2) В результате этих действий женщины в действительности зачинают и рождают в том случае, если демонам удается подать человеческое семя в соответствующее место женского тела, где до этого уже имелась подходящая для зачатия масса. Демоны собирают также семя животных для своих скверных целей.
3) При подобном зачатии демонам дана возможность лишь местного перемещения семени, а не самого оплодотворения. Это последнее стоит вне власти демона или принятой им на себя личины тела. Оплодотворяющая сила исходит от того, у кого демон взял семя. Отсюда вытекает, что рожденное дитя не является ребенком демона, а ребенком человека».
Как мы видим, для средневекового ума нет ничего невозможного в том, чтобы демон перенес человеческое семя и оплодотворил им свою жертву. Подобным легендам можно найти простые и естественные объяснения. Не секрет, что эротические сны сопровождают человека со времени его полового созревания. У мужчин периодически происходят ночные поллюции, сопровождающиеся появлением во сне соответствующих образов, проявление либидо в снах также характерно и для женщин. Все это абсолютно естественные механизмы, чаще всего реализуемые в отсутствие регулярной и полноценной половой жизни.
Теперь представьте нравы, характерные для Средневековья. Христианская церковь регламентировала половую жизнь, настаивая на том, что основной целью плотских отношений является деторождение, гедонистический аспект отодвигался на второй план, а то и вовсе порицался. Для священников, монахов и монахинь, которые во времена расцвета католической церкви составляли значительную часть населения Европы, был утвержден полный целибат (в православии хотя бы присутствовало и присутствует «белое духовенство», которому был разрешен брак). Конечно, не стоит абсолютизировать подавление половой жизни, связанное с религией, – несмотря на все усилия церкви, по свидетельствам современников, в Европе процветал разврат, проституция периодически меняла свой статус с порицаемого ремесла на узаконенное, но тем не менее существовала во все века. И все же нельзя отрицать, что среди клириков, а также в семьях с особо строгими нравами люди зачастую не могли в полной мере удовлетворить свои половые потребности. Так что не вызывает удивления появление в снах обольстительных образов, которым христианское мировоззрение приписывало демоническую природу. И, наконец, не стоит исключать, что за подобного рода историями скрывался обыкновенный земной блуд, о чем напоминал Николай Владиславович Бессонов в своей книге «Суды над колдовством»[185].
Инкубные галлюцинации
Однако, помимо эротических сновидений, возможны и другие, более таинственные и злокачественные явления. В современной психиатрической практике имеется описание клинических случаев, в общих чертах повторяющих основные мотивы древней мифологемы: пациентки утверждают, что по ночам имели половой контакт с невидимым партнером и испытывали все характерные для этого ощущения – и происходило это вовсе не во сне. В некоторых случаях такие галлюцинации, по традиции называемые «инкубными», сочетались с другими симптомами психической патологии (в том числе с иллюзией контроля извне). Как правило, таким пациенткам диагностировали шизофрению. С точки зрения психиатрии данный феномен является разновидностью висцеральных галлюцинаций, затрагивающих половую сферу[186]. И в очередной раз мы сталкиваемся с тем, что средневековые легенды оказываются далеко не беспочвенными – если даже в наши дни люди сталкиваются с явлениями, напоминающими о страшных протоколах инквизиции. Другой вопрос – как истолковывать причину подобных феноменов.
Огненный змей
Весьма примечательный образ встречается в славянском фольклоре. Речь идет об «огненном змее» – демоническом существе, посещающем одиноких женщин и вдов. По преданиям, этот змей залетает в печную трубу, а в избе оборачивается человеком, по которому тосковала женщина, он соблазняет ее и вступает с ней в половую связь. Этим существам также приписывали поджоги полей, гибель скота и т. д. Кроме того, считается, что посещаемые им женщины начинают худеть и истощаться, – что сближает этот образ с вампирами[187]. Вообще, стоит отметить, что легенды о демонах, оборотнях и вампирах весьма тесно переплетены и должны рассматриваться в едином контексте. Похожие персонажи фигурируют и в мифологии других народов: огненный змей под названием вереселень – в чувашской[188], айтварс[189] – в прибалтийской, лидерец – в венгерской[190].
Миф о сыплющем искрами змее в скептической литературе XIX в. получал следующее истолкование: огненный призрак – не что иное, как метеор[191]. Допустим, за визуальным обликом этого фольклорного персонажа могли скрываться «блуждающие огоньки» на болотах – воспламеняющиеся скопления биогенных газов, «падающие звезды» метеоров на небосводе (яркие болиды могут оставлять в воздухе змееобразный след) или даже шаровая молния. Рассуждая в духе популярной в позапрошлом веке «мифологической концепции», сводящей образы мистических легенд к поэтическим метафорам природных явлений, огненных змей можно отождествлять с молниями[192]. Но все это лишь частичные объяснения, не дающие ответа на главный вопрос: при чем же здесь посещение одиноких женщин? Очевидно, что легенда об огненном змее относится к разряду инкубных явлений и может быть связана с эротическими снами и галлюцинациями. Тоска по умершему супругу или другому родственнику может стать причиной развития психических заболеваний, в том числе – сопровождающихся галлюцинациями. Но все равно остается загадка: как две части мифа, огненный метеор и призрак-соблазнитель, сплелись воедино?
Есть основания полагать, что представления о том, что человеческая душа, свободная от тела, либо бестелесный дух нечеловеческой природы может принимать образ летающего змея, имели широкое распространение и встречались в легендах с другими сюжетами, не связанными с посещением инкубов. Так, в славянских поверьях рассказывалось о том, что некоторые люди, называемые здухачами, во время сна способны исторгать из себя душу, отправляющуюся в странствие, причем в таком состоянии эта душа может воздействовать на облака, менять погоду, сражаться с другими здухачами. В болгарской мифологии происхождение огненных змеев связывалось с такого рода «блуждающими душами»[193].
Среди памятников русской литературы XVII в. есть одно весьма необычное произведение – «Повесть о бесноватой жене Соломонии». В ней рассказывается история преследования молодой женщины демонами, подвергавшими ее всяческому насилию. Что характерно, впервые нечистый дух является Соломонии в виде сильного ветра и пламени. После долгих злоключений Соломония освобождается от терзающих ее бесов благодаря заступничеству Богородицы и помощи святых Прокопия и Иоанна. За обилием жутких деталей прослеживается основной мотив повести – связь эротики с «бесовщиной», главный же моральный посыл – в том, что, несмотря на все перенесенные муки, Соломония не отреклась от веры и в итоге была спасена.
Еще более явно рассматриваемый мифологический персонаж обрисован в древнерусской «Повести о Петре и Февронии муромских», относимой к XVI в. В ней идет речь об инкубе, одолевающем княжескую супругу, – ей он является летучим змеем, а для посторонних принимает облик князя. Змей побеждается братом князя Петром, но окропляет его своей ядовитой кровью, что вызывает у него страшный недуг. Петра исцеляет дочь бортника Феврония, затем она становится его супругой – их житие и составляет дальнейший предмет повести[194].
В заключение данного обзора стоит рассмотреть еще один фактор, который не относится к сфере медицины, но также мог поспособствовать появлению и поддержанию легенд о бесоодержимости. В основе подобных историй могло лежать самое банальное мошенничество. Зрелище беснования кликуш способно произвести впечатление на простой люд (не менее впечатляют подобные эксцессы и наших современников). Церковникам было выгодно запугивать народ проявлениями демонического мира, служащими зримым подтверждением верности проповедуемой ими доктрины. Особенную пользу можно было извлечь из наглядных сеансов экзорцизма, убеждающих народ в том, что в церкви можно найти спасение от злых сил. Священники и экзорцисты могли эксплуатировать кликуш и недалеких умом прихожан, не исключено, что при отсутствии таковых имели место разыгрываемые спектакли (такого рода история рассказывается в испанской повести XVI в. «Жизнь Ласарильо с Тормеса…»[195], впрочем, стоит учесть художественный и явно антиклерикальный характер этой книги). Следует отметить, что среди подобных экзорцистов могли быть не только настоящие монахи и священники, но и самозванцы, бродячие мошенники, зарабатывающие на людских суевериях.
Подводя итог данного обзора, стоит заключить, что, хотя истории об одержимости человека демонами могут иметь вполне естественную подоплеку, данные явления не становятся от этого менее страшными и опасными как для самого «одержимого» (больного), так и для окружающих. Более того, их механизмы не раскрыты в полной мере и поныне. Однако при столкновении с подобными случаями не стоит поддаваться суеверному страху. «Беснующихся» людей следует обследовать и лечить – вполне возможно, что медицина сможет им помочь.
Мы видим, что современная психиатрия детально описывает и классифицирует многие явления, ранее относившиеся к разряду сверхъестественных, но их природа по-прежнему остается загадочной. И в наше время есть люди, отстаивающие реальность существования «потусторонних духов». В связи с дискуссией по данной теме заслуживает рассмотрения один главный вопрос: в какой мере проявления психических аномалий, воспринимаемых как бесоодержимость, сводятся к индивидуальному опыту человека? Имеют ли реальный опыт половой жизни жертвы инкубных галлюцинаций? Действительно ли одержимые способны говорить на незнакомых им языках, воспроизводить достоверную информацию, не получая ее из естественных источников? Как соотносятся с реальностью пророчества кликуш и экстатиков? Легенды утверждают действительность подобных явлений, но такие заявления требуют строгой научной проверки.