человечества… вся белая раса".
Теперь я был уверен, что напал на верный след.
Лишь в одном воспоминания Джекобсона об интерпретации Мэнсоном Библии отличались от рассказов остальных. Первый стих девятой главы “Откровения” говорит о пятом Ангеле; тем не менее заканчивается глава лишь упоминанием четырех. Изначально в “The Beatles” играли пятеро, объяснил Грегг. Один из них, Стюарт Сатклифф, скончался в Германии в 1962 году[140].
Постон и Уоткинс — бывшие, в отличие от Джекобсона, участниками “Семьи” — объясняли это “несовпадение” совсем иначе. Стих 1 гласит: “Пятый Ангел вострубил, и я увидел звезду, падшую с неба на землю, и дан был ей ключ от кладезя бездны”.
Для членов “Семьи” личность этого пятого Ангела, заправлявшего кладезем бездны, не вызывала разногласий. То был их Чарли.
Стих 11 гласит: “Царем над собою имела [саранча] Ангела бездны; имя ему по-еврейски Аваддон, а по-гречески — Аполлион”.
У царя было еще одно имя, латинское, которое, присутствуя в католической “Версии Доуэй”, было нечаянно пропущено переводчиками “Версии короля Джеймса”. Это имя — Экстерминанс[141].
Экстерминанс, н/и Чарльз Мэнсон.
Насколько могли судить Джекобсон, Уоткинс и Постон, особого значения последнему стиху девятой главы “Откровения” Мэнсон не придавал. Но на протяжении последующих месяцев я то и дело повторял ее про себя: “И не раскаялись они в убийствах своих, ни в чародействах своих, ни в блудодеянии своем, ни в воровстве своем”.
“Самое главное в девятой главе “Откровения”, — сообщил мне Грегг, — это то, что, как считал Чарли, все описанное в ней происходит прямо сейчас, а не в будущем. Это уже началось, и пришло время принять ту или иную сторону… либо предначертанное, либо бегство в пустыню, заодно с ним”.
По утверждению Джекобсона, Мэнсон считал участников “The Beatles” “вестниками". Они говорили с Чарли при помощи своих песен, прямо через океан давая ему знать, что должно произойти. Он твердо верил в это… Он считал их песни пророчеством, особенно песни из так называемого “Белого альбома”… Он повторял мне это много, много раз”.
Уоткинс и Постон также уверяли, что Мэнсон и “Семья” пребывали в убеждении, будто “The Beatles” говорят с Чарли при помощи музыки. Например, в песне “Я сделаю это” есть строки: “И когда наконец я найду тебя, / Твоя песня наполнит эфир. / Пой ее громче, чтобы я смог услышать — / Так мне будет проще достичь тебя…” Чарли объяснял: “The Beatles” хотят, чтобы он записал альбом. И Постону, и Уоткинсу Чарли говорил, что “The Beatles” ищут “Джей-Си”, и что он и есть тот самый “Джей-Си”, которого они ищут. Чарли говорил также, что “The Beatles” знают о втором пришествии Христа, который живет где-то в Лос-Анджелесе.
“Как это могло прийти ему в голову?” — спросил я обоих.
В “Белом альбоме” есть песня с названием “Медовый пирог”, в которой имеется такой текст: "О медовый пирог, я ужасно страдаю, / Приди и покажи мне волшебство / Твоей голливудской песни”. И немного далее: “О медовый пирог, мне безумно / Хочется переплыть Атлантический океан / И оказаться рядом с тобой”.
Чарли, разумеется, хотел, чтобы они пересекли Атлантику и присоединились к нему в Долине Смерти. Еще проживая на Грэшем-стрит (в январе-феврале 1969 года, сразу после выхода в свет “Белого альбома”), Мэнсон и девушки отправили несколько телеграмм, написали несколько писем и по крайней мере трижды звонили в Англию, пытаясь пробиться к “The Beatles”. Но им не везло.
Строчка “Я влюблен, но я ленив” из “Медового пирога” означала для Чарли лишь одно: “The Beatles” любят “Джей-Си”, но слишком ленивы, чтобы отправиться на поиски; и потом, они уже добрались до самой Индии, следуя за человеком, которого в итоге сочли ложным мудрецом, — за Махариши[142]. Они также обращались к “Джей-Си”/Чарли в первых четырех строчках песни “Не отвергай меня”, в “Твоем блюзе” и в “Дороге синей сойки” из выпущенного ранее альбома “Волшебное таинственное путешествие”.
Многое из этих показаний я ни за что не мог использовать на процессе; это попросту был сплошной абсурд.
“Белый альбом” “The Beatles”, как сообщил Мэнсон Уоткинсу, Постону и остальным, “завершает приготовления к революции”. Его альбом, который должен стать ответом, в понимании Чарли “должен сорвать пробку с бутылки. Тогда-то все и начнется”.
По словам Постона, Уоткинса и прочих, большую часть времени, проведенного “Семьей” на Грэшем-стрит, заняло сочинение песен для собственного альбома Чарли. Каждая должна была стать законченным посланием, предназначенным конкретной группе — байкерам, например. В послании должна была подчеркиваться роль, которую тем предстояло сыграть в Helter Skelter. Чарли старался изо всех сил; эти песни должны получиться неявными, говорил он; как в песнях “The Beatles”, истинный смысл должен ускользать от общего внимания, — но достигать тех, кому предназначен.
В выпуске альбома Мэнсон полагался на Терри Мельчера, которому отводил роль продюсера. По словам многочисленных участников “Семьи” (сам Мельчер и Джекобсон это отрицают), Терри пообещал явиться как-то вечером и послушать песни. Девушки прибрали в доме, испекли печенье, скрутили косячки. Мельчер не появился. Мэнсон же, по словам Постона и Уоткинса, так и не простил его за это. “Мельчер — просто трепло, ему нельзя верить”, — часто фыркал он.
“The Beatles” выпустили немало пластинок, но именно двойной "Белый альбом", изданный компанией "Кэпитол" в декабре 1968 года, Мэнсон считал наиболее значительным их творением. Даже тому факту, что обложка абсолютно белая (вообще никаких рисунков, кроме выдавленного в картоне названия группы), он придавал особое значение.
Да, это был (и остается) поразительный альбом; он содержит некоторые из лучших мелодий “The Beatles”, равно как и некоторые из наиболее странных. Три десятка песен варьируются от нежных любовных баллад и поп-пародий до шумовой какофонии, исполненной в жанре звукового коллажа: звукооператором нарезаны куски самых разных записей, случайным образом подобранные и склеенные вместе.