Над головой скрипнул динамик селектора, и по кораблю разнесся звучный, но будто бы какой-то тусклый голос капитана:
— Внимание, «Преследователь»… Говорит капитан.
Никогда еще голос Бригитты не звучал так безжизненно. Селектор всегда изменял какие-то частоты, делая голоса металлическими и неестественными, но он оставлял эмоции, а сейчас… Сейчас словно он и их начал проглатывать, выдавливая из сетки динамика серый безжизненный пепел.
Но, конечно, динамики тут ни при чем…
— Как вы могли заметить, мы полностью сбросили ход и легли в дрейф, — продолжила Бригитта. — Сейчас к западу от нас находится большой облачный фронт, и примерно через пятнадцать минут мы войдем в него и останемся в нем на ближайшее время.
Так вот почему отверстие ускакало! Это не оно ускакало, а тело продолжило двигаться по инерции со скоростью корабля, когда тот резко включил контр-двигатели!..
Черт, предупреждать надо!..
— По правилам я обязана предупредить о непредвиденной остановке, — словно читая мысли, продолжила сыпать пепел Бригитта. — Но ситуация оказалась выходящей за рамки всяких правил. И, я считаю, экипаж должен знать, что произошло.
Кроу нахмурился и сел прямо на пол, пристально глядя на динамик.
— Две минуты назад мы получили сообщение. Оно транслировалось на аварийной частоте и в диапазоне еще нескольких десятков каналов в каждую сторону от нее. Сообщение было зациклено и повторяло одно и то же. Я сейчас вам включу, чтобы вы услышали сами.
Раскатистый шорох, скрип, щелчок, и из динамиков затрещал пулемет высокого тонкого голоса, идеально подходящего для того, чтобы разбирать сказанное через помехи.
— Говорит «Аркадия», мы вещаем в аварийном диапазоне, чтобы предупредить все суда чистого неба — вы в опасности! Небо перестало быть нашим домом, теперь в нем живет враг! Нечто огромное, нечто, что мы не можем засечь своими радарами и от чего не можем защититься! За последние четыре дня с радиоканалов исчезли и уже никогда не появятся следующие позывные: шахта «Алмазный», рудники «Глория» и «Валенсия»…
«Валенсия»… «Валенсия»… Это же конфедератский рудник, один из самых мощных и производительных… Да он же охранялся не хуже самой Аркадии!
И шахта «Алмазный» принадлежала им.
— … свободный город Мальмор и — самое страшное — госпиталь «Зеленый»…
И госпиталь тоже!..
Да как они посмели госпиталь тронуть?!
— Посланные спасательные экспедиции везде нашли одно и то же — остатки страшнейшего пожара такой силы, что плавился металл, от трупов оставался лишь прах, и даже мета сгорала без остатка. Температура в местах падения достигала восьмидесяти градусов даже спустя несколько часов после потери связи. Радиопередачи с атакованных объектов практически не внесли ясности, единственное, что мы знаем точно — перед нападением на три из пяти объектов люди успевали заметить, как стремительно темнеет небо, и в четырех случаях из пяти — появлялись неизвестные крошечные серебристые судна, которые буквально прыгали в пространстве, пропадая в одном месте и появляясь в другом…
Кроу привалился к стене и закрыл глаза.
Будто снова оказался в пышущей жаром духовке надстройки рядом с полусгоревшим рабочим, который через спекшиеся и растрескавшиеся губы выдавливает слова и безумно улыбается прежде чем умереть.
«Богов?..»
— «Аркадия» и Конфедерация в целом отрицает свою причастность к этим случаям и напоминает, что среди сгоревших объектов был и наш рудник тоже, — продолжил голос. — Мы призываем все суда чистого неба соблюдать максимальную осторожность и усилить дозоры, организовать наблюдение за небом и стараться скрываться в облаках, пока обстановка не прояснится! О любой подозрительной ситуации просим докладывать на любой из крайних частот аварийного диапазона! Если мы соберем информацию о происходящем, мы сможем понять, что происходит, и дать отпор врагам! Судя по всему, они не различают нас, так что самое время объединиться хотя бы в сборе информации! Я призываю все суда и города чистого неба — помогите себе и друг другу!.. Говорит «Аркадия», мы вещаем в аварийном диапазоне…
Щелчок из селектора, Кроу открыл глаза.
— Такие дела, экипаж. «Глория» была первой, но не последней, — отрешенно произнесла Бригитта. Согнувшаяся в кресле связиста, поникшая, с мешками под глазами, Бригитта. Одна прядка заправлена за ухо, вторая — нет, лямка майки упала с плеча…
Кроу моргнул, прогоняя эту картинку.
— Теперь мы можем быть если не уверены, то хотя бы меньше подозревать конфедератов, — продолжила капитан. — Но эти новости все равно заставляют меня идти на шаги, которые я не предприняла бы раньше, до того, как увидела, вот что превратилась «Глория». Так что слушайте дальнейший план — с сегодняшнего дня все посты усилены, дозорные — удвоены. Радарным постам приказываю выделять максимальный энергоканал, механикам — держать боевые двигатели все время разогретыми, мне плевать, сколько топлива на это уйдет и каким будет износ, — отрешенный, безжизненный и смертельно усталый голос шелестел, складываясь в приказы.
