— Вот эта штука оператором надевается прямо себе на голову, — продолжал Леонид, — а вот этот коннектер подключается к соответствующему порту системного блока компьютера фирмы «Реал Системс»… Там специальный контроллер есть. Возьми, примерь!
Я так удивился, что взял и сразу же напялил шлем себе на голову, даже не спросив ничего.
— Ну, как? — донесся приглушенный шлемом голос Леонида. — Какие впечатления? Удобно?
— Чувствую себя идиотом, — отозвался я. Мой голос звучал глухо, как в бочке. — Как на новогодней елке в школе — был у меня когда-то карнавальный костюм пришельца из космоса. На голову похожую кастрюлю надевали. Только там можно было все видеть, и все знать, а здесь темно, как у негра в…
— Это уже готовое изделие, — перебил меня Горчаков, — промышленный прототип, а не какой-нибудь концепт. Надо подключиться, тогда оценишь. После того, как тебе поставят оборудование, получишь самый подробный инструктаж. Возьми себе, попривыкни пока… А сейчас давай шлем замотай, и я тебя подвезу… нет, не я. Устал я чего-то. Попросим Еленочку. Пусть подбросит меня до дома, а тебя до твоей фрилансерной хазы. Нечего тебе с таким ценным предметом по метро шастать. Знаешь, сколько такая игрушка сейчас стоит?
— И сколько? — не выдержал я, снимая шлем. — Ответственности не боишься?
— Насрать мне на эту ответственность.
Когда позвучало сакраментальное слово «насрать», стало вполне очевидно, что мой начальник не просто «слегка принявши» а уже пьян в жопу, и только невероятная сила воли позволяла ему относительно эффективно держать себя в руках.
А потом, уже сильно после, когда бригада сервис-инженеров (зачем бригада? там и один бы справился) устанавливала у меня сеть и компьютер фирмы «Real Systems», то вместе с системным блоком, клавиатурой и монитором мне привезли второй шлем. Вероятно, просто недосмотрели, никто и не подумал, что у меня уже есть один. Или забыли, или просто не знали. А я промолчал, и довольно быстро обнаружил, что на системном блоке «Real Systems» имеются два одинаковых разъема для подключения шлема…
— Спиртное, выпитое не до конца, вызывает нездоровую обстановку в коллективе. Более того, сильно мешает работе и создает излишнюю напряженность в отношениях, — завершил тем временем свою мудрую мысль Горчаков.
Я не нашел, что ответить по существу, и лишь изобразил вежливый смешок. Вроде, как и шутку оценил, и начальственную мысль к сведению принял, и правильно среагировал на замечание патрона.
— Да, слушай, а какая у тебя машина? — неожиданно спросил Горчаков. — Я имею в виду автомобиль, а не компьютер.
— Никакая. На метро всегда езжу, — сказал я. — Когда необходимо, то нанимаю вместе с водителем. Сейчас это просто. А что?
— Надо купить. Тебе положено иметь машину. Если хочешь, Агронян выдаст кредит.
— А на фиг мне это надо?
— Я же сказал — положено! Из иномарок самые дешевые сейчас это «Рено Логан» и «Шевроле Авео». А если хочешь услышать мой совет, то купи «Тойоту Короллу» — машинка недорогая, но надежная. Самое то. А по уровню «Рено Логана» из наших отечественных «Лада Калина», тоже говорят неплоха… Да вот еще что. Знаешь, я давно хотел с тобой обсудить твои отношения с персоналом. Все-таки ты один из руководителей, а твой стиль общения с сотрудниками как-то…
— Как-то что? — на этот раз перебил я, прикинувшись непонимающим.
— Несерьезно ведешь себя, вот что! Солиднее надо. Положение обязывает.
— Лёнь, давай так: ты работой моей доволен? Замечания есть? Только по делу? А претензии к моим ребятам?
— Вопрос так не стоит, я бы тебе тогда все сразу прямо высказал. Открытым текстом, ты же меня знаешь… Да не о том я! — с нескрываемым раздражением вдруг сказал Леонид. — Ты меня прекрасно понимаешь, и не надо прикидываться! Короче, держи дистанцию с подчиненными — это правило для любого руководителя нашей фирмы. Демократия вещь хорошая, но в меру. Я знаю, что в нашей компании действует старинный феодальный закон — «вассал моего вассала — не мой вассал», и твои отношения с подчиненными дело твое, но все-таки определенные принципы едины для всех. Вот хотя бы сегодня. Это еще что у вас там за дискуссия происходила? Два часа никто не работал! Все только языком чешете! Попили кофейку — вот и молодцы, а потом за работу, нам же отчет еще сдавать. Давайте, давайте быстренько! А после того, как спихнешь свой отчет, занимайся только одной «Химерой». Вот тогда только в присутственные дни будешь здесь появляться.
17. Паранойя
В очередной присутственный день я сидел на своем рабочем месте, а с другой стороны моего стола ерзал на стуле посетитель. Тогда это был потрепанный жизнью человек с болезненно-интеллигентным лицом гуманитарного профессора. Разглядывая его воспаленные, с красными прожилками глаза, я тяжко думал о проблемах, что могут коснуться если не каждого, то многих.
— Я трудился над этой задачей последние двадцать лет, и я разработал Общую Теорию Конца Света… — говорил сидящий напротив меня человек. Приходилось слушать и даже реагировать. Что делать — это тоже часть моей работы здесь.
