В 1151 году Рихарда сама была избрана аббатисой монастыря в Саксонии, в Бассуме Бременской епархии. Узнав об этом, Хильдегарда спешно пишет ее матери: «Не пытайтесь развлечь мою душу, не исторгайте из моих глаз горькие слезы и не уязвляйте мое сердце жестокими ранами, говоря о том, что касается моих дражайших дочерей — Рихарды и Аделаиды (ее сестры)». По всей видимости, она использовала всю свою власть, чтобы помешать этим двум молодым монахиням уйти. Но, очевидно, епископ Бремена желал этой перемены, и в этом его поддерживал и одобрял другой прелат, который до тех пор много помогал Хильдегарде — Майнцский архиепископ Генрих. Аббатиса видела, как Рихарда удаляется от нее, и этот уход был для нее чрезвычайно болезненным. Она пытается обратиться к ее брату Гартвигу, чтобы тот уговорил ее вернуться в Рупертсберг, наталкивается на отказ и пишет даже Папе Евгению III. У нас нет ни письма ее, ни ответа Понтифика, но последний мог разве что сослаться на решение местных церковных властей. Однако сохранилось письмо Хильдегарды к Рихарде: «Я любила в Вас благородство поведения, мудрость и чистоту Вашей души и всего Вашего существа». Подобное сродство делало расставание поистине мучительным.
Но уже в следующем, 1152 году Бременский архиепископ Гартвиг пишет Хильдегарде, оповещая ее о смерти своей сестры. Он говорит ей, что Рихарда пролила много слез по своему прежнему монастырю и собиралась навестить Хильдегарду, когда ее настигла смерть: «Сообщаю тебе, что сестра наша, моя, но еще более твоя; моя по плоти, твоя по духу, вступила на путь, уготованный всякой плоти, и (…), совершив святую и благочестивую исповедь, ведя себя истинно по-христиански, она, оплакивавшая твой монастырь многими слезами, исторгнутыми из сердца, предав душу Господу, Его Матери и святому Иоанну, осенив себя крестным знамением и исповедуя Пресвятую Троицу и единство в совершенной вере в Бога, в уповании и любви — в чем мы уверены, — преставилась в четвертый день ноябрьских календ (28 октября). Потому прошу тебя, если ты сочтешь меня достойным просить о сем, чтобы ты сохранила к ней ту же любовь, какой она любила тебя, и если тебе представляется, что она в чем-либо заблуждалась, вменять в вину не ей, а мне — ради стольких слез, которые она пролила, покинув твой монастырь, о чем многие могут свидетельствовать. И если бы смерть не воспрепятствовала ей, она, получив разрешение, вернулась бы к тебе. Знай также, что, поскольку смерть помешала ей, я сам приеду посетить тебя, если будет на то воля Божия».
Хильдегарда в своем ответном письме сначала оказывает знаки почтения брату Рихарды, выразив пожелание, чтобы Бог всегда заботился о нем и направлял к исполнению Своей святой воли. И продолжает: «Я же, немощная и убогая, узрела в тебе свет спасения. Исполняй ныне заповеди Господа, дающего тебе благодать и все, чему учит Святой Дух (…). Да узрит око твое Бога, да постигнет чувство твое Его праведность, а сердце твое да пылает любовью к Богу, дабы душа не ослабела; и прилагай всю ревность твою к возведению башни Небесного Иерусалима, и да пошлет тебе Бог Свою помощь, то есть сладчайшую Матерь милосердия. Будь светлой звездою и сияй во мраке среди людей развращенных и порочных. Будь подобен быстрой лани, стремящейся к источнику воды живой».
После этого, энергично напомнив о нуждах Церкви своего времени, Хильдегарда пишет трогательные слова: «А теперь послушай: так совершилось с моей дочерью Рихардой, которую я поистине называю своей дочерью, ибо моя душа полна любви к ней, так как в одном весьма могучем видении Свет живой учил меня любить ее как самое себя. Слушай: Бог хранил в ней такую ревностность, что чары века сего не смогли удержать ее, Он возобладал над нею настолько, что она явилась посреди симфонии мироздания, как цветок во всей своей красе и великолепии. Еще когда она пребывала во плоти, мне доводилось слышать о ней в истинном видении слова: „О девство, пребывай в царском чертоге!“. И воистину она принадлежала к святейшему чину дев и была в общении с ними, чему и радовались дщери сионские. (…) Потому Бог и не пожелал отдать Свою подругу противнику, то есть миру. Теперь же, о дражайший, восседающий на месте Христа, исполни волю сестры своей, как того требует послушание, и, подобно тому как она всегда пеклась о тебе, пекись о душе ее и твори благие дела с усердием, которое было свойственно ей (…)» (10-е письмо и ответ).
Поразительна безмятежность, звучащая в этом послании, тогда как письмо Гартвига переполнено чувством. По-видимому, аббатиса справилась с душевной болью и совершила в душе всесожжение, которое от нее требовалось.
