точно не заслужил сомнений.
– Я привыкну, мне просто нужно время, несколько вечно недостающих минут.
– Всего лишь? – усмехнулся он. – Ты недооцениваешь наши чувства. – Адриан и сам их недооценивал, пока не понял, что заклинание потери памяти снято, а Фрея вспомнила все их прошлое. – Мы не обречены, если надеемся. И нам точно стоит позволить себе жить здесь и сейчас. Другого времени нет: прошлое – далеко позади, а будущее – слишком неопределенное, чтобы на него полагаться.
С этими словами Адриан немного отстранился, чтобы взглянуть на нее чуть трезвее, не поддаваясь эмоциям. Ей нужны тепло, забота и нежность, которые стали для него чем-то забытым, стертым, вычеркнутым.
– Ты ведь чувствуешь то же, что и я?
Фрея положила руку на его сердце и замерла, всматриваясь в серость глаз. Странное ощущение близости, возникшее между ними после поцелуя, никуда не исчезло. Оно ширилось, прорастало и приносило свои плоды – обоим хотелось не думать о происходящем.
Адриан запустил ладони в ее волосы на затылке, вынуждая податься ему навстречу.
– Как же я скучал, – выдохнул он, очерчивая кончиками пальцев контур ее лица.
Фрея закрыла глаза. На губах появилась полуулыбка. Неважно, что случилось, пока они были в разлуке, плевать на ошибки и предстоящие трудности… Со временем все меняются, становятся другими, отесанными жизнью, сломанными, склеенными и собранными по кусочкам. Как бы там ни было, нужно верить своим чувствам.
– Больше ни придется, ведь, кем бы ты ни был, я люблю тебя так же, как и раньше. Просто с новыми испытаниями.
Как есть – он заслужил честность.
– Фрея! Фрея!
Встревоженный оклик Вереи прервал их с Адрианом уединение.
– Гроза вот-вот… Ой, мистер Уоллиc… Прошу прощения, я…
– Я проведу Фэй в ее спальню и передам сладости от Рози, а после скажу не выходить из дворца. Завтра полнолуние, незачем привлекать водную нечисть, – ответил Адриан с явным намеком, что Верею ждет выговор. – Принеси нам чаю, из зеленой коробки, черный с бергамотом.
Фрея что-то уловила в последней фразе, но не придала этому значения. Он не сможет вновь напоить ее зельями сна без разрешения. Больше нет, точно нет! Или все это наивный самообман.
Он плотно прикрыл дверь спальни Фреи. Та уже крепко спала под действием снотворного. На этот раз пила осознанно, согласившись выполнить просьбу Адриана. Это защитит от демона-охотника, так он не проберется в ее сны, не сможет говорить с ней через призраков, ведь барьер все еще не восстановлен.
Для этого требуются силы. Больше магии вестника, а для нее нужна кровь – утолить вампирской голод и притупить проклятую энергию, полученную на кладбище. Но этот вопрос решится потом.
Сейчас важнее разобраться с Вереей и наказать ее.
Адриан широкими шагами спустился на второй этаж, в крыло, недоступное для Фреи, ведь вместо стен здесь были зеркала. Чертовы зеркала, в которых он не отражался, будто и вовсе его нет!
– Мистер Уоллиc? – удивленно спросила Верея, заметив его.
При ней хозяин тут ни разу не появлялся с тех пор, как узнал об особенности коридоров.
– Проведи меня в свою комнату, – строго приказал Адриан.
Он старался не показывать своей ярости, но та клокотала внутри, рвалась наружу, и Верея, судя по выражению ее лица, все поняла сразу. Не глупая, еще бы, в прошлом – дочь одного из лордов, приближенных к власти. В таких семьях глупые долго не живут, а ее гибель – стечение обстоятельств и болезни, которую в то время не смогли вылечить.
Служанка послушно отвела его в просторную и совершенно пустую, не считая кровати и комода, комнату. Гладкий мраморный пол, вместо стен – картины, многие нарисованы прямо поверх белой краски. Пейзажи, эскизы рук, кистей, пальцев, глаз, локоны. Попытки нарисовать женщину, но никогда полностью. Как среди этого не сойти с ума?
Хотя… Адриан понимал, как, ведь именно изображение недоступного помогало бывшему хозяину не лишиться рассудка и надеяться на встречу с любимой. И он ждал, ждал, когда баланс магии восстановится, чтобы уйти, не доставляя никому неудобств.
Благородно и в то же время глупо. Но кому нужна вечность в одиночестве?
– Я только…
Верея замялась, прикусила губу и виновато опустила взгляд.
– Рассказала ей о демоне-охотнике, позволяла ему чувствовать ее, проникать в ее сны и беспокоить, несмотря на то, что войти в особняк он не может, – отрезал Адриан.
Он широким жестом поправил волосы, стиснул зубы и едва сдержался, чтобы магия не вырвалась наружу. Его останавливало лишь то, что Фрея ощутит проклятую энергию. Она может передумать и больше не доверять ему.
– Мне казалось… казалось, леди Чендлер важно знать правду. Ей не хватает… деталей, подробностей, она же девушка, а не статуэтка. И, судя по ее умениям, сама может себя защитить! Хватит с ней обращаться, как с декоративным цветком!
