не мог, была у них такая сотрудница или нет. Милая девушка, посвятившая Аллу Степановну Цветкову в тайны чудодейственной «системы», испарилась, как воздух.
Но Алла Степановна тоже утешилась. Надо набраться терпения, решила она. Надо верить и ждать! Ведь чудодейственная «система» уже приносила выигрыши — значит, счастье еще может вернуться. Так Алла Степановна и осталась одной из самых преданных участниц «Динго-лотереи».
«У каждого из участников этой истории свой финал, — думал Филонов. — У кого-то он уже наступил, а у кого-то еще только будет».
ГЛАВА 37
Похороны Сковородина были пышными. Очередь на прощание с магнатом выстроилась, как на открытие первого «Макдоналдса». Как всегда, было очень много любопытных, зевак, пришедших хоть на мертвого богача посмотреть, раз при жизни не были с ним знакомы. Явились, конечно, и те, кому великий Борис помогал и кто искренне сожалел о его смерти. В общем, кого тут только не было!..
Не было только той, кого Дамиан очень ожидал тут увидеть. Детектