Восьмерки скоро начнут возвращаться с рабочей смены, но пока время есть. В само здание церкви лучше не соваться, чтобы не попадаться на глаза Неоякудза. Норай Нораем, но пес его знает, чего теперь ожидать от них.
Настоятельницу я нашел в ее кабинете, разбирающую какие-то бумаги. Женщина коротко вскрикнула при виде меня, но быстро зажала рот рукой.
— Восьмой? — прошептала она.
— Здравствуйте, Агнесс.
— Я думала вас убили, — произнесла она, оглядывая мою окровавленную форму.
— Я живучая восьмерка.
— Если они узнают, что вы здесь…
Она не стала договаривать, а я не стал спрашивать о ком идет речь. Слишком много людей подходило под это слово «они». И ни один из вариантов не сулил ничего хорошего.
— Мне нужна ваша помощь.
— Моя?
— Как раз по вашему профилю. Выйдем на секунду?
Настоятельница послушно встала из-за стола и пошла за мной. Возле каменного заборчика, обрамляющего внутренний двор церкви, выстроилась шеренга из четырнадцати чумазых детей с безвольными глазами. И Оби, которая приветливо помахала рукой и улыбнулась при виде Агнесс.
Я жестом показал Оби, чтобы они не стояли в полный рост. И та быстро принялась усаживать всех прямо на пол. Поход по канализации не добавил малышне красоты, так что вид эта ватага имела весьма удручающий.
Настоятельница громко икнула и вновь закрыла рот рукой. Я жестом предложил ей вернуться обратно в кабинет и зашел следом, прикрыв дверь.
— Восьмой, — прошептала она, не пытаясь скрыть чувства. — Кто эти дети? Откуда они? Что происходит?
— Это, — я набрал в грудь воздуха, подбирая слова. Но в итоге так ничего и не придумал. — Химеры. Второе поколение, эксперимент мэрии и инквизиции. Я выкрал их из центра час назад. И не знаю что с ними теперь делать.
Ну, отдам должное, Агнесс практически удалось удержать себя в руках. Она икнула еще два раза, пока пыталась осознать услышанное. А затем последовала ее реакция:
— Восьмой, — прошептала она вкрадчиво, словно общалась с ребенком. Только скорее она решила, что я свихнулся. — Химеры, это чудовища времен войны. А это дети.
— Агнесс, — вздохнул я, присаживаясь на стул. — У нас мало времени, поэтому буду краток.
Мне очень нужна была ее помощь. Даже на примере одной лишь Оби было видно, насколько я далек от воспитания детей. Как оказалось, у меня и семьи-то никогда не было. И если я мог просто таскать безвольную малявку за собой, то настоятельница всего за день смогла ее разговорить и сделать похожей на человека.
Так или иначе, если я хочу, чтобы у этих мелких спиногрызов появилось хоть какое-то подобие будущего, мне нужна была Агнесс.
Поэтому я честно и без утайки рассказал ей все, что знал сам. Про химер, про эксперименты, про инквизицию и прочее. Умолчал лишь про голоса в голове, да опустил некоторые детали вызволения.
Я все таки хочу вызвать ее доверие, а не выставить себя мясником, склонным к безудержному насилию. То есть всю правду ей знать не обязательно.
— Даже если я на мгновение поверю, что вы говорите правду, — произнесла она, но я не дал ей закончить.
— Оби, — позвал я. — Покажи, пожалуйста.
Вошедшая молча девочка посмотрела на меня, затем на настоятельницу. А затем ее тело покрылось доспехом, отливающим багровыми тонами. Всего на пару секунд, но этого было достаточно.
Настоятельница же заработала еще пару плюсиков в карму. Она даже не вскрикнула, лишь округлила глаза от ужаса. Возможно это из-за того, что ей пришлось зажимать рот уже двумя руками.
— Это все та же Оби, — произнес я, подражая вкрадчивому голосу настоятельницы. — Именно с ней вы общались, именно ей читали сказки. И именно ей вы помогли. И теперь я прошу вас помочь и остальным. Поверьте, эти дети куда беззащитней, чем кажется.
— Даже если… — она никак не могла найти слов. — Неоякудза… Они… Инквизиция…
— Я собираюсь покинуть Альтаир сегодня вечером. Нам здесь не дадут жить. Инквизиция охотится за этими детьми и считает их своей собственностью.
— Это ведь незаконно, — наконец поняла женщина. — И… И аморально. Как так?
— Вы слышали, что я сказал? Мы уходим из Альтаира и я хочу, чтобы вы пошли с нами.
— Восьмой, — прошептала настоятельница. — У меня здесь и свои дети. И они тоже беззащитные.
— Возьмите их с собой. Честное слово, я не знаю, что ждет нас за стенами, но там будет явно лучше, чем здесь.
— И куда вы направитесь? В Канопус? В другой город? В пустоши? Там повсюду бродят Иные, Восьмой.
— Как раз с этим проблем не будет, — произнес я.
Вздохнул и принял решение. Она не верит, так что придется шокировать ее еще раз. Надеюсь, Агнесс выдержит.
Я поднял руку и позволил ей почернеть. Затем внимательно наблюдал за реакцией женщины. Похоже, принимать боевую форму полностью нет нужды.