Верея неожиданно нахмурилась и сложила руки на груди.
– Ей нужно восстановиться, а не вернуть ее барьер от призраков. И только после смерти демона-охотника я отпущу Фэй.
Адриан обеспокоенно оглянулся, словно боялся, что их подслушают.
– Ей нужны вы и понимание, что происходящее не манипуляция. Я знаю таких, и хозяин знал. Вы не первый ловец, охотник на демонов, который просил укрытия здесь. И все заканчивали одинаково.
– Я не боюсь умереть, – спокойно отозвался Адриан.
– А каково ей будет без вас? – немного надменно спросила Верея. – Вы пьяны темной магией, пьяны голодом, пьяны чувствами. Но в вас все меняется, когда она рядом. Вы все еще можете меняться, несмотря на количество демонической силы внутри.
Верея пыталась стать ему голосом рассудка. Адриан был согласен, да и что спорить с девушкой, повидавшей на своем призрачном веку не одного ловца, борющегося за любовь… Они с Фреей не первые – и хорошо, если последние.
Он знал, что вестники не должны любить, знал, что любые отношения приведут к охоте на них, ибо они – мишень для демонов, желающих получить власть.
И Фрея наверняка понимала, на что идет.
– Ты останешься здесь, пока тебя кто-нибудь не освободит. За длинный язык. Как бы там ни было, ей надо было восстановиться, а не пить снотворные, чтобы высыпаться.
Верея послушно замерла. Выбор невелик: ее либо развеют по ветру, чтобы не мешалась, либо накажут. Ведь призраки обязаны служить тем, кому принадлежит особняк.
Адриан выдержал паузу, надеясь на обещание больше не болтать лишнего, и, не дождавшись, посыпал контур комнаты солью, чтобы призрак не смог покинуть помещение, закрыл дверь и удалился из Серого особняка.
Ему нужна кровь, чтобы следующей ночью вернуть Фрее барьер.
Глава 13Лебединые перья
Серый особняк говорил с ним тихим завыванием ветра, ледяными прикосновениями сквозняка и бесконечной блеклостью необычной архитектуры. Место вестников, оплот силы призраков, точка равновесия между магией живых и мертвых.
Но голос инстинктов был сильнее.
Адриан не сомневался, что поддастся голоду, утолит его кровью, последует за новой порцией, находя алые дорожки, ведущие к потере рассудка.
Он ненавидел себя за то, кем его сделали. Варился в котле со злостью с того момента на кладбище. Фэй… любимая Фэй стерла себе память, повинуясь желанию спасти их отношения, выиграть время. А мир потерял все краски, кроме багряных оттенков, привлекающих обращенного против воли вампира.
Он помнил, как когда-то пил одно зелье за другим, стараясь не лишиться рассудка и остаться собой. И все же для Фреи он стал другим. Черт возьми, другим! Время меняет, стирает рамки, воспоминания, притупляет чувства. Адриана не волновало прошлое, он никогда не грезил вернуться, ведь там – их гибель. Там их нашел охотник. Тогда у них не было магии, чтобы сопротивляться, не было сил, чтобы призвать мертвых на защиту. Это были тяжелые дни после восстановления баланса. Город, как и вестники, был опустошен.
«Вы не первый ловец, охотник на демонов, который просил укрытия здесь. И все заканчивали одинаково».
Слова Вереи раз за разом звучали в голове, напоминая о том, что и он, и Фрея – просто пешки в этой игре.
Но теперь Адриан соткан из тьмы. В нем сосредоточена сила пяти демонов. Остался один, самый сильный, ведь у него была любовь – ведьма, предавшая ковен, подарившая ему возможность ежегодно выходить из склепа в поисках вестника и вампира, связанных чувствами.
А пока… пока его ждали ночной Хилмор и охота.
Аромат смерти витал совсем рядом, тянулся шлейфом по пустынным пригородным улицам, напоминая Адриану, что он – в первую очередь вампир. Эта часть его сущности уже никогда не исчезнет. Стоило прибавить шагу, оказаться в переулках старого центра, подальше от Серого особняка, окруженного и отрезанного от Хилмора густым лесом.
Выбросив в урну клочок бумаги, – записку для Фреи, – Адриан направился к Иловой улице. По выходным там, в просторных дворцах, устраивали тематические вечеринки. Лучшего места выпить крови не найти.
Внимание привлекло готическое здание с морскими чудовищами. У входа русалки прикрывали хвостами крошечные окна полуподвального этажа и скалили ряд острых зубов, словно предупреждая, что хозяин не рад чужакам. Водоотвод держали крошечные человечки с рыбьими головами. Они обнимали трубу и, казалось, ползли к крыше, под которой ютились сотни небольших фигурок. Все на одно лицо – уродцы.
Из окон доносилась громкая музыка, а через мгновение из дверей вывалились два пьяных тела. Близнецы: оба с черными, как смоль, волосами, пронзительно темными, карими глазами и бледной кожей. Один поддерживал второго, едва стоящего на ногах. Явно перебрали на первый взгляд. Но Адриан почувствовал терпкий аромат свежей крови. Он понял – кто-то из братьев ранен. И, раз нет полиции, стал жертвой вампира.
– Я говорил, сколько раз тебе говорил не играть с этим! – сетовал один близнец, обхватив второго за талию.