но невозможно. А неделю спустя люди выяснили, что эту дрянь невозможно уничтожить ничем, кроме температуры плазмы. А еще неделю спустя — что она жрет любую органику, и никакая иммунная система ей не помеха.
— Не только плазма, — отрешенно поправила Алиса. — Сильные окислители могут помочь на ранней стадии роста, в первые пару дней.
Кроу пожал плечами:
— Может быть. Но тогда этого точно не знали, и по чьей-то халатности в лагере исследовательской группы началось заражение. Их срочно эвакуировали и тем самым позволили заражению распространяться и дальше. Мета — это все лишь плесень, медленная и задумчивая. Но при ее неуязвимости — ей и не нужно никуда торопиться. Люди боролись с ней изо всех сил, пробовали все возможные варианты, от химии до сверхнизких температур, но ничего не помогало. Год за годом мета расползалась по континенту, глотая города и заставляя людей спешно покидать их. А тех, кто не желал — превращала сначала в агонизирующие комки вечной боли, а позже — в органиевые статуи. Органий люди, конечно, изучали тоже, но главное его свойство открыли случайно, когда переплавленный кусок отлили в форме плоской пластины. Получившаяся плита была хрупкой и неравномерной, поэтому ее отлили снова с присадками других металлов и получили первую антигравную плиту. И тогда люди решили, что, раз их выживают с земли, они переселятся в воздух. Антигравные панели позволяют поднимать в воздух все, что угодно, потому что уменьшают массу в процентном соотношении. Поэтому люди, недолго думая, стали выбирать самые большие движимые объекты, которые смогли найти — корабли. Они обшивали корпуса антигравными панелями, поднимали их в воздух, пробовали, опускали и переделывали снова. Методом проб и ошибок, ценой нескольких потерянных кораблей, наконец была определена формула создания устойчивого воздушного объекта и в срочном порядке все жители ныне мертвого полушария стали создавать себе воздушные дома, воздушные корабли, воздушные города, воздушные фермы. Люди уже знали, что мета не дружит с водой и поэтому решили оставить мете свои дома и территории и перебраться подальше от нее. Так далеко, как только возможно — на другое полушарие. Это и назвали Взлетом.
— Но ведь у меты в воде споры, — нахмурилась Алиса. — Это не защита от нее, максимум — сдерживающий фактор.
— Верно. Но пока-то еще споры меты с водой доберутся до свежих плодородных территорий — время пройдет. И, к тому моменту, как люди подняли в воздух всю свою жизнь, на живом полушарии, скорее всего, только-только начинали серебриться берега. Так или иначе, люди прибыли. Сотни кораблей, несколько летающих городов, собранных в основном из все тех же кораблей, поставленные на летучие основания, фермы… Тысячи и тысячи людей, часть из которых были заражены. Часть из которых усиленно скрывала это. Конфедерация, которая тогда была еще Объединенным Королевством, моментально смекнула, как можно использовать беженцев в своих интересах, и предоставила им свои территории, взамен потребовав подчинения и покорности, а всех несогласных — ссылали на летающие баржи, которые начали регулярные рейсы за органием на мертвый континент. Так они стали самой значимой силой чистого неба. А позже первые следы меты стали появляться и на нашем полушарии тоже, и все поняли, что убежать от проблемы не получилось — она догнала. Конфедерация первой же снарядила несколько экспедиций, одна из которых предполагала высадку в самом сердце мертвого полушария — в том месте, откуда мета начала свой рост, в месте падения метеорита. Но ни одна из экспедиций так и не дала никакого утешительного результата в своих исследованиях меты, а часть, включая ту, что высаживалась на Звездный Путь, не вернулась вовсе.
— Звездный Путь? Что еще за Звездный Путь?
— Так называлось место, куда упал метеорит. Какой-то сложный комплекс, который первым пострадал от ядерных ударов во время войны. Когда люди оттуда улетали, там была сплошная серебристая равнина, из которой торчало два огромных металлических оплавленных рога — остатки того самого Звездного Пути.
— Огромные… Металлические… — пробормотала Алиса. — Звездный Путь… Место Падения…
Кроу скосился:
— Ты в порядке?
Алиса сильно зажмурилась, потерла веки и тихо сказала:
— Ты, наверное, решишь, что я свихнулась… Но, кажется, мне нужно туда.
Кроу немного помолчал, переваривая услышанное. Потом уточнил:
— На мертвое полушарие? В самый центр меты? Где даже бактерии не выживают?
Алиса потупилась и едва заметно кивнула.
Кроу обвел взглядом каюту.
Сумасшествие, конечно, она права. Но, с другой стороны, ведь именно для этого весь этот проект с яхтой и был затеян. Пусть не все готово до конца, а что-то даже не начиналось, но мир сейчас стоит на пороге неведомого. Кто знает, сколько времени ему вообще осталось жить? Надо ловить каждый удачный момент.
Удачнее этого не придумать.
— Ты определенно свихнулась, — улыбнулся Кроу. — Но тебе невероятно повезло. Я свихнулся намного раньше.