— Я смогу вас защитить, Агнесс. И вас, и их, и ваших детей. Но только от монстров за стеной, но не внутри. Местных тварей слишком много, они носят белое и стреляют эфиром. Тут даже я не справлюсь.
— И что вы предлагаете? Никто еще не покидал сектор живым.
— Ни у кого еще не было пятнадцать мотивирующих факторов за спиной и Черного Дьявола в комплекте. А с вами мотивации станет еще больше.
Агнесс горько усмехнулась и посмотрела на бумаги, разбросанные на столе. Затем перевела взгляд на дверь, за которой сидело полтора десятка детишек и ее глаза стали влажными.
— Даже если мы выберемся, даже если получится, — произнесла она. — Что дальше? Здесь у детей есть крыша над головой. Неоякудза обеспечивает безопасность. Есть еда.
— Вы — ширма для прикрытия их бизнеса. И весь этот цирк может сгореть по щелчку пальцев. К тому же, в безопасности лишь половина детей. Ваша половина. Чем те, которых я привел, хуже?
— Вы предлагаете мне променять безопасность половины на риск для всех, Восьмой, — произнесла она.
Я хотел было ответить, но меня прервал крик, доносящийся с улицы. Я слишком давно живу в этом секторе, чтобы ошибиться. Я слишком часто не спал ночами и успел выучить все возможные оттенки криков.
И этот был самым частым, что мне доводилось слышать за последние пять лет. Крик, состоящий из тягучей смеси боли, ужаса и осознания неминуемой смерти. Но не быстрой, а мучительной.
Так кричат восьмерки, когда их убивают медленно, но неотвратимо.
А следом раздался другой вопль, с другой стороны, но состоящий из все той же смеси. Мы с Агнесс выскочили наружу как раз в тот момент, когда мимо решетки ворот двое Ночных Псов тащили окровавленное тело еще живой, вопящей восьмерки.
И в следующую секунду сектор затопило воплями умирающих восьмерок. Почти сразу же завыли сирены. Где-то вдалеке раздался тяжелый, глухой звук, которого я не слышал очень и очень давно.
Ворота гермозатворов, ведущие в первый сектор начали закрываться, отсекая нас от остальной части Альтаира, а это значит только одно.
Раздалось тихое стрекотания пулеметов с вершины внутренней стены. Восьмой сектор окончательно перешел в режим осады.
— Прорыв Иных, — озвучил я очевидное. — В секторе Иные. И если это то, о чем я думаю, скоро их станет гораздо больше.
— Восьмой, — произнесла Агнесс решительным голосом. — Я согласна пойти с вами.
Глава 15. Самый лучший день для восьмерки
— Идем со мной, если хотите жить.
— Признайся, — буркнул Восьмерка. — Ты всегда хотел это сказать.
Я не стал с ним спорить. В конце концов не видел смысла отрицать очевидное. Не только Черный в детстве мечтал стать героем. Все мы немного Черный.
Только вот ребята из Неоякудза не очень спешили падать в ноги своему спасителю. Может они и привыкли выражать таким образом радость и благодарность, но вот пятерка стволов, которыми тыкают в мою сторону, немного раздражала.
Я стоял посреди алтарного зала церкви, а местные охранники-головорезы явно не понимали, что к чему. Меня они явно узнали, как и я их. Мы частенько пересекались во времена, когда я носил белое.
Церковь у Неоякудза, это что-то вроде награды для подчиненных. Тихая, спокойная работенка. Сиди себе весь день, свети лицом и отгоняй всякий сброд. С другой стороны, местные охранники должны быть из матерых, потому что в случае чего, им придется охранять важный экономический объект.
Ведь если церковь захватят или, не дай бог, разрушат, Норай потеряет крупнейшую ферму по отмыванию бабла во всем секторе. И это уже не понравится его хозяевам. Разумеется, у местных банд есть хозяева. Которые сидят примерно между центром и вторым сектором.
У них там свои интриги и междусобойчики, только вот сражаются они скорее от скуки, передвигая фигуры по полю восьмого сектора. Банда Отморозков на Е — четыре. Шах. Охранный отряд Красного квартала на Д — Шесть, съедаем район тупых восьмерок. Гнездо Иных на поверхность, шах и мат.
Только вот пятерым матерым Неоякудза было тяжело окинуть взглядом всю доску разом и понять, что они уже проиграли. Сейчас счет шел на минуты, прежде чем все оставшиеся фигуры не сметут с доски, освободив поле для следующей партии.
Зато перед ними был беглый инквизитор, за чью голову наверняка назначена солидная награда. И наверняка у ребят были особые распоряжения на мой счет лично от Норая. Только вот вой и стоны за витражным окном…
А тут здоровенный отморозок, уже доказавший свою способность справляться с монстрами всех мастей. Так еще и увешанный каким-то новомодным оружием.
Я бросил эфирную винтовку ближайшему парню с наполовину обожжённым лицом. Без понятия как его зовут, но часто видел его в кабинете Норая, так что скорей всего он тут главный.
— Мы либо вместе прорвемся в особняк, либо нас всех тут грохнут Иные.
— Там всего лишь несколько Ночных Псов, — произнес кто-то из охраны.
— А гермозатвор в первый сектор просто так активировали, — состроил я гримасу.
В ответ были лишь удивленные лица. Так, неужели…
— Они не слышали, — пророкотал голос над ухом.