Одной из обязанностей, еще сохранившейся за мной в «Экспертных Системах», состояла в собеседованиях с программистами-индивидуалами. Тех, кто интересен фирме, включают потом в число фрилансеров-внештатников, но отчего-то предварительную личную беседу поручали именно мне. Потом уж собеседование проводит начальство. Почему так повелось, я уже не помню, наверное, из-за того, что я сам в этой компании трудился чуть больше полутора лет. Несмотря на свои обещания, Леонид так и сохранил эту «почетную привилегию» за мной.
Достало меня это занятие.
Иногда мне кажется, будто человеческая память сродни блошиному рынку-толкучке или пыльному чулану с многочисленными полками и разным барахлом на них. Где-то по полочкам и по ящичкам лежат инструменты, бытовые запчасти, старая, но вполне хорошая одежда, подаренные кем-то книги, обувь, лишняя посуда, могущие пригодиться в хозяйстве предметы неопределенного наименования и прочие замечательные вещи. Там тоже полезная вещь теоретически может отыскаться для каждого случая жизни, там ничего не теряется, но только вот хозяину всего этого «богатства» данное многообразие не так уж и надобно, поскольку найти он все равно ничего не сможет.
Да и не только память, вообще мозги у людей устроены так, что не поймешь ни хрена, как именно они работают. Никто же не знает, что такое сознание. Система сложная, невероятно! А раз система сложна, значит, может сломаться и заболеть. Поэтому всегда имеется угроза сделаться заложником лжеучения, что неожиданно сформировалось внутри собственного больного мозга. Обычно это случается, когда причинно-следственная цепь при всех линиях развития приводит мыслительные потоки к тому же самому выводу. Отчего так? А вследствие того, что некто сам верует в то, что сам же себе и напридумывал. Интуитивно будет такой человек разыскивать свидетельства своим фантазиям во всем, что испытывает и наблюдает вокруг себя. А уж если у этого гражданина конкретная паранойя, то он везде и всюду найдет доказательства своим галлюцинациям. И увидит, что куча народа следит за ним изощренно и причудливо во всех проявлениях окружающего мира.
Допустим, что я — параноик. Ну, представим на минуту. Так вся жизнь теперь покажется мне совсем в ином цвете! Я сразу же обнаружу, что за мной следят все и постоянно. За мной наблюдают родственники, друзья (если они у меня еще остались) и коллеги. За мной шпионят прохожие и соседи. Вон какой-то человек с журналом подозрительно взглянул поверх темных очков! Почему журнал в левой руке, а не в правой? И почему этот незнакомый гражданин так пристально и недобро на меня посмотрел? Значит, он заинтересован в чем-то! А вот милиционер мрачно и нехорошо покосился в мою сторону. А вот на входе в метро трое мужиков пошли за мной и спустились на станцию, хотя до этого тихо стояли и подозрительно безмолвно курили. Это слежка, заговор и наблюдение. Вот пассажир вытащил из кармана мобильник и сразу позвонил кому-то. Почему этот тип позвонил, как только я оказался рядом? Это он следит за мной, и передает сведения по цепочке.
И вот предположим, я прихожу домой и включаю телевизор. А там… Вон, вон дикторша сказала фразу, которую я сам придумал неделю назад! А это комментатор вообще излагает мои собственные мысли! А в той передаче Никита Михалков произносит слова, которые я сам помнится, говорил по телефону! Везде слежка, все всё записывают и потом используют в своих целях!
Но уж если включу компьютер… Нет, компьютер лучше вообще не включать. Иначе у меня украдут все мысли и все мои файлы, сделают из них компромат, а самого заберут, и станут пытать электричеством. Куда заберут? Или в психушку упрячут, или в тюрьму. Придут с обыском, подбросят пару патронов, запал от гранаты и критическую массу герыча, а потом — раз, два и дело готово!
Если уж вколотил себе чего-то в голову, то отделается от преследования своим же собственными силами довольно-таки трудно. И эта дурацкая теорема работает, что интересно, безотказно. Человек обычно видит только то, что желает видеть. В каждом предмете или событии, это смотря, на что взглянет. Он увидит лишь то, в чем уверен, во что верит сам, и его практически невозможно переубедить в противоположном. Даже если представить неоспоримые свидетельства его ошибки, он все-таки не поверит. Рассудком может и поверит ненадолго в собственную неправоту, а подсознанием — никогда. Его начнет преследовать паранойя, которая вынудит полагать всех остальных людей лохами, дураками и слепыми дебилами. Потом он забудет чужие аргументы и опять сядет на свою болезненную идею. Поэтому для анекдотов и разных литературных изысканий излюбленным объектом всегда становились именно параноики. Вот только беседовать с ними тягостно, трудно и крайне утомительно.
— …я разработал Общую Теорию Конца Света. Сокращенно: ОТКС, — продолжал тем временем рассказывать мне «программист-индивидуал». — Используя мой метод и применяя разработанный мною алгоритм, можно с точностью до дня, до часа, даже до минуты предсказать наступления всеобщего конца. Рагнарёк, как говорили древние скандинавы. Это не падение астероида или кометы, это не вспышка на Солнце, это настоящий глобальный конец всего сущего. Согласно моей теории уже здесь и сейчас начинает рушиться Мир. Мне вполне достаточно нескольких начальных признаков наступающей разрухи, чтобы уже что-то подозревать. Затем чередой проследовали одно за другим события, подтвердившие мои подозрения. А сейчас я во всем совершающемся ищу подтверждения того, что катастрофа уже началась…