Каковы бы ни были успехи современной науки по части развенчания мистических легенд, в завершение данного обзора невольно вспоминаются слова Шарля Бодлера: «Величайшая уловка дьявола состоит в том, чтобы убедить вас, что он не существует». Над этим стоит задуматься, хотя бы в философском плане.
VI. Лунатизм
«Девушка, страдающая лунатизмом», Максимилиан Пирнер (1878)
В наши дни понятие «лунатизм» еще используется как традиционный синоним снохождения (сомнамбулизма), хотя из научной практики этот термин основательно вытеснен. В позднелатинском языке lunaticus означало «безумный»[196]. Лунатиками в античные времена называли не только сомнамбул, но и психически больных вообще. Продолжилась эта традиция и в Средние века. И сейчас, когда наука больше не ищет причин психических расстройств в небесных телах, в инфосфере остаются распространенными представления о том, что Луна может влиять на психику человека. Для доказательства этого феномена выстраиваются наукообразные схемы, подобные рассуждения зачастую используют для защиты своих взглядов приверженцы астрологии. Однако что же на данный момент достоверно известно науке о влиянии Луны на человеческий организм и на психику в частности? И в каком соотношении эти данные находятся с древними представлениями о свойствах Луны?
Лунный календарь
Ночное светило испокон веков играло важную роль в человеческой культуре. Многие древние народы жили по лунному календарю. Наиболее ранние из обнаруженных образцов таких календарей (или, скорее, дневников наблюдения Луны) относятся еще к временам палеолита. Распознавать фазы Луны довольно легко невооруженным глазом, в то время как составление солнечного календаря требует наблюдений перемещения точек восхода и захода Солнца на горизонте. К тому же в тропических и субтропических областях не столь выражена смена сезонов, связанная с видимым изменением пути Солнца на небосводе, видимо, поэтому у ранних цивилизаций присредиземноморья Луна служила предпочтительным ориентиром для составления календаря, в то время как северные народы внимательнее исследовали солнечный цикл[197].
Религиозное восприятие Луны отразилось в фигурах античных божеств – так, в Финикии олицетворением Луны являлась богиня Танит, в Древней Греции – Селена (ее другое имя – Мена). Из древнегреческого языка произошел термин «неомения», означающий первое появление лунного серпа после новолуния, служившее для начала отсчета лунных месяцев. Греческое название календарного месяца – μήνας, по-латыни – menesis. Русское слово «месяц» (равно как и румынское luna) также имеет двусмысленное значение.
Лунный (синодический) месяц, время между повторениями одинаковых фаз, составляет приблизительно 29 дней, 12 ч., 44 мин., 2,8 сек., с отклонением в пределах 13 ч. Неравномерность синодических месяцев привела к тому, что лунному календарю с течением времени был предпочтен солнечный. Также переход к отсчету времени по Солнцу мог быть обусловлен необходимостью определения времени смены сезонов.
Лунный календарь использовался древними евреями. Плавающая дата Пасхи у православных христиан обусловлена тем, что схема, используемая для ее расчета, представляет собой попытку согласования лунного и солнечного календаря (вычисляется дата иудейской Пасхи по ветхозаветному лунному календарю, затем от нее отсчитывается ближайшее воскресенье по солнечному). Также лунный календарь служит у мусульман для расчета дат религиозных праздников (вспомним, что полумесяц является одним из символов ислама)[198].
Помимо того, что Луна служила для измерения временных циклов, мыслители античного человечества искали в ней источник влияния, управляющего земной жизнью. Подобного рода астрологические представления изложены в трудах Клавдия Птолемея (II в. н. э.), на которых долгое время основывалась средневековая наука. Вот что писал Птолемей о влиянии Луны на земной мир в трактате Τετράβιβλος («Четверокнижие»):
«Также и Луна, как наиболее приближенное к Земле небесное тело, в изобилии дарует свой свет земным предметам, причем большинство из них, как одушевленных, так и неодушевленных, испытывает к ней расположение и изменяется вместе с ней; реки ускоряют или замедляют свой бег под воздействием ее лучей, приливы и отливы морей начинаются с ее восходом и заходом, а растения или животные полностью или частично расцветают или увядают вместе с ней. <…> Таким образом, в большинстве случаев Луна смягчает тела и вызывает их гниение, хотя она частично обладает и силой нагревания благодаря свету, который она получает от Солнца. <…> В период от новолуния до первой четверти Луна образует большее количество влаги; при переходе из первой четверти к полнолунию – тепла; из полнолуния к последней четверти – сухости, а из последней четверти к скрытию – холода»[199].
