. Разумеется, в народе это явление воспринимали не иначе как бесоодержимость (а в среде верующих воспринимают и до сих пор).
Впрочем, кликушество могло использоваться некоторыми лицами вполне осознанно: с древности так повелось, что народ со вниманием выслушивал бред одержимых подобной напастью, и, если в нем звучало имя известного человека, считалось, что именно он наслал этот недуг колдовским способом. Яков Канторович указывал, что со временем кликушество превратилось в инструмент ложных наветов – желая навредить кому-либо, клеветник притворялся кликушей и выкрикивал имя своего недруга. До XVIII в. в России к таким обвинениям относились вполне серьезно, и по навету кликуши мог быть схвачен и обвинен в колдовстве практически любой человек. Но затем подвергать наказанию стали уже самих кликуш, расценивая их как злонамеренных симулянтов.
Икотка
Близким к кликушеству явлением, судя по всему, были старинные эпидемии «икотки» – нервного расстройства, проявлявшегося сильной икотой и речевыми автоматизмами. В народе причину этой болезни видели в колдовском наведении порчи или вселении злого духа «икотки»[170].
Глоссолалия
В контексте рассматриваемого нами вопроса представляют интерес ритуалы сектантов-христоверов (называемых со стороны православных оппонентов хлыстами), существовавших в Российской империи в XVII–XX вв. Они использовали экстатические практики – круговые танцы, распевание религиозных гимнов, приводящие к измененному состоянию сознания. По свидетельствам, религиозный экстаз, достигаемый на подобных радениях, мог сопровождаться автоматической речью и «говорением на языках» (глоссолалией). Данный феномен описан в современной психиатрии – при некоторых расстройствах (в частности, при диссоциации личности) человек может говорить на незнакомых ему языках (или псевдоязыках). Если не привлекать сверхъестественные гипотезы, можно предположить, что при этом актуализируются услышанные фоном и не запомненные осознанно обрывки иностранной речи или же происходит генерация речеподобных звуков (проявление речевого автоматизма). Демонстрировать глоссолалию могут и здоровые люди – во сне (такое состояние называют сомнилоквией, впрочем, к нему же относится говорение во сне и на своем, обычном языке), или в особых трансовых состояниях.
Проявление феномена глоссолалии подробно рассмотрено в диссертации Дмитрия Григорьевича Коновалова «Религиозный экстаз в русском мистическом сектантстве». На примере засвидетельствованного поведения сектантов различных толков, существовавших в Российской империи, описано несколько типичных шаблонов аномального поведения участников экстатических ритуалов, выраженных в речевых автоматизмах: неосознаваемое произнесение ранее услышанных и заученных текстов, сочинение стихов и распевов, изречение «пророчеств и обличений», а также речеподобных звуков, представляющихся неизвестными языками. Доведенные до экстаза сектанты испытывали необычайное воодушевление, позволяющее им с удивительной скоростью и легкостью произносить или воспроизводить по памяти даже длинные речи. Причем современники считали, что хлыстовские «пророки» обладают ясновидением[171].
Сами сектанты-христоверы интерпретировали подобные явления как «вселение Духа Святого» и почитали за желаемый исход радения. По-видимому, здесь имела место отсылка к библейскому эпизоду, известному как «Пятидесятница», когда Святой Дух сошел на апостолов, даровав им умение говорить на разных языках. Вот как эти события описаны в Новом Завете:
«…Внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились. И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них. И исполнились все Духа Святаго, и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещевать»[172].
С точки зрения апологетов православия, подобные практики хлыстов считались делом не богоугодным, посягательство сектантов на уподобление апостолам Христовым выглядело кощунством. Православные священники скорее верили, что в доводящих себя до экстаза сектантов могли вселяться бесы, но никак не Дух Святой, являющийся ипостасью божественной Троицы. Ведь, по сути, на хлыстовских радениях вызывалось самое настоящее кликушество, возведенное этим верованием в статус «духовного откровения»[173]. Православная церковь и Российское государство вели активную борьбу с хлыстовскими сектами.