Кроу коротко взглянул сквозь ощерившиеся дыры переборок на собравшихся внизу. Все на нижней палубе тренировочного зала замерли. Привычный уклад менялся стремительно, и хуже всего — это давило на саму Бригитту, а с ее мертвым голосом передавалось и всем. Страха в голосе не было, только горечь и усталость.
— В ближайшее время наша задача — держаться облаков и стараться выяснить, с чем мы имеем дело, поэтому посты связистов так же будут удвоены для того, чтобы сканировать все доступные частоты. Нам нужно максимально долго и максимально тихо держаться вдали от городов и крупных скоплений, максимум, что мы можем себе позволить — это объединиться с другими пиратами, если их корабли окажутся где-то рядом.
Бригитта вздохнула и замолчала. Из динамика едва слышно посыпался тихий треск, словно капитан барабанила пальцами по столу.
— Наступили тяжелые и непонятные времена, — продолжила она. — Неизвестно кто, откуда и как на нас нападает, но я вам обещаю — как ваш капитан я сделаю все для того, чтобы сохранить экипаж в целости. И сейчас выгоднее всего — держаться укрытий, двигаться вместе с облаками по мере возможности и отдавать предпочтение грозовым, которые скроют нас не только визуально, но еще и от радаров. Итак, «Преследователь солнца», я, Бригитта Линдстром, своей властью капитана с сегодняшнего дня… объявляю на борту чрезвычайное положение.
14
«Преследователь» висел в толще облачного фронта с выключенными радами. В условиях нулевой видимости корабль был слеп, но зато — и невидим. Зачем нужны эти усиленные дозоры, если все равно никто ничего не видит?
Бывало так, что столовая просто разрывалась от гогота, криков и споров. Бывало, что весь экипаж, будто по столам поделенный, шушукался в своих группках. Бывало и так, что людей в столовой было мало — карантин, тяжелый абордаж — да и те все равно о чем-то разговаривали, пытались шутить. Сейчас же в столовой стояла гробовая тишина.
Кроу нацелился двузубой вилкой в кусок мяса покрупнее, но тот выскользнул, и вилка скрипнула по тарелке. Да еще так громко…
Да, в столовой впервые за все время было тихо. Никто даже не разговаривал, только изредка звякали друг о друга или о края тарелок приборы, и тогда виновник вздрагивал и втягивал голову в плечи, словно сделал что-то непозволительное. И ведь по большому счету ничего непоправимого пока не произошло, но вот же — сидят пираты, слова не скажут, словно боятся, что на звук тут же слетятся корабли-блохи.
Кроу наконец подцепил кусок и засунул в рот.
Интересно, сколько Бригитта собирается вот так висеть в облаках, не приближаясь к городам? Со временем кончится провизия, вода, топливо, без солнечного света элементарно разрядятся аккумуляторы. А самое плохое — без города не получится купить недостающие детали для яхты. Столько времени пропадет зря, пока «Преследователь» висит на месте! Только и остается, что тренироваться и тренироваться целыми днями, нагоняя упущенное за время выздоровления.
Так все не вовремя…
Кроу первым из всех доел порцию, встал и понес посуду к мойке. В окошке вместо привычных поварят маячил сам Анри. Именно что маячил — так и ходил туда-сюда за стойкой, заложив руки за спину и выпятив вперед пузо под знаменитым фартуком. Увидев Кроу, кок задумчиво почесал нос и поспешил навстречу.
— Давай сюда, — он чуть ли не силой отобрал тарелку. — Тебя Бригитта просила подойти, она у себя в каюте.
— А по селектору никак?
— Это не приказ, поэтому никак. Это именно просьба. Она хочет поговорить на… Не совсем уставную тему, скажем так. Но тема серьезная, — Анри кивнул на полку, на которой держал кофейный набор Бригитты. Сейчас полка была пуста.
Всего два часа дня, а Бригитта уже накачивается кофе впрок. Не иначе, ситуация действительно серьезная, если она решила не спать как минимум сутки.
— Я ничего не делал! — вскинулся Кроу.
— Да никто тебя… — Анри вздохнул и махнул рукой. — Короче, просто подойди к ней и поговори.
— Ох, ладно, — Кроу кивнул и вышел из столовой.
Корабль был словно мертв. Никого из экипажа по коридорам, никаких разговоров. Не гудели трубы, и не вибрировал от работы двигателей корпус. Пока все молча сидели в столовой, только гулкие шаги Ангела-один по переборкам нарушали тишину затаившегося корабля.
Кроу прошел нижней палубой до надстройки и поднялся на четвертый уровень — туда, где ровно по центру корабля в максимально безопасном месте находилась каюта капитана. Единственная каюта, на которой была установлена не отъезжающая в сторону, как везде, для экономии места, а открывающаяся наружу дверь. Вроде как для того чтобы капитан мог быстрее покинуть каюту и оказаться на мостике ровно двумя уровнями выше.
Кроу поднял руку и постучал в дверь.
— Открыто! — тут же раздалось изнутри. Что ж, Бригитта и правда ждала. Не в смысле просто «ждала», а поджидала, сидя как на иголках и прислушиваясь к шагам.