Но вслух всего этого Кроу говорить не стал, ограничился сухим:
— Нет.
Алиса вздохнула и отвернулась. Но через секунду повернулась обратно:
— А почему?
— По всему. Ты мешаешь.
— Мешаю что? Ты ничего не делаешь, сидишь, как истукан!
— Я слушаю.
Кажется, не поняла. Но объяснять ей нет смысла. Она ищет информацию как все — вертит головой, пытаясь найти угрозу глазами. Но что увидишь в лабиринте бетонных огрызков, за каждым из которых — лишь два новых? Единственная прямая, проходящая через весь город, по которой можно что-то увидеть более или менее заранее — и есть курс яхты. Но оттуда танаторы не явятся.
Поэтому надо слушать. Слушать завывания ветра между осыпающимися руинами, чтобы вовремя услышать в нем другой вой — прогоревших реактивных двигателей.
Чтобы услышать…
Кроу поднялся:
— Началось.
Алиса беспокойно оглянулась:
— Что началось? Где?
— Слева.
Кроу не стал вдаваться в подробности, лишь махнул рукой туда, откуда приближались танаторы, и скинул плащ, надетый, чтобы на вечернем холоде мышцы не остыли сверх меры.
— М… Много? — осторожно спросила Алиса.
— Шестеро. Возможно больше.
Кроу энергично помахал ладонями, разогревая руки, несколько раз присел, разогревая ноги, хлопнул себя по правому, потом по левому плечу, проверяя «искру» и дополнительную батарею.
Все на месте. Все готово.
— И что ты собираешься делать?
— Тебе не понравится, — хмыкнул Кроу.
Алиса вздохнула:
— Я привыкла. Рассказывай.
— Уйти от них мы не сможем. Так что придется принимать бой.
Алиса выпучила глаза:
— Ты что, сдурел?!
Ладно хоть не в голос заорала, а зашипела, будто травящий газовый редуктор.
— Спокойно. Про тебя они не знают, ты спрячешься в каюте. А я сделаю так, что искать тебя будет некому.
— А если нет?! А если полезут ко мне?!
— У тебя есть какие-то другие предложения?
— Да!
И Алиса крайне выразительно посмотрела на конус из металла рядом с рулевым колесом — ЭМИ-бомбу.
Кроу покачал головой:
— Исключено.
— Да почему?!
— У этой штуки иное предназначение. Это… На самый крайний случай.
— Какой?! Если тебя убьют?!
— Например, да, — Кроу кивнул. — В таком случае тебе придется активировать бомбу… И придумать, что делать дальше без меня.
— Да пошел ты! — злобно выплюнула Алиса. — А если кто-то мимо тебя ко мне проникнет?! Я даже в каюте не могу закрыться, там двери нет! Мне даже защититься нечем!
А ведь и правда. Вариант проникновения на борт яхты танаторов не стоит полностью сбрасывать со счетов. А если найдется совершенно отмороженный, который решит поживиться с борта, пока остальные выигрывают время? А если кто-то в бою элементарно упадет на яхту?
Алиса права — ей нужно оружие.
Кроу отстегнул крепления на левой руке и снял перчатку металлического щит-меча.
— Держи.
Алиса взяла оружие в руки, хмуро повертела и нацепила на руку:
— И как это работает?
— Сейчас это щит. Сожми руку в кулак, нажми кнопку на ладони пальцами и дерни рукой вперед, — объяснил Кроу.
Алиса подчинилась, половинки щита съехались в клинок.
— Теперь кнопку, только назад. Это вернет меч в щит.
Алиса несколько раз пощелкала оружием, подняла взгляд:
— Ты ведь это несерьезно, правда? Как вообще этим орудовать?
— Не понимаю, в чем проблема.
— Это… — Алиса взмахнула руками. — Это же средневековье какое-то! Мечи, щиты, откуда мне уметь с ним обращаться?!
— Тебе не нужно уметь с ним обращаться, — хмыкнул Кроу. — Если на борту все же появится противник, тебе надо просто подождать, пока он сунет голову в каюту, и ударить по ней. Если их несколько — то повторить со всеми следующими. Больше чем по одному они все равно в дверях не поместятся.
— Да ты издеваешься!
— Отнюдь. И вообще, если ты ученая, тебе не привыкать резать всяких там крыс, лягушек… Тут просто масштаб побольше.
— Да почему ты так спокоен?! Объясни, почему ты так спокоен?!
— А смысл нервничать? — Кроу хрустнул шеей. — Нервы только мешают. Все, пора. Прячься.
— Ты!..
— Если не спрячешься, я тебя сам спрячу.
Спокойный будничный тон подействовал — Алиса только ожгла еще одним злобным взглядом и полезла в каюту.
Кроу подтянул и закрепил парус, так, чтобы он практически сложился — на случай, если придется прыгать вверх, чтобы был хотя бы шанс приземлиться потом обратно на палубу. После этого сел на бухту каната, воткнул в уши наушники и принялся ждать, когда отчетливый, ощутимый уже даже кожей, гул танаторских двигателей окажется достаточно близко.
Путь лежит сквозь лед и небо,
Нету им конца,
Мы ждем, что вечный солнца свет
Согреет нам сердца!