Это печальное событие произошло, вероятнее всего, около 1151 года, когда Хильдегарда закончила «Scivias». Автор «Жития», не приводя так много подробностей, как хотелось бы, все же сообщает нечто о последующих годах в Бингенском монастыре. Он недоумевает, какой поток добрых дел исходил от аббатисы, словно ее орошали райские реки; «не только из соседних мест, но и из всей Галлии и Германии отовсюду притекали к аббатисе люди обоего пола, жаждавшие советов и наставлений. Многие приходили взглянуть на нее, чтобы исцелиться от телесных вожделений. А некоторые, по ее благословению, получали облегчение в своих скорбях. Обладая пророческим духом, она прозревала мысли и намерения людей и прогоняла тех, кто приходил к ней с извращенными и дурными намерениями, желая лишь испытать ее. Последние, не имея сил сопротивляться духу, говорившему через нее, бывали принуждены, образумившись и очистившись, отказаться от своих лукавых замыслов. Что же касается иудеев, приходивших поглядеть на нее и, в своей приверженности закону, расспросить, то она словами благочестивых наставлений увещевала их обратиться к вере во Христа. Со всеми, по слову Апостола, она говорила кротко и с любовью, то есть так, как, по ее убеждению, надлежит говорить с каждым».
«Житие» Хильдегарды сообщает о некоторых приписываемых ей чудесах. Это, в первую очередь, исцеления от болезней, которые описываются очень неясно. Так, например, она избавила одну родственницу от лихорадки, не поддававшейся никакому лечению. В одном монастыре, название которого не упомянуто, у служанки по имени Берта была опухоль на шее, не дававшая ей глотать ни пищу, ни питье, ни даже слюну; достаточно оказалось знака креста, начертанного Хильдегардой на злополучной опухоли, чтобы та исчезла. Иногда Хильдегарда довольствуется тем, что посылает освященную воду просящим о помощи людям, и их скорби облегчаются. Так было с одной матерью, пришедшей просить об исцелении дочери. Освященной воды, которую послала аббатиса, хватило для исцеления юноши, находившегося в состоянии крайнего истощения. Некоторые из исцелений свидетельствуют о том, как широка была известность Хильдегарды. Некая Сибилла, жившая в Лозанне по другую сторону Альп, пишет, что избавилась от «кровоточивости», и случилось это после ответа Хильдегарды на ее письмо. А одному молодому человеку из Андернаха, который молился Господу, взывая к заступничеству Хильдегарды, она явилась, возложила ему руку на голову и сказала: «Да отступит от тебя недуг сей, и будь здоров». Как только видение исчезло, больной встал со своей постели.
Наконец, еще одно чудо произошло при очень трогательных обстоятельствах, во время поездки Хильдегарды по Рейну в место, куда ее пригласили проповедовать. На корабле какая-то женщина поставила перед ней своего ребенка, который был слеп. «Хильдегарда, — повествует „Житие“, — вспомнив о Том, Кто сказал: „Пойди в купальню Силоам и умойся там“, набрала речной воды в левую руку и правой благословила дитя, возливая ему воду на глаза. И тотчас, по изволению благодати Божией, дитя прозрело». Так, попутно, нам дается одна ценная подробность относительно путешествий Хильдегарды: большинство из них совершалось, как мы увидим, по рекам; в ее эпоху это был самый распространенный способ передвижения.
В Бингене, вероятно, между 1158 и 1163 годами, аббатиса создает свой второй труд, озаглавленный «Книга заслуг житейских». Он включает в себя шесть видений, собранных в одну книгу, тогда как «Scivias» состояла из трех книг и стольких же сюжетов. Первая касалась Творца и твари, как говорит Бернар Горсикс в своем замечательном «Введении» в труды Хильдегарды, вторая — Мессии и Церкви, третья — истории спасения. «Структура второго текста, продолжает он, то есть „Книги заслуг житейских“, едина. На протяжении всех шести видений один и тот же персонаж, имеющий образ человека, обозревает восток, запад, север, юг и, наконец, в пятом видении — всю вселенную. И только в шестом человеческий образ приходит в движение вместе с четырьмя сторонами света. Эта человеческая фигура — не кто иной, как Бог». Итак, «Книга заслуг житейских» воспроизводит историю спасения, с ее борьбой пороков и добродетелей и конечным торжеством Бога.
Наконец, в 1163 году Хильдегарда создает свой третий труд — «Книгу Божественных деяний», известную больше всего.
В 1165 она основала новый монастырь. По-видимому, монастырь в Бингене больше не мог вмещать все возраставшее число монахинь. В тех же краях, на другом берегу Рейна, чуть выше Рюдесхайма была основана третья община — монастырь в Айбингене. Даже в его названии заключено имя родного монастыря Хильдегарды, и сегодня он остается единственной сохранившейся обителью, принимавшей в своих стенах аббатису, так как обе другие были разрушены во время шведского вторжения XVII в. Именно там, как мы уже говорили, находится и могила Хильдегарды, а мозаики в церкви, перестраивавшейся в XVII в., а затем преобразованной в наши дни, воспроизводят некоторые из ее видений.
Отдельные эпизоды из жизни Хильдегарды известны нам благодаря переписке, дающей зачастую лучшее представление о ней, чем ее биография. Так обстоит дело с фактом исцеления Сигевизе, молодой женщины из Кельна, которая считалась одержимой бесом. В связи с этим событием Хильдегарда какое-то время переписывалась с монахами аббатства Браувейлера, которые безуспешно пытались освободить женщину от одержимости. Их переписка свидетельствует о том, насколько они доверяли Хильдегарде.