39
В дверь постучали осторожно и тихо, будто ожидая, что в семь утра капитан еще спит, и боясь ее разбудить. На самом деле Йоси всегда так стучал — в любую дверь и в любое время суток. Невысокий и молчаливый, незаметный и серый, он всегда был минимально заметен на корабле, даже удивительно, что такой человек стал главным офицером по связи на «Преследователе».
— Входи.
Йоси протиснулся в узкую щель приоткрытой двери и тут же закрыл ее за собой. Бесшумно скользнул к столу и сел на стул в своей манере — с прямой, как орудийный ствол, спиной и сложенными на столешнице руками.
— Докладывай.
— Появилась новая информация по нашему противнику, — прошелестел Йоси. — На одном из кораблей, прибывших в Аркадию, нашелся выживший свидетель нападения.
— Что говорит?
— В основном, то, что мы уже знаем — на корабль напала стая блох, которые исполосовали лазерами все, до чего смогли дотянуться. Попытки сопротивления были пресечены почти сразу же, и через некоторое время корабль лишился хода и лег в дрейф. С этого момента начинается то, чего мы еще не знали.
— Небесный огонь?
— Да. Свидетель — вольный сталкер, который наблюдал этот бой со своего бота, замаскированного в руинах старого завода, рассказал, что в тот день облака стояли крайне высоко, поэтому он смог рассмотреть источник небесного огня. Он описал его как «железное небо», сказал, что больше всего это похоже на брюхо корабля, но огромное, просто неописуемо огромное, километры и километры стали, местами сияющей, местами — черной до боли в глазах. Он сказал, что видел антигравитационные плиты, только намного больше самых больших, что когда-то производились на Земле, и видел, как это гигантское брюхо изрыгнуло тот самый ослепительно-белый небесный огонь, что сжег корабль в пар. Один-единственный столб пламени, точно над мертвым кораблем.
— Он сказал, как долго это длилось?
— Сказал. По его словам, «небо»… Я буду называть его так… «Небо» спускалось около десяти минут, считая от момента, когда настоящее небо начало темнеть. На то, чтобы сжечь корабль, ему понадобилось четыре секунды, после чего еще десять минут оно медленно исчезало в облаках.
— Но перед этим приняло на борт «блох», — уточнила Бригитта.
— Нет данных. «Железное небо» только частью своей появилось ниже облаков, а «блохи» после атаки как раз в облаках и скрылись.
— Готова поспорить на свою булаву, что блохи с «небом» заодно, — Бригитта повертела в пальцах карандаш и нахмурилась. — Глупое название какое-то, «небо», надо другое придумать. Ладно. Собери по интеркому в кают-компании всех офицеров, я сама все расскажу.
— Так точно.
Йоси исчез так же незаметно, как и появился. Вот он сидит напротив — а вот уже за ним закрывается дверь.
Информацию, которую он принес, заурядной, конечно, не назовешь. Железное небо, подумать только. Что-то настолько громадное, чтобы его сравнивали с самим небом, просто не может существовать в воздухе — любой маневр в атмосфере разломает такую тушу на куски элементарно из-за сопротивления воздуха, не говоря уже об инерции.
Да что вообще можно сравнить с небом?!
Нет, определенно, на какой-то из стадий передачи информация утратила свою актуальность. Возможно, даже на стадии первоисточника — того самого сталкера, прячущего утлый бот в руинах завода. У страха глаза велики, а этот персонаж явно не из бравых, раз позарился на объект в жилой зоне, который сталкеры посещали уже сотни раз и вынесли оттуда все подчистую.
Однако даже если под «железным небом» скрывается… скажем, москитоносец, это тоже очень плохо. Если вспомнить, сколько блох атаковало «Преследователь» и примерно представить размеры носителя под них… Уже выходит немало, даже слишком много для одного корабля. Скорее всего, их несколько. А несколько кораблей — это уже флот, а флот — это корабли прикрытия.
То есть, воевать придется, скорее всего, против противника, который если и уступает количеством, то ненамного, а вот в плане технического оснащения и подготовки — и вовсе многократно опережает.
Но выкладывать офицерам все эти домыслы, пока они являются лишь домыслами, не стоит. Лучше пусть Йоси расскажет им то же самое, а они сделают свои выводы и вынесут свои предложения. Возможно, какие-то из них окажутся более рациональными.
Особенно часто такое происходило с Кроу.
Но вот как раз Кроу на мостике и не оказалось. Все остальные были в сборе и ожидали, пока им объяснят причину сбора, коротая время за тихими разговорами, а Ангел-один отсутствовал.
Бригитта нахмурилась и кивнула Йоси:
— Продублируй сбор по интеркому, полное покрытие.
Но даже спустя пять минут после сообщения, которое достигло самых потайных уголков «Преследователя» Кроу не явился. Будто бы показательно игнорировал вызов.
— Ждите, — коротко велела присутствующим Бригитта, вышла с мостика и пошла на верхнюю палубу.
Единственное место корабля, где Кроу мог не слышать трески интеркома — это в каюте любимой яхты.