Кроу прочистил горло:
— Ангел-один капитану. Разрешите прыгнуть на «Глорию».
— Ангел-один, отставить, — зло и отрывисто ответила Бригитта. — У меня и так боевая группа на земле, хоть ты не выделывайся! Баржа почти расплавлена, что ты хочешь на ней найти?!
— Того, кто передавал сообщение.
Бригитта замолчала. В гарнитуре было слышно, как она барабанит пальцами по своей броне.
— Он уже мертв, Кроу!
— Час назад был жив. Я хочу проверить. У него есть информация.
— Хорошо, Ангел-один, даю разрешение. Запасись водой и замотай лицо, скорее всего, там еще жарче — металл еще светится. Наземные группы, продолжать поиски! Если увидите живых, хоть даже намек на движение — сразу докладывать!
Кроу спустился и быстрым шагом направился в камбуз. Хмурый Анри был уже там, протянул уже налитую флягу и несколько кусков плотной ткани.
— Не одобряешь? — покосился Кроу, заматывая рот и нос.
— Конечно, нет, ты опять в пекло лезешь. В прямом смысле.
— Слышал же — все считают, что там не может быть выживших. Никто другой туда не полезет.
— И я об этом. Ладони тоже обмотай. И водой полей. И не лезь внутрь, в замкнутом пространстве будет еще жарче.
— Ты вообще когда-нибудь такое видел? — Кроу обматывал ладони длинными лентами, которые Анри нарезал из тряпки.
— Ты про светящиеся камни и расплавленную баржу? Нет, никогда.
— Тогда все еще страннее, чем я думал, — Кроу зубами затянул бинт на ладони. — Я пошел.
— Внутрь не лезь! — крикнул вслед Анри.
Коридоры, палуби, люки, двери, небо…
Кроу дернул рычаги крыльев, едва над головой появилось небо. Взлет, раз касание, два касание, верх надстройки, толчок — и огромный, на полторы сотни метров, прыжок к барже.
Чтобы не накручивать себя, чтобы не думать о температуре…
Ф-ф-ф-у-у-ух…
Лицо обдало жаром, горло моментально пересохло, несмотря на мокрую тряпку. Заболели глаза, ресницы будто обуглились, но Кроу продолжал следить — парящая палуба приближалась. Металл громко скрипел, остывая в прохладе ночи, но пройдет еще много часов прежде, чем его можно будет коснуться.
Столько времени нет.
Кроу приземлился на фальшборт, сложил крылья и низко присел, гася инерцию. Секунду ловил баланс и застыл на тонких перилах, осматривая палубу. Несколько секунд — и стопы начало припекать. Надо торопиться.
На палубе пусто, внутри скорее всего тоже — через несколько проплавленных и палубе и бортах дыр было видно бушующее внутри синее пламя. Разумеется, газовые резервуары баржи рванули первыми, где-то выбило заплатку на стене гондолы или прохудилась магистраль и теперь горящий газ под давлением бил струями жидкого огня. В трюме баржи не мог выжить никто.
Зато мог — в надстройке. В самой высокой части, которая дальше всего от огромной температуры.
Ноги уже ощутимо припекало, Кроу снова дернул рычаги и взлетел вверх — к самым высоким окнам надстройки. Этаж, этаж, этаж, крыша…
Руку в кулак, нажатие кнопки на ладони, шипит второй газовый патрон из пяти, крылья складываются, ноги встречают крышу, кувырок…
Черт, как горячо!..
Кроу выругался, резко вскочил на ноги и снова дернул рычаги, взмывая в небо и зависая над надстройкой.
Ни хрена тут не прохладнее, а совершенно так же, как внизу, там, где бушует газовое пламя!
Так, но ведь пламя бушует ближе к носовой части… А надстройка все же ближе к корме, может, та ее часть, что максимально удалена от носа — прохладнее?
Кроу скорректировал снижение и, не закрывая крыльев, аккуратно стал спускаться с другой стороны надстройки. Спуск шел очень-очень медленно — горячий воздух так и держал тело в воздухе, не давая ему нормально опуститься. Жар обжигал лицо, тряпка давно уже высохла, но сейчас дергаться за флягой, плескать себе на голову значит сбить траекторию спуска, и кто знает, где она закончится — а если в одном из проплавленных в палубе отверстий?
Мимо лица медленно проплывали этажи надстройки — первый, в котором даже стояли целые стекла, но за ними ничего не было видно. Второй, в котором была лишь половина, и можно было рассмотреть обугленные и потерявшие форму рабочие посты. Третий, в котором стекол не было вовсе, и там…
И там рядом с лежащим на боку наполовину обугленным вращающимся стулом и оплавленной, потерявшей форму, радиостанцией, лежал человек.
Рука сжалась в кулак, крылья сложились, Кроу ухватился за край оконного проема — сука, как горячо! — и запрыгнул внутрь. Сразу схватил флягу, скрутил крышку, полил голову, смочил горящие ладони, ткань на которых почернела и обуглилась, и только потом подбежал к человеку.
Он был жив. Пока жив. Но единственное, что еще держало его в этом мире — сила воли или желание поделиться, или что-то еще. Что-то, что не связано с работой организма. Потому что от организма почти ничего не осталось. Все волосы сгорели, лицо покрыли волдыри, глаза закрыты — скорее всего, их уже нет. Одна рука неловко подвернута под спину так, как у здорового человека не могла быть подвернута в принципе, вторая держит в ладони рацию радиостанции с оплавившимся, но еще целым проводом.
Во время передачи он ошибся. Не в пальцах было дело. А в расплавившейся рации, которая спаяла их воедино.
— Ангел-один капитану! Я нашел человека!
— Что?! Живого?! Я выдвигаюсь немедленно!
— Нет, сюда не проникнуть с поверхности, только сверху, я и так едва смог!
— Доставь его к нам!
— Я боюсь, он этого не переживет…
— Тогда!..
— Х-х-х… — раненый внезапно захрипел и задергался, пытаясь вытолкнуть из себя слова.
— Тихо! — шикнул Кроу в гарнитуру и присел на корточки, наблюдая за раненым.
— Х-х-хто…
— Спокойно, брат, тихо, — Кроу снова схватился за флягу. — Открой рот.
Человек сделал два глотка воды и замер. Потом снова шевельнулся:
— Кто… Пре… следователь?
Кроу кивнул.
А черт, да он же не видит!
— Да, мы прибыли сразу, как смогли! — поспешил ответить Кроу. — Что произошло, расскажи?
— Работа… Работали, — раненый тяжело сглотнул. — Небо поте… мнело… Облака расступились, с неба… С неба хлынул огонь… Прямо на «Глорию»… Сразу взрыв, баржа упала… Столб огня, потом еще один, еще… Семь или десять, метров шесть каждый в диаметре… Белый, нестерпимо-белый… Жег все… Мета пылала, органий плавился… Люди в пепел. Люди… Люди бежали, огонь настигал. Блохи… Блохи!
— Что за «блохи»?!
— Маленькие сере… серебристые… быстрые… будто прыгали в пространстве… прыг — догоняли людей, резали на куски… а потом сверху пламенем, в пепел… все в пепел… никто не спрятался. Только я. Потому что я побежал не от баржи… — раненый хихикнул. — Я побежал к ней!.. Сжег руки… Забрался снаружи по лестнице… спрятался… а тут радио…
— Кто на вас напал?!
— Я не знаю, брат… Я не знаю, дай воды…
Кроу снова дал раненому воды, тот выпил и надолго затих.
— Кроу, почему он замолчал?! — закричала в ухо Бригитта.
— Ждать! — рявкнул Кроу.
И ждал сам, хотя ноги нещадно пекло через подошву. Кроу вылил остатки воды под ноги, пол зашипел, стало чуть легче.
— Я не знаю, брат, — наконец снова вымолвил раненый.
— Конфедераты, да?! Они?! Больше же некому!
— Я не знаю, — снова повторил раненый. — Я не… успел ничего увидеть… даже корабля… просто пламя, рухнувшее с неба… Словно карающий божий огонь… И блохи, снующие меж его столбами…
— Но кто?! — закричал Кроу. — Кто это сделал?! Кого нам искать?!
— Я не знаю, — внезапно широко улыбнулся раненый. — Наверное… Богов?..
И весь обмяк. Так, что сразу стало ясно — он уже никому ничего не скажет.
— Черт! — Кроу ударил кулаком в пол и выпрямился. — Ангел-один капитану, выживший мертв, повторяю…
— Не нужно, Ангел-один, — вздохнула Бригитта. — Возвращайся.
— Принято.
Вот только как теперь к ним вернуться? На крышу отсюда не выбраться, а окон, выходящих на «Преследователь» тут нет. Так, корабль сейчас справа, значит…
Кроу поднял руку в потолок и резко дернул ею вниз и вверх. Вспыхнула и загудела дуга энергетического щит-меча, Кроу прикрыл лицо свободной рукой и резанул по металлу переборки. Еще раз, и еще два раза, пнул горячий металл и просочился в сделанную дыру.
Несколько таких дыр сквозь отсеки — и «Преследователь» уже можно будет увидеть. А где можно увидеть там можно и допрыгнуть.
Лишь бы заряда щит-меча хватило.
Кроу пролез сквозь переборки, зажимая лицо ладонью поверх давно высохшей тряпки и отмечая, что творится вокруг — прожженный насквозь отсек с огромной дырой в потолке и полу, на дне которой плещется синее пламя. Кают-компания с перевернутым столом и лежащими вповалку людьми без особых ожогов — видимо, задохнувшихся дымом. Комната с запасами органия, сейчас застывшего кривыми серебристыми лужицами на полу.
Подошвы ботинок уже начали плавиться и нехотя отлеплялись от пола, щит-меч становился все тусклее с каждой переборкой, но вот наконец последний кусок металла вылетел наружу и не звякнул об пол, а бесшумно канул в ночь. Щит-меч моргнул и погас, Кроу нащупал на внешней стене надстройки какой-то шов и, сжав зубы, уцепился за него. Выполз наружу, подобрался, подтянул ноги, уперся ими в обшивку.
Жжет, жжет!..
Прыжок!..
Рычаги!..
И приближающийся спасительный борт «Преследователя».
Обожженные ступни отдались болью, Кроу неловко завалился набок. Раздраженно зазвенели о палубу крылья, но Кроу сначала содрал с ног дымящиеся ботинки, а потом нажал на кнопку, складывая крылья.
С носа уже спешила целая команда во главе с тучным силуэтом, мотающим длинным конским хвостом на бегу.
Кроу откинулся на спину и закрыл глаза, медленно и вдумчиво вдыхая и выдыхая.
10
Бригитта отстала от Анри буквально на четверть минуты — тот едва успел открыть свою банку с каким-то снадобьем и даже не размотал перевязочный материал.
— Живой? — осведомилась она, надвинувшись сверху. Дождалась утвердительного кивка и скомандовала. — Так, за мной.