Гул в отдалении заставил Джека опустить бинокль и посмотреть на восток. Приближались вертолеты, их было так много, что они походили на зловещий рой черных ос.
– Что это? – спросил Блумфилд, тоже заметив вертолеты.
Теперь и остальные смотрели в небо, многие в недоумении что-то бормотали.
– Быть может, техническая поддержка, – предположил Джек.
Начальник конвоя, слушая сообщение в наушниках, покачал головой:
– Из Центра управления полетами передают, что это не наши.
– В этом воздушном пространстве никого быть не должно, – проговорил Блумфилд. – Мы стараемся выйти на связь с вертолетами, но они не отвечают.
Рокот усилился, Джек уже ощущал его всем телом, глубокий непрерывный гул, отдававшийся в грудине. Они намеревались вторгнуться в воздушное пространство космического корабля. Через пятнадцать минут «Дискавери» появится в небе и наткнется на эти вертолеты. Джек слышал, как начальник что-то настойчиво говорит в наушник, и чувствовал, как среди наземных служб начинает подниматься паника.
– Они перестали двигаться, – заметил Блумфилд.
Джек поднял бинокль. Он насчитал десяток вертолетов. Они действительно отошли в сторону и, точно стая стервятников, опускались на землю к востоку от места посадки корабля.
– Что бы это значило? – удивлялся Блумфилд.
До восстановления связи оставалось две минуты. Пятнадцать минут до приземления.
Рэнди Карпентер ощутил первый прилив оптимизма. Он знал, что они без проблем посадят «Дискавери». Если ничего не случится с компьютером, они смогут посадить птичку с Земли. Главное – Хьюитт. Она должна оставаться в сознании, чтобы в нужное время переключить два тумблера. Задание несложное, но решающее. Во время последнего сеанса связи, десятью минутами ранее, Хьюитт была в сознании, хотя и мучилась от боли. Она была хорошим пилотом, женщиной со стальным хребтом, закаленной американскими Военно-морскими силами. Все, что от нее требовалось, – оставаться в сознании.
– Полет, у нас хорошие новости от КС,[35] – сообщили из наземного управления. – Московский ЦУП установил радиосвязь с МКС по «Регул» в диапазоне S.
«Регул-ОС» – российская командно-измерительная система, работающая в радиодиапазоне сверхвысоких частот. Она существует отдельно, не зависит от американской системы и управляется посредством российских наземных станций и спутником «Луч».
– Сеанс связи был коротким. Они прошли по краю области приема во время очередного витка спутника «Луч», – доложил оператор наземного пункта управления. – Но экипаж жив и здоров.
Оптимизм Карпентера вспыхнул с новой силой, и он торжествующе сжал свои пухлые пальцы в кулак.
– Каковы повреждения?
– У них пробоина в японском модуле – пришлось отрезать Нод-2 и все, что за ним. Еще они потеряли по крайней мере две солнечные батареи и несколько сегментов фермы. Однако никто не ранен.
– Полет, связь вот-вот восстановится, – объявил Капком.
Внимание Карпентера мгновенно переключилось на «Дискавери». Он был счастлив услышать хорошие новости о МКС, но его главной заботой был шаттл.
– «Дискавери», вы меня слышите? – позвал Капком. – «Дискавери»!
Проходили минуты. Слишком много минут. Карпентер снова балансировал на грани паники.
– Второй разворот завершен, – сообщил Гвидо. – Все системы работают нормально.
Тогда почему Хьюитт не отвечает?
– «Дискавери», – повторил Капком, уже более обеспокоенно. – Вы меня слышите?
– Заходит на третий разворот, – доложил Гвидо.
«Мы ее потеряли», – подумал Карпентер.
Вдруг они услышали голос Хьюитт. Слабый и неуверенный.
– Говорит «Дискавери».
По каналу связи раздался громкий вздох облегчения Капкома:
– «Дискавери», с возвращением! Рады снова услышать ваш голос! Теперь нужно развернуть датчики воздушных сигналов.
– Я… я стараюсь найти тумблеры.
– Датчики воздушных сигналов, – повторил Капком.
– Я знаю, знаю! Я не вижу панель управления!
Карпентеру показалось, что у него кровь застыла в жилах. «Боже всемогущий, она ослепла. И она – в командирском кресле».
– «Дискавери», немедленно разверните датчики! – сказал Капком. – Пульт си-три…
– Я знаю, какой пульт! – закричала Хьюитт.
Затем она замолчала. Ее дыхание вырывалось со свистом, свидетельствовавшим о непереносимой боли.
– Датчики развернуты, – доложил оператор информационно-управляющей системы контроля. – У нее получилось. Она нашла тумблер!
Карпентер позволил себе вздохнуть. Он снова обрел надежду.
– Четвертый разворот, – произнес Гвидо. – Перехожу к интерфейсу УЭЗП.[36]
– «Дискавери», как вы? – спросил Капком.
Минута и тридцать секунд до посадки. «Дискавери» шел со скоростью девятьсот шестьдесят километров в час на высоте двух с половиной километров и быстро снижался. Пилоты называют это «летающий кирпич» – тяжелое снижение на куцых треугольных крыльях при неработающем двигателе. Второго шанса не будет, нельзя выйти из глиссады и сделать круг для новой попытки. Так или иначе, но надо приземляться.
– «Дискавери»! – позвал Капком.
Джек видел, как шаттл скользит в небе и облачка выхлопа тянутся из его поворотных реактивных двигателей. Когда он делал последний разворот, выходя на взлетно-посадочную полосу, корабль казался блестящим куском серебра.
– Давай, малыш. Ты великолепен! – приветствовал корабль Блумфилд.
Его воодушевление разделяли все сорок человек, составлявшие наземную команду. Каждое приземление шаттла – праздник, победа, которая трогала до слез тех, кто смотрел на посадку с земли. Все взгляды были обращены к нему, сердца напряженно бились – люди наблюдали, как этот кусок серебра, этот «малыш» идет на посадочную полосу.
– Отлично. Боже, он прекрасен!
– Ур-ра-а-а!
– Выход просто отличный! Есть, сэр!
Начальник конвоя, слушая указания Хьюстона в наушниках, вдруг резко выпрямился, его спина напряглась.
– Черт, – сказал он. – Шасси не выпущены!
Джек повернулся к нему:
– Что?
– Экипаж не выпустил шасси!
Задрав голову, Джек пристально взглянул на приближающийся шаттл. Он шел в тридцати метрах от земли со скоростью пятьсот километров в час. Шасси Джек не видел.
Толпа вдруг замолчала. Ликование сменилось изумлением. Ужасом.
«Выпускай их. Выпускай шасси!» – хотелось закричать Джеку.
Шаттл снизился до двадцати трех метров. До посадки оставалось десять секунд.
Только экипаж мог выпустить шасси. Компьютер был не в состоянии переключить тумблер и выполнить задание, предназначенное для человеческой руки. Никакой компьютер не мог бы их спасти.
Пятнадцать метров, скорость по-прежнему более трехсот километров в час.
Джек не хотел видеть, чем все закончится, но не мог отвести взгляд. Не мог отвернуться. Он наблюдал за тем, как хвост «Дискавери» ударился о землю, извергая веер искр, разбрасывая обломки теплозащитных плиток. Он услышал крики и всхлипы толпы, когда «Дискавери» ударился носом. В вихре обломков шаттл начало заносить в сторону. Треугольное крыло отломилось, отлетев, словно черный серп. Шаттл продолжал двигаться боком, издавая оглушительный скрежет.
Затем оторвалось и другое крыло, оно кубарем покатилось прочь, разлетаясь на мелкие осколки.
«Дискавери» съехал с гудрона на песок. Взметнувшийся вихрь пыли закрыл Джеку картину последних секунд. В ушах звенело от криков толпы, но он не произнес ни звука. Пошевелиться он тоже не мог – потрясение было таким сильным, что ему казалось, будто он отделился от собственного тела и теперь висел, словно привидение, в каком-то потустороннем измерении.
Облако пыли начало оседать, и Джек увидел шаттл, лежавший, словно подбитая птица, в окружении обломков.
Наземное сопровождение двинулось к кораблю. Когда взревели двигатели, Джек и Блумфилд запрыгнули в медицинскую машину и понеслись, подпрыгивая на ухабах, к месту катастрофы. Несмотря на рев машин сопровождения, Джек услышал другой звук, пульсирующий и зловещий.
Вертолеты тоже пришли в движение.
Машины, на которых они ехали, вдруг остановились. Джек и Блумфилд, крепко сжимая в руках чемоданчики с аварийными медицинскими комплектами, выскочили в облако пыли. «Дискавери» находился впереди, в сотне метров от них. Вертолеты уже приземлились, взяв шаттл в кольцо и отрезав от него сопровождение.
Джек побежал к «Дискавери», уже собираясь нырнуть под вращающиеся винты вертолетов. Но его остановили еще до того, как он поравнялся с летательными аппаратами.
– Что, черт возьми, происходит? – крикнул Блумфилд, когда солдаты в форме вдруг высыпали наружу и образовали вооруженную стену перед наземным персоналом НАСА.
– Назад! Назад! – кричал один из солдат.
Начальник конвоя вышел вперед:
– Моим людям надо подойти к кораблю!
– Ваши люди должны уйти!
– У вас нет полномочий! Это операция НАСА!
– Отойдите отсюда, к чертовой матери!
Вдруг поднялись винтовки, стволы были обращены в сторону безоружного наземного персонала. Сотрудники НАСА начали пятиться назад, все взгляды были сосредоточены на оружии, на возможной угрозе массового расстрела.
Джек видел, что за живым щитом над люком «Дискавери» был спешно развернут белый пластиковый тент, который закрыл его от контакта с внешним воздухом. С десяток фигур в капюшонах и ярких оранжевых скафандрах вышли из двух вертолетов и подошли к кораблю.
– Скафандры высшей биологической защиты, – заметил Блумфилд.
Корабль был почти полностью закрыт пластиковым тентом. Они не видели, как открыли люк. Не видели, как люди в скафандрах вошли на среднюю палубу.
«Там же находится наш экипаж, – пронеслось в голове у Джека. – Наши люди, которые, быть может, умирают там, на корабле. А мы не можем до них добраться. У нас врачи и медсестры, машины, полные медицинского оборудования, а они не дают нам ничего сделать».