Зайдя в тупик, Надежда решилась на крайность и позвонила Мешакиной. Начав разговор о сроках пошива костюмов, она между прочим спросила:
– Я видела, как вы говорили с нашим клиентом. Вы с ним знакомы?
– С Русланом? – уточнив, Мешакина тут же ответила: – Тысячу лет.
– Что он за человек?
– Зачем это вам?
– Акчурин пришел без рекомендаций. Вы знаете, что это не в наших правилах. Хотелось бы знать мнение постоянных клиентов.
– Если так, могу сказать, что он порядочный человек, адвокат. Я хорошо знаю его жену. Они – бездетная пара, и оба очень любят нашу Анфису. Мы вместе с ними дважды отдыхали в Ницце. Снимали соседние виллы.
– Теперь я спокойна, – проговорила Надежда. – Спасибо вам, Леся.
Надежда положила трубку, взялась за мышку и поискала адрес адвокатского агентства «Акчурин и сын». Через минуту, одетая в сапоги и пальто, она уже спускалась по лестнице.
– Куда ты? – спросила Ираида Самсоновна.
– Скоро вернусь, – ответила ей Надежда.
– А как же примерки?
– Валентин Михайлович справится.
– Тебе нужно заниматься коллекцией!
– Не нужно мне указывать, мама. Я уже взрослая! – Эти слова она говорила, выходя из гостиной.
Через полчаса Надежда уже сидела в своей машине, припаркованной возле агентства «Акчурин и сын», о чем гласила вывеска на фасаде.
Агентство занимало отдельное, скорее всего, собственное двухэтажное здание в центре Москвы. В здание входили ничем не примечательные люди. Все окна были закрыты жалюзи.
Просидев так около часа, Надежда порылась в сумочке, и к своему удивлению, нашла визитную карточку Руслана Акчурина. Когда она подняла глаза, то увидела его самого. Акчурин стоял возле дверцы ее машины в одном костюме и стучал пальцем в окно. Надежда опустила стекло.
Он спросил:
– Что вы тут делаете?
Она показала карточку:
– Вы сами меня приглашали.
– Я битый час наблюдаю за вами в окно, – усмехнулся Акчурин. – Мне кажется, вы за мной следите.
– Слежу, – неожиданно для себя призналась ему Надежда.
– Что вы задумали?
– Может, сядете в машину? – спросила она.
Он сел:
– В чем дело? Ну?
– Вас не было в тот день в числе приглашенных на прием.
– Я не понимаю…
– Но вы все же пришли. Верно?
– Это преступление? – поинтересовался Акчурин.
– Нет. Просто хочу знать, для чего вы пришли.
– А если я скажу, что захотел сшить костюм?
– Я не поверю. Если бы захотели, вы бы сшили его, заручившись чьей-то рекомендацией.
– Ну, хорошо! – Акчурин вальяжно откинулся на спинку сиденья. – Один приятель отдал мне свое приглашение. Он постоянный клиент Анастаса Зеноновича.
– Тогда почему бы вашему приятелю не дать вам рекомендацию? Это намного проще.
– Срезали, – согласился Акчурин. – Придется сознаваться. Я воспользовался отлучкой охранника и прошмыгнул в дверь. Клянусь, я даже не знал, что в ателье проходит прием.
– Чего вы хотели?
– Переговорить с вами или с вашей матушкой.
– О чем?
Акчурин сделал протестующий жест рукой:
– Позвольте вопрос…
– Задавайте.
– Правда ли то, что около года назад вам пришлось принимать роды в примерочной?
Надежда пораженно застыла:
– Зачем вам это?
– Если спрашиваю – значит, нужно, – назидательно промолвил Акчурин. – Просто подтвердите, что рожала Анфиса Мешакина.
– Почему бы вам не спросить об этом у своего друга прокурора Мешакина?
– Я бы предпочел избежать таких объяснений.
– Почему?
– Причина довольно щекотливая.
– Впрочем, я и сама догадалась: у вас была связь с Лесей Мешакиной?
– К сожалению.
– Тогда при чем здесь Анфиса?
Руслан Акчурин замолчал, и Надежде показалось, что их разговор окончен, но он попросил:
– Пообещайте мне: все, что я расскажу, останется между нами.
Она ответила:
– Обещаю.
– Ну, хорошо… Думаю, что я – отец этого ребенка.
– Какого ребенка? – не поняла Надежда.
– На отдыхе в Ницце мы с Мешакиными жили в двух соседних виллах на одной территории…
– И что?
– Так случилось, что мы с Анфисой…
– Не продолжайте! – вскрикнула Надежда и завела двигатель автомобиля. – Я уезжаю!
– Что за истерика? – удивился Акчурин.
– Это грязно… низко… Я не желаю это обсуждать! Немедленно покиньте машину!
– Никуда я не выйду. Вы сами втравили меня в этот разговор. Так что продолжим. Она родила мальчика? Немедленно отвечайте!
– Как вы могли?! Анфиса еще ребенок!
– А вот это не надо. Не изображайте из себя саму непорочность. Анфиса – вполне сформировавшаяся девушка, которая хотела любви.
– Вы – подлец! Еще слово, и я влеплю вам пощечину!
– Попробуйте, и я отвечу вам тем же. Она родила мальчика? Где он сейчас?
– Зачем вам это знать? Когда вы совращали невинную девочку, вы о ребенке не думали.