Первый танатор пролетел над яхтой с запасом десять-одиннадцать метров по высоте и втрое быстрее, чем двигалась сама яхта. Если они все идут с одной скоростью, то их девять.
Кроу прыгнул, когда пролетел восьмой.
Развернулась и вспыхнула энергетическая дуга, обезглавленный противник на своей чадящей бочке камнем рухнул вниз, чудом разминувшись с палубой яхты.
Вот черт, надо было продумать этот момент… Если в яхту прилетит такое, она уже никуда никогда не полетит.
Кроу завис на месте, разворачиваясь и пытаясь достать девятого танатора, убить двоих за один прыжок. Не достал. Молодой, юркий, даже без следов металлизации, противник вильнул от огненной дуги и скрылся где-то среди небоскребов.
Вернется. Обязательно вернется.
Кинешь клич! И засияет
Тьмы ночной окрас!
Мы летим свободно к небу,
Свет сжигает нас!
Кроу нажал кнопку, зашипел газ, складывая крылья, палуба яхты стремительным рывком прыгнула к ногам. В последний момент снова раскрылись крылья, гася массу, и Кроу покатился по палубе, складывая механизмы.
Из уха выпал один наушник.
— Живой?! — раздалось недовольно и невнятно из каюты.
— Я да, он нет, — ответил Кроу, следя за разворачивающимися танаторами и засовывая наушник обратно.
Теперь они знают, что их ждет сопротивление. Теперь они знают, какое именно сопротивление. Второй раз на такой трюк они не попадутся.
Значит, надо придумать другие.
Взгляд зацепился за статую, украшающую один из небоскребов по пути яхты. У здания давно уже не было стекол, даже самих стен осталось всего две, но эта статуя, изображающая страшное крылатое чудовище, торчащая с угла по диагонали, сохранилась как новая. И что самое удобное — между ее раскрытыми крыльями образовывалась прекрасная позиция.
Кроу разбежался от кормы до носа и прыгнул, что есть сил, раскрывая крылья в момент толчка.
Раскрой
Крылья, наш спаситель!
Восстань!
Защитник сих небес!
Шесть метров пропасти под ногами — и ноги уже бегут по бетонной вертикали, а правая рука пальцами скользит по ней же, контролируя срыв. Шесть размашистых шагов — еще шесть метров, и руки цепляются за холодные каменные крылья. Раскачка, выход силой — и Кроу уже сидит между крыльями статуи, стараясь одновременно удержать в поле зрения яхту, тающую в вечерних сумерках, и приближающиеся к ней шлейфы ярких выхлопов.
Семь. Куда же делся тот, вильнувший?
Кроу срезал среднего, он очень удобно шел ровно над статуей и даже не подозревал об опасности. Энергетическая дуга легко вспорола тонкую обшивку баллона с топливом, резкая мощная струя газа из разреза кинула танатора вверх и в сторону. Летающую бочку закрутило вокруг своей оси, наездник с воплем полетел вниз.
Кроу не стал дожидаться, когда стихнет крик, и прыгнул снова — вбок, перпендикулярно движению яхты, туда, где, судя по торчащему из стены куску карниза, должна была стоять еще одна статуя.
В этих сумерках сам черт не отличит Ангела с раскрытыми крыльями от каменного чудовища.
Взлет, свет звезд
Кинешь клич, мы встанем сотней
Душ, рук! Свет…
Солнца вечный свет сжигает!
И в небе мы горим![2]
Танаторы поняли, что дело нечисто, и резко снизили скорость перемещения почти вдвоем. Теперь они двигались аккуратно, внимательно глядя, куда и как летят. Они уже поняли, что происходит и кого искать. Но еще не знали, где. Кроу прыгнул, когда первый танатор оказался прямо над головой. Пришлось потратить лишний баллон на складывание крыльев перед прыжком, но неожиданная атака позволила убрать сразу две цели — первому энергетическая дуга срезала половину двигателя, второго, неосмотрительно летевшего по той же траектории — лишила одной руки, бочка резко вильнула в сторону небоскребов…
И приземляться стало некуда.
Все плоскости далеко, яхта еще дальше, горизонтальной скорости не хватит, чтобы дотянуть хоть куда-то.
А ускорение свободного падения для тел любой массы остается одинаковым…
Сбоку грохнуло, взорвалось, толкнуло в бок, швырнуло в сторону!..
Кроу сгруппировался, рефлекторно нажал кнопку складывания крыльев, сжался…
Ударило по ногам, по спине, по плечам, Ангел покатился по полу, по острому, твердому, резкому…
Удар!..
Отчетливо хрустнуло.
Выдох…
И судорожный кашель в попытках вдохнуть обратно…
Воздух не идет в легкие, как ни пытайся…
В глазах — разноцветные круги и кляксы, сменяющие друг друга в нестройном калейдоскопе, вспышки башенных орудий «Преследователя» и огненные трассеры…
А в уши будто бы забрался сам эсминец после боя, и ему там молотками выправляют вмятины на обшивке…
Кроу перекатился на спину, зажмурился и нашарил правой рукой перевязь на левому плече. Выдернул и вколол прямо через ткань «Искру».
Кашель отступил.
Зрение вернулось.
И даже боль прошла.
Кроу сел резким рывком и уперся левой рукой в пол.