Бредовые идеи
Но одно дело – когда окружающие считают кого-либо бесноватым из-за странностей поведения, другое – если сам человек искренне мнит себя одержимым демонами. Подобные случаи в психиатрии классифицируются как бред одержимости. С ними врачам чаще приходилось сталкиваться в прошлые века, хотя встречаются они и поныне. Очевидно, здесь играет роль распространенность религиозных воззрений, которые служат почвой для развития у пациентов бредовой интерпретации своих недугов. Отечественный психиатр Сергей Сергеевич Корсаков, живший и трудившийся в XIX в., приводил следующий пример бреда одержимости одной пациентки: «Будучи в церкви, она вдруг почувствовала, что в нее «что-то вошло» и поместилось в подложечной области… С тех пор она не находит себе покоя: чувствует, что дьявол сидит в ней, что временами он движет хвостом как раз под сердцем, и тогда ей становится так невыносимо, что она предпочла бы умереть». Как мы видим, бредовые идеи одержимости могут сочетаться с галлюцинациями, в том числе – висцеральными.
Его современник Рихард фон Крафт-Эбинг в учебнике психиатрии, опубликованном в 1882 г., описал сопутствующее бреду одержимости деструктивное поведение больных, которые «…отказываются от пищи, налагают на себя безусловное молчание, истязают себя до искалечения вследствие переживаемой предсердечной тоски и дьявольских видений, считая, что тем самым они могут избавиться от вселившегося в них демона»[174].
Невроз навязчивых состояний
Поводом для подозрения в бесоодержимости могли быть и невротические заболевания, приводящие к возникновению навязчивостей, – таковыми являются неврозы, обсессивно-компульсивные расстройства. Обсессии – навязчивые мысли, компульсии – навязчивые действия, совершаемые человеком без его желания. Само же слово obsessia означает «одержимость» – так древняя терминология проникла в современную науку.
Обсессии следует отличать от психического автоматизма. В данном случае человек не теряет полного контроля над собой, он может до некоторой степени сдерживаться, сопротивляться навязчивостям, хотя это доставляет ему большой дискомфорт. Больные неврозами не теряют самокритики, они, как правило, находятся в здравом рассудке и понимают болезненную природу своего состояния. Вообще, неврозы существенно отличаются от психозов, хотя в психиатрии выделяются и смежные формы расстройств (неврозоподобная шизофрения). Причины развития неврозов могут быть различными, в некоторых случаях им предшествует психологическая травма или длительное нахождение в неблагоприятных условиях. Однако они успешно лечатся, причем в некоторых случаях без медикаментозного воздействия. Подобные расстройства могут проходить сами собой при устранении психотравмирующего фактора. Проявления неврозов также весьма разнообразны. Это может быть навязчивый счет предметов (арифмомания), стереотипное повторение определенных жестов, слов и других действий, становящихся ритуалами. В древности, наблюдая за людьми с такими расстройствами, окружающие могли решить, что они находятся под влиянием злого духа, который хотя и не лишает их собственного разума, но внушает причудливые и мучительные желания.
Синдром Туретта
Одно заболевание, для которого характерны навязчивости, имеет особую природу. Весьма яркое впечатление на окружающих способны произвести проявления синдрома Жиля де ля Туретта: пациенты с этим недугом страдают неконтролируемыми движениями и непроизвольной речью. Причем зачастую эта речь представляет собой сквернословие либо другие социально неприемлемые формы.
Эпизод, похожий на проявления синдрома Туретта, описан в «Молоте ведьм». Речь идет о молодом священнике, которого отправили в паломничество, дабы он исцелился от одержимости. Вот как авторы описывали проявления действий владеющего им злого духа:
«В этот миг дьявол высовывал свой язык изо рта одержимого и на вопрос, поставленный больному, не может ли он от этого воздержаться, он отвечал: «Я никак не могу противиться этому. Бес владеет всеми моими членами и органами – горлом, языком и грудью, чтобы говорить и кричать, когда ему захочется. Я слышу слова, которые он через меня говорит. Но я не могу ему сопротивляться. И чем благоговейнее прислушиваюсь я к проповеди, тем упрямее мучит он меня и при этом высовывает язык». Конечно, нельзя ставить диагнозы на основании выдержки из книги многовековой давности (в особенности – написанной фанатичными монахами, у которых правда легко переплетается с вымыслом), однако описанные здесь симптомы явно соответствуют проявлениям психических навязчивостей.
В 1825 г. Жан-Марк Гаспар Итар опубликовал в Париже статью под названием «Функции памяти, связанные с движением» (Préhension et de la voix). В ней были описаны некоторые примеры проявления бесконтрольных действий, в том числе случай 26-летней аристократки мадам де Дампьер, которая страдала от расстройства, сопровождавшегося непроизвольными движениями, внезапными вокализациями и сквернословием, что весьма противоречило ее обычным манерам. Спустя семьдесят лет после исчерпывающего описания данного случая французский психиатр Жиль де ла Туретт подробно характеризовал данное расстройство