– Когда совращал – не думал, – согласился Акчурин. – А теперь мне нужен мой сын.
– Что? – переспросила Надежда. – Он вам нужен? Зачем?
– Жена не может иметь детей. Для нас рождение ребенка – редкая удача. Вместо того чтобы брать чужого или искать суррогатную мать, есть шанс воспитать кровного наследника. Разумеется, не прежде, чем сделаем тест ДНК.
– Боже мой… – прошептала Надежда. – Сама себе не верю, что все это слышу.
– Так вы мне поможете?
– Чем?
– Расскажите, что стало с мальчиком? Где он сейчас?
– Мешакины от него отказались, – с усилием проговорила Надежда.
Акчурин поморщился:
– Другого я от них не ожидал.
– И он еще осуждает… – Надежда покачала головой. – Вашего ребенка усыновили.
– Вам известны координаты его родителей?
– Даже если бы знала, то не сказала бы вам. Пока он не с вами, есть надежда, что из него воспитают приличного человека.
– Жалко, что мы не договорились. Но, если честно, от вас требовалось только подтверждение, что роды состоялись и мальчик остался жив. И все-таки – это мальчик! – победно улыбнулся Акчурин.
– Что вы собираетесь делать?
– Найду приемных родителей и сделаю им предложение. Потом заберу сына.
– А если они не согласятся?
– Вы не знаете людей так, как знаю их я, – сказал Акчурин, вышел из машины и хлопнул дверцей.
– О да… – грустно прошептала Надежда.
Глава 21Неприятные воспоминания
Надежде хорошо было известно, что многие закройщики и портные не любят шить на толстых женщин. Она же считала, что худые женщины – все очень разные, а толстые мало чем отличаются друг от друга. Большинство из них предпочитают носить просторные платья, которые закройщики называют мешком с тремя дырками.
Однако эта ее клиентка была неординарной. Имея аномальный бюст и живот, она заказывала только приталенные платья. Ввиду непредсказуемости изгибов и впадин ее фигуры примерка, как правило, сводилась к муляжному[16] методу. Готовясь к встрече с этой заказчицей, Надежда запасалась булавками и терпением.
Вот и на этот раз, закончив работу, она спросила:
– Так вам нравится?
Толстуха покрутилась у зеркала и, вытянув перед собой руки, недовольно заметила:
– Спинку тянет.
– Это из-за того, что мы заузили ширину рукавов и чересчур приталили силуэт. Если выпустить, будет свободнее.
– Только не это!
– Значит, оставляем?
– Пусть лучше тянет.
– Виктория скажет, когда платье будет готово. Я же с вами прощаюсь.
Надежда вышла из примерочной и поднялась на второй этаж. Там заглянула к матери:
– Есть время?
Ираида Самсоновна сказала:
– Заходи.
– Нам не удалось поговорить утром.
– Сумасшедший день, – заметила Ираида Самсоновна. – Примерка за примеркой. Валентин Михайлович не справляется.
– Я помогаю. Только что провела примерку.
– Ты видела? Сегодня привезли оставшуюся ткань для коллекции. Я велела выгрузить ее на склад. Счет Козыреву бухгалтер уже выставила. Все предыдущие он оплатил. О чем ты хотела мне рассказать?
– Вчера я говорила с Акчуриным, – Надежда опустилась на стул рядом с матерью.
– С чего это вдруг? Кажется, он не приходил в ателье. Его примерка состоится только через неделю.
– Я сама поехала к нему в агентство.
– Зачем?
– Подумала и решила: если ничего не делать – ничего не изменится.
– Объясни. Для меня слишком мудрено…
– Надоело сидеть и бояться.
– У тебя есть Фридманович, он тебя в обиду не даст.
– У меня есть Астраханский, – упрямо проговорила Надежда. – И это прежде всего.
– И где он? – Ираида Самсоновна насмешливо улыбнулась. – Давненько он не показывался.
– У Льва сложная работа, которая требует полной самоотдачи.
– Работа следователя? Боже мой! Скажи еще, что все они горят на работе.
– Лев – горит.
– Тем хуже для тебя.
– Прошу тебя больше этого не касаться.
– Да мне все равно! Делай что хочешь, только потом не плачь.
– Не заплачу.
– Давай вернемся к Акчурину, иначе мы опять поругаемся.
– Открылась очень неприятная и, я бы сказала, грязная история, – сказала Надежда.
– Нас это как-то касается? – обеспокоенно поинтересовалась Ираида Самсоновна.
– Некоторым образом.
– Давай говори.
– Акчурин – отец ребенка Анфисы Мешакиной.
– Да нет… – Ираида Самсоновна удивленно уставилась на дочь. – Он – друг семьи.
Надежда уточнила:
– Милый друг.
– По Мопассану? – уточнила Ираида Самсоновна.
– Еще хуже.
– Боже мой!
– Акчурин соблазнил девочку, когда они отдыхали в Ницце.
– Как это гадко!
– Кроме того, он был любовником Леси.
– Я не желаю этого знать… Все это гадость и грязь…
– Акчурин узнал о родах Анфисы и решил, что является отцом этого мальчика.
– Он признался в этом Мешакину?
– Не того Акчурина знаешь. Он предпочитает действовать скрытно. Не представляю, что будет с Акчуриным, когда об этом узнает прокурор Мешакин.