Античные врачи проводили параллели между течением болезней, сопровождающихся лихорадкой, и лунными циклами. В те времена к лихорадкам относился широкий круг заболеваний, приводящих к повышению температуры тела, причем их происхождение оставалось неясным. Согласно распространенной тогда гуморальной теории, здоровье человека определялось балансом телесных жидкостей, а Луна была способна управлять жидкостями – подтверждением чему служило наблюдение приливов и отливов. Происходил своеобразный перенос теоретической модели с макрокосмических объектов на микрокосмос человеческого организма. Такой образ мышления вообще свойственен древней науке, он нашел воплощение в известном философском принципе – «Что наверху, то и внизу», утвержденном в «Изумрудной скрижали» мифического Гермеса Трисмегиста[200].
Сомнамбулизм
Долгое время лунатизмом называли разнообразные случаи психических расстройств. Однако по мере развития медицины это понятие сузилось, став тождественным сомнамбулизму. Феномен снохождения в прошедшие века был окружен мистическим ореолом и вдохновлял творческое воображение. В известной пьесе Уильяма Шекспира сомнамбулизмом страдает леди Макбет, которую тяготит запятнанная совесть. Во сне она настойчиво трет руки, словно пытаясь смыть с них кровь. Наблюдавший эту сцену врач делает вывод:
«Больная совесть лишь глухой подушке
Свои секреты смеет поверять.
Священник больше нужен ей, чем доктор»[201].
Во времена Шекспира сомнамбулизм, как и многие другие психические расстройства, приписывали воздействию потусторонних сил. Испанский писатель XVI века Антонио де Торквемада утверждал, что дьявол внушает сны, которые провоцируют спящих «совершать глупости, то есть снохождение, в результате чего можно потерять и тело, и разум одновременно». По-видимому, сомнамбулизм в Средние века мог восприниматься как проявление демонической одержимости. В трактате того же века De Miraculis Occultis Naturae голландского врача Лемниуса Левинуса тем, кто столкнулся с сомнамбулистами, рекомендовалось не называть «ночных бродяг» по имени и не препятствовать им. С давних времен пошли представления о том, что сомнамбул нельзя будить и окликать.
Еще одно культурное воплощение данный феномен нашел в эпоху романтизма. Вокруг снохождения выстраивается сюжет оперы Винченцо Беллини «Сомнамбула». Ее героиней является молодая новобрачная, в приступе снохождения пришедшая в спальню к гостящему в деревне сеньору. Не понимая бессознательности ее действий, окружающие обвиняют ее в измене, муж готов расторгнуть с ней брак. Во время очередного приступа, на глазах у прочих героев, девушка проходит по хрупкому мостику через горный поток, рискуя сорваться. В итоге обиженный супруг все же смог уверовать в невиновность жены и помирился с ней[202]. В этом художественном произведении подмечена одна характерная для сомнамбулизма черта – совершение сложных акробатических трюков, с чем еще придется сталкиваться в других описаниях.
Существует предположение, что с явлением сомнамбулизма могли быть связаны старинные поверья о домовых – духах, хозяйничающих в жилище в часы, когда его обитатели спят. Если кто-либо из домочадцев страдал сомнамбулизмом, он мог ночью ходить по комнатам, перемещать предметы и даже пытаться выполнять привычные бытовые операции. Наутро же обнаруженные следы ночной работы способны были заставить задуматься о вмешательстве потусторонней силы[203].
Довольно подробный обзор проблемы сомнамбулизма был представлен в XVIII в. в книге Георга Фридриха Мейера «Опыт о лунатиках». Опираясь на разнообразные источники, он приводил исторические курьезы – в том числе рассказ о молодом поэте, писавшем стихи в сомнамбулическом состоянии (из Observationes oppido Генриха фон Геера), а также историю об иезуите, проповедовавшем во сне столь вдохновенно, что на его ночные выступления собирались слушатели (из Philosophia curiosa Евсевия Ниренбергиуса). Здесь же автор утверждал, что зачастую сомнамбулы демонстрируют чудеса акробатики, которые явно не под силу бодрствующему человеку.
Анализируя различные случаи снохождения, Мейер пришел к следующим выводам: сомнамбулы, в отличие от спящих, способны чувственно воспринимать внешний мир, то есть видят и слышат окружающее, но их чувства не столь ясны, как в состоянии бодрствования, а восприятие искажено и порождает иллюзии. Физиологическое состояние сомнамбул (движение «жизненных духов» тела) отличается от характерного для сна и ближе к бодрствованию, для такого состояния свойственны сложные «самоизвольные» движения тела, повторяющие то, что человек может осознанно делать в состоянии бодрствования. В целом автор заключал, что сомнамбулизм является особым состоянием душевной жизни человека, промежуточным между сном и бодрствованием