о большей части они обязаны своим успехом его деловому чутью и предприимчивости. Среди них был Ред Эллисон, который когда-то был посыльным в отеле «Абилин», тот самый, который одолжил Конраду 500 долларов, все свои сбережения, когда во время Великой депрессии Конрад спасал компанию. Теперь он был вице-президентом компании и руководил Западным отделением. Был еще Боб Уиллифорд, который когда-то выдавал постояльцам ключи в далласском отеле. Теперь он стал исполнительным вице-президентом корпорации и вице-президентом, ответственным за Центральное отделение. И многие другие давние сотрудники и служащие Конрада Хилтона за долгую службу были вознаграждены высокими должностями в корпорации. Его референт Оливия Уэйкмен стала секретарем корпорации, а ее место личного секретаря Конрада заняла Руфь Хиннеман.
Ники вовсе не обрадовался, что Баррон тоже надумал заняться гостиничным бизнесом. Успешно работая управляющим отеля «Бель-Эйр», он наконец-то заслужил одобрение отца, а теперь прежнее соперничество возобновлялось. Ники даже сопровождал отца в деловую поездку за границу, имевшую целью открыть связи между европейскими и американскими отелями, что в 1946 году ознаменовалось основанием фирмы «Отели Хилтон интернейшнл». Как объяснял Конрад, задача этой новой компании была «проникать во весь мир и таким образом способствовать развитию как гостиничного, так и туристического бизнеса». Лозунгом его корпорации было «Мир во всем мире через международную торговлю и путешествия». Хилтон считал, что его отели не только помогут поднять экономику европейских стран, но и будут служить постоянным напоминанием о роли, которую Америка играла в победе союзников благодаря утверждению плана Маршалла и доктрины Трумэна. Вместе с формированием Северо-Атлантического союза (НАТО) эти две инициативы были направлены на восстановление городов и экономики после разрушительной Второй мировой войны. Кроме того, Конрад воспринимал свою работу как борьбу против коммунизма, этой угрозы миру, такой же опасной, как нападение нацистов на Европу всего несколько лет назад. Ники было очень важно, что отец привлек его к участию в столь великой миссии; это подтверждало, что он начал всерьез воспринимать своего старшего сына.
– Дело в том, что Ники нашел себя в гостиничном бизнесе, – вспоминал Эверет Лонг. – «Сыном» в семейном бизнесе был он, а не Баррон. И он хотел знать, с чего вдруг Баррон заинтересовался этим бизнесом. Раньше он не проявлял к этому интереса, а почему вдруг теперь?
Эта ожесточенная конкуренция между братьями вовсе не означала, что между ними существовала неприязнь. Они глубоко и искренне любили друг друга. Тем не менее всю жизнь между ними шло соперничество.
Однажды Баррон без предупреждения явился в кабинет Конрада и попросил у него работу в корпорации «Хилтон». Конрад, конечно, готов был рассмотреть его желание.
– Для начала я могу предложить тебе работу на сто пятьдесят долларов в неделю, – сказал он.
– Ты что, шутишь? – удивился Баррон.
– Ничуть. Я считаю, это справедливо. Сам я начинал с пяти долларов в месяц, но, думаю, тебе мы можем предложить жалованье повыше, – подмигнув, сказал он. – Кроме того, с этой суммы начинал Ники, и ты тоже можешь начать с любого отеля по своему выбору.
Баррон недоверчиво уставился на отца:
– Но Ники холостой, а у меня семья. У нас есть уже один ребенок, и жена ожидает второго. Так что речь идет о содержании трех человек. К тому же мне нужен повар… Да, и еще няня. Выходит, папа, мне нужно содержать целых пять человек!
Конрад только покачал головой, поражаясь безрассудности сына, считавшего, что он вправе иметь не только собственного повара, но и постоянную няню. Впрочем, он сам так воспитал сыновей, в доме всегда был штат слуг, выполнявших повседневную работу. Так что удивляться было нечему. Однако Конраду всегда было трудно примириться с тем, как рос он сам и как он растил своих сыновей, и с тем, чего они ждали от жизни в результате такого воспитания.
– Даже не знаю, что тебе сказать, Баррон. В нашей корпорации все начинают со 150 долларов в неделю, и ради тебя я не могу менять этот порядок.
– Ну а я не могу работать за такие деньги, – вставая, заявил Баррон. – Мне нужно 1000 долларов в месяц, значит, 250 в неделю.
– Извини, сынок, ничем не могу тебе помочь. – Конрад тоже встал и пожал сыну руку. Баррон уже собрался уходить, когда отец сказал: – Если хочешь зарабатывать тысячу в месяц, желаю удачи. Но если ты спустишься с облаков на землю, приходи ко мне, и мы всегда можем поговорить.
– Конечно, – сказал Баррон, явно оскорбленный.
После ухода Баррона Конрад снова уселся в кресло и усмехнулся:
– Что ж, парень хотя бы попытал счастья.
Но Баррон добился того, чего хотел, – он стал зарабатывать минимум тысячу долларов в месяц, создав со своим другом компанию «Вита-Пакт цитрус продактс» по торговле цитрусовыми. Эта компания существует до сих пор, хотя Баррон давно уже продал свою часть акций. При этом он довольно быстро вошел в этот бизнес. «Конрад очень радовался успеху Баррона, – вспоминал один из родственников Хилтона. – Он всегда рассчитывал, что оба сына когда-нибудь станут участвовать в гостиничном бизнесе, и то, что Баррон так быстро встал на ноги в новом для него деле, вызывало у Конрада восхищение». Как сам Конрад писал: «Мне было приятно думать, что если они с женой добились большего успеха, чем мои мать и отец, значит, он унаследовал частицу предприимчивости и делового чутья Гуса».
А вот Ники не знал, как отнестись к неожиданному успеху Баррона. Конечно, он был доволен, что Баррон остался в стороне от гостиничного бизнеса. С другой стороны, Баррон стал самостоятельным, женатым человеком и зарабатывал больше, чем Ники. Да еще заработал уважение Конрада за то, что пошел своим путем, а не зависел от отцовских щедрот. Ники любил брата и желал ему добра, однако с тех пор конкуренция между братьями стала еще острее.
Глава 4Вопрос о Франческе
В июле 1947-го новобрачные Баррон и Мэрилин Хилтон приехали в Нью-Йорк и остановились в отеле «Рузвельт». Однажды у них в номере раздался телефонный звонок. Согласно позднее данным показаниям Баррона, звонивший спросил мистера Хилтона, и, когда он сказал, что мистер Хилтон у телефона, человек завел речь о расследовании, которое он вел.
– Как вы велели, сэр, я занимался делом, о котором мы говорили, – сказал звонивший.
Сначала Баррон ничего не понял.
– О чем вы говорите?
– О расследовании, сэр. Ну, о расследовании, которым я занимаюсь в связи с вашим разводом.
– Минутку, – сказал Баррон. – Видимо, вы хотели поговорить с моим отцом, а не со мной. Я Баррон Хилтон.
– То есть вы не Конрад Хилтон?
– Нет, я его сын, Баррон.
– О, в таком случае прощу прощения. – И звонивший положил трубку.
Телефонный звонок явно встревожил Баррона. Мэрилин молча слушала разговор мужа. Заметив его растерянность, она подошла и села рядом на кровать.
– В чем дело, дорогой?
– Сам не знаю, – озабоченно сказал Баррон. – Видимо, отец нанял детектива расследовать какие-то факты, связанные с его разводом с Жа-Жа.
– Вот как? – недоуменно сказала Мэрилин. Не было ничего странного, если супруг нанимал детектива во время развода, но после него? И почему он держит это в тайне? – Интересно, в чем тут дело.
– Не знаю, – сказал Баррон. – Я прервал разговор. Он думал, что говорит с Конрадом Хилтоном.
Поразмыслив, Мэрилин спросила с чисто женской интуицией:
– Думаешь, это как-то связано с Франческой?
– Нет, не думаю, – покачал головой Баррон. – Или все-таки связано?
Ни он, ни Мэрилин не могли не понимать, что Франческа была зачата в то время, когда Конрад и Жа-Жа противостояли друг другу в бракоразводном процессе, жили порознь и едва общались друг с другом.
– Сама не знаю, – сказала Мэрилин. – Но тебе лучше поговорить об этом с Конрадом.
– Наверное, – согласился Баррон, хотя ему было неприятно обсуждать ситуацию, сложившуюся у отца в конце его второго брака. Он даже не мог представить, как заговорить с отцом-католиком на эту щекотливую тему.
И Баррон не стал обсуждать с Конрадом этот звонок, просто поставил его в известность, что ему по ошибке позвонил какой-то частный детектив. Позднее Баррон объяснял: «Я подумал тогда, что еще неизвестно, касалось ли это расследование рождения Франчески. Но это так и осталось мне неизвестным. Отец никогда не говорил мне об этом расследовании».
Часть VЭлизабет
Глава 1Прекрасная мечтательница
– Пап, ты только взгляни на эту девушку! – сказал Ники Хилтон.
Было лето 1949-го, и Конрад Николсон Хилтон-младший с отцом сидели в его кабинете особняка Бель-Эйр. Конрад занимал место за своим огромным столом, а Ник расположился в солидном кресле напротив.
– Я должен с ней познакомиться, – сказал двадцатитрехлетний наследник и протянул отцу фото, аккуратно вырезанное из газеты.
Конрад внимательно рассмотрел фотографию.
– Да, действительно, настоящая красавица, – сказал он, как вспоминал позднее. – Это ведь Элизабет Тейлор, да? – Он с добродушной усмешкой вернул сыну вырезку. – Готов держать пари, что ты даже близко к ней не подойдешь, не то что познакомишься. Ведь она кинозвезда. Ну-ка, скажи, Ники, как ты думаешь познакомиться с нею?
Ники задумчиво посмотрел на фото и улыбнулся.
– А спорим, пап, что познакомлюсь? Вот увидишь!
– Идет, – засмеялся отец. – Значит, пари заключено. – Когда сын ушел, Конрад откинулся на спинку кресла и улыбнулся. – Ну и фантазер мой Ники!
За последние годы отношение Конрада к Ники несколько изменилось. Он по-прежнему радовался целеустремленности Баррона, с удовольствием узнавал в нем свое отношение к жизни и работе. Однако теперь он и в Ники обнаружил что-то новое и приятное для себя.
Ники был беспечным весельчаком, истинным любимцем женщин. В двадцать один год он вел такой образ жизни, о котором Конраду оставалось только мечтать – ведь ему с раннего возраста пришлось трудиться. Сейчас, на седьмом десятке, оглядываясь назад, он, конечно, гордился своими достижениями, но кое о чем и жалел. Он понимал, что всю жизнь ему не хватало того, что придает жизни такую остроту и прелесть – беззаботной радости, веселых развлечений. Слов нет, ему нравилось участвовать в крупном бизнесе, добиваться успеха, выискивать очередной шикарный отель, добиваться его, как любимую женщину, и в конце концов присоединить к своей империи и придать ему новый блеск по своему вкусу. Все это доставляло ему удовольствие, льстило самолюбию, вызывало прилив гордости. Однако, размышляя о прошлом, он всегда испытывал огромную грусть, ощущение какой-то утраты. В его жизни было мало женщин. У него попросту не было ни склонности к любовным отношениям, ни времени заводить их, обычно все ограничивалось кратковременной связью. И даже если в нем вспыхивала страсть, она скорее была романтической, чем плотской. Он был женат на одной из самых красивых женщин в мире в лице Жа-Жа Габор, но так и не стал ей пылким супругом. Конечно, отчасти в этом виновато его глубоко религиозное воспитание. Но в глубине души он думал, что не это было главной причиной его холодности. Возможно, он утратил страстный интерес к этой женщине, как только «приобрел» ее. Почему же он был не таким, как