Дневник занял привычное положение и левой руке, Алиса привычно смахнула с дисплея метеосводку, открыла файл с последними записями и принялась забивать данные.
— Ориентировочный возраст колонии — триста лет, — тихонько диктовала сама себе Алиса. — Высота расположения… Ханс, а какая здесь высота?
— Триста тридцать! — ответил Ханс с другого края колонии тришки. — Не забудь размер указать!
— Размер колонии…
Алиса запнулась и замерла, приложив стилус к стеклу шлема. Дальномер у Ханса, до него еще дойти надо. Шагами что ли измерить?
Но только она сделала шаг, как камни под ногой поехали, опора ускользнула!..
Алиса упала, больно ударившись лбом о стекло шлема, вскрикнула, взмахнула рукой, чувствуя, как из нее вылетает дневник, зажмурилась!..
— Ну давай! Эй, чистое небо вызывает Алису!..
Щеку обожгло пощечиной, Алиса глубоко вдохнула и открыла глаза.
Чистое небо заслонили лица Ксана и Бригитты. Оба хмурились, но капитан тут же сменила выражение лица на улыбку:
— Ну слава небесам, очнулась!.. Я уж думала, Кроу тебя прикончил.
— Я в порядке, — пробормотала Алиса, крутя головой.
Оказалось, Ксан держал ее на коленях, словно маленького ребенка, а располагалась вся троица у подножья надстройки — чуть в стороне от того места, где Алиса стартовала.
Получается, все же сорвалась… А Ксан… подхватил? Подстраховал?
Да, он обещал, что подстрахует.
Алиса нащупала руку Ксана и благодарно сжала ее. Ксан удивленно поднял брови и — вот это да! — чуть улыбнулся.
— Хорошо, что в порядке, — Бригитта выпрямилась. Алисе пришлось приподняться, чтобы не выпустить ее из поля зрения. — Не хватало еще мне потерять члена экипажа еще до того, как он в этот экипаж вступит.
— Это официальное предложение? — тут же поднял голову Ксан.
— Да, Кроу, это официальное предложение, — вздохнула Бригитта, протянула руку в коробку, стоящую под ногами, и достала оттуда несколько бумажных листов и полотняный мешочек. — Твой контракт и твои подъемные. А в коробке — форма. Пока что форма техника, ничего более подходящего я не придумала.
— А я не техник? — не поняла Алиса.
— Нет, ты отдельная запись в судовой роли — специалист по водоподготовке, — Бригитта притопнула ботинком по палубе. — Пока что месячное жалование я тебе поставила сто пятьдесят граммов, будет мало — обсудим.
— Я все равно не понимаю, сколько это, — вздохнула Алиса.
— Кроу тебе объяснит, — махнула рукой Бригитта.
— Обязательно, заняться мне больше нечем, — заворчал Ксан, но глаза его выдавали — ворчал он притворно.
— Да не переживай ты, для тебя у меня тоже кое-что есть, — Бригитта снова нагнулась к коробке и достала оттуда тоненькую книжку в четверть листа. — Держи.
Ксан протянул руку и взял книжку, открыл, не глядя. Алиса повернула голову, прищурилась, читая надписи на обложке.
«Турбореактивный двигатель с ручным розжигом…»
Больше ничего прочесть не удалось — Ксан захлопнул книжку и подозрительно сощурился на Бригитту:
— Это паспорт на двигатель, как раз такой, как мне нужен, верно?
— Именно.
— И за какие такие заслуги вдруг?
— Ну, ты уже не раз спасал весь корабль за последние дни, — вздохнула Бригитта. — Было бы глупо это отрицать. А твои выводы на собрании натолкнули меня на мысль о том, как обезопасить корабль в будущем, я уже заказала у техников почти три десятка пулеметов, будем делать батарею шквального флангового огня. Ну и… Я же обещала укомплектовать твою яхту.
— А откуда ты узнала, что конкретно мне надо? — не переставал что-то подозревать Ксан.
— У меня свои источники, — уклончиво ответила Бригитта.
— Знаю я твои источники — толстые, волосатые и чересчур болтливые, — вздохнул Ксан. — И что, вот прямо бесплатно?
— Четверть стоимости, как мы и договаривались, — широко улыбнулась Бригитта. — Алиса, в бумагах карандаш, как подпишешь — занеси на мостик. Кроу, постарайся не убить мне нового члена экипажа. Через два дня мы отходим, так что будьте готовы.
И, ногой подвинув коробку с формой в сторону молодых людей, Бригитта развернулась и ушла.
— Двигатель, двигатель… — задумчиво пробормотал Ксан, а потом сложил книжку и точным броском отправил ее в коробку. — Потом разберусь. Подписывай давай, чего тянуть?
Алиса сползла с колен Ксана и села, привалившись спиной к надстройке, развернула бумаги. По палубе стукнул карандаш.
Подняв его, Алиса покрутила в пальцах. Ребристый, твердый. Легкий. Непривычный.
Не то что стилус. Круглый, тяжелый, прочный, красивый.
И дневник, к которому стилус шел в комплекте. Вот сейчас он вспомнился — и словно всегда существовал в памяти. Прочный влаго— и пылезащищенный планшет, который Ханс отказывался именовать как-то кроме «дневником». Ханс…
— Ксан, — Алиса подняла голову. — А ты знаешь Ханса Рихтера?
Ксан нахмурился, побегал глазами туда-сюда, и покачал головой:
— А что, он кто-то знаменитый?
— Он известный… — Алиса пошевелила пальцами, подбирая слово. — Ученый. Биолог.
— Тогда точно не слышал.
Алиса снова опустила взгляд к рукам, потерла пальцы, пытаясь возродить ощущение дневника и стилуса в руках.
Дневник был всегда, это факт. Все время, что Алиса занималась наукой — он был. И, наверное, в нем полно ответов.
Но сейчас его нет.
— Ксан, — Алиса подняла голову снова. — Ты вроде говорил, что нашел меня в металлической капсуле.
Ксан кивнул, теребя страницы паспорта на двигатель, довольный, словно бинтуронг, объевшийся фруктов.
— А… Мы можем еще раз туда слетать? У меня есть подозрение, что я кое-что там забыла.
Ксан нахмурился, задумался, поднял взгляд к небу, потом снова опустил его, упер в паспорт. Пальцы Ангела замерли, лицо разгладилось:
— А почему бы и нет? Все равно у нас еще два дня отгула. А тут заодно и двигатель испытаем!
28
Когда Алиса проснулась, солнце даже наполовину не успело показаться из-за горизонта. Оно только-только выглядывало из-под земли одним краешком, едва разгоняя тьму, превращая ее в предутренние сумерки.
Так рано… Еще спать бы и спать. Чего проснулась-то?
Алиса зевнула и огляделась. Палуба яхты под спиной чуть заметно качнулась.
Нахмурившись, Алиса села.
Вот поэтому и проснулась.
Вокруг больше не было городского металла, под яхтой больше не было палубы корабля. Сейчас она висела в толще густых сумерек, будто бы вовсе не двигаясь с места, забытая, потерянная, сбившаяся с пути.
Но закрепленный веревками штурвал за спиной и надутый ветром парус подсказывали — не висит яхта, а вовсе даже идет полным ходом и в конкретном направлении.
Под палубой зашуршало, и по коротенькой лестнице из каюты выбрался Ксан. В своей обычной безрукавке и штанах. Вылез, огляделся, увидел Алису и улыбнулся:
— Привет.
— Привет, — улыбнулась Алиса в ответ. — Давно летим?
— С полчаса, — Ксан бросил короткий взгляд на парус. — Ветер есть, двигатель есть, чего время терять?
— Двигатель? — нахмурилась Алиса. — Я его не слышу.
— Так я его пока и не включал — не хотел тебя будить.
— А ты вообще спал?
— Ага, — уклончиво ответил Ксан. — Есть будешь?
— Буду. А ты случайно не забрал мою форму из стирки? Я бы переоделась, достал уже этот серый мешок.
— Забрал, конечно, — кивнул Ксан. — В пакете в каюте. Рядом пакет с едой, переоденешься — захвати и его.
Алиса благодарно улыбнулась и полезла в каюту. Уже привычно стукнулась головой о притолоку, ругнулась шепотом и наступила на что-то шуршащее. В едва-едва заметном лучике света через иллюминатор стало ясно, что это один из двух пакетов.
Лишь бы не тот, что с едой…
Сунув руку в пакет и нащупав ткань, Алиса облегченно выдохнула.
Каюта была крошечной — одному лечь или двоим сесть — но кое-как удалось подцепить бесконечно тянущуюся ткань комбинезона и стянуть его с себя, подобно линяющей змее. Даже сам комбинезон, упав на пол, потерял объем и стал похож на выползок.
Подрагивая от утренней прохлады, Алиса натянула полукомбинезон и накинула куртку. После мягкого и нежного комбинезона ткань неприятно царапала кожу, но это дело привычки. Зато теперь поход в туалет не будет требовать целой церемонии…
Алиса натянула короткие, чуть выше середины голени, сапоги и привстала на носочках — размер все же был чуть велик. Надо будет что-то придумать, а то мозоли штука неприятная, а уж на ногах да еще и там, где в любой момент можно подцепить спору меты…
Тришки… Ханс называл ее тришкой, все остальные — метой. Почему так?
Алиса вздохнула, подобрала серый выползок, упихала его в пустой пакет, взяла в руки второй и выползла из каюты.
— Ого! — поднял брови Ксан, облокотившийся на штурвал. — Не думал, что эта серая шкурка вообще снимается.
— И как, думаешь, в ней в туалет тогда ходить? — фыркнула Алиса, проходя мимо Ксана на корму.
— Я об этом не думаю, — пожал плечами Ксан. — Хотя вопрос интересный. И как же?
Алиса села на узкую лавочку на корме, положила пакет на колени:
— Ну если без подробностей, то эта ткань тянется практически беспредельно. Можно просто оттянуть воротник и снять весь комбинезон. Это не очень просто, но реально.
— Вон оно как, — безэмоционально отреагировал Ксан. Даже не оглянулся.
— Это еще не самое чудесное, — Алиса подперла подбородок кулачками, поставила локти на колени. — Я двое суток почти не снимала эту… ты правильно сказал, «шкурку», а она внутри даже не влажная. И я себя вовсе не чувствую некомфортно, словно дважды в день в душ хожу. Ко всему этому — ткань на стопах мягкая и нежная, но она даже не потерлась за все это время, хотя ходила я, по сути, босиком. И вообще на всем комбинезоне никаких следов механических повреждений.
Ксан наконец развернулся:
— Так зачем же ты его, такой чудесный, сняла?
— Устала, — честно призналась Алиса. — Сам представь, даже не почесаться.
Ксан тихо засмеялся, подошел и сел прямо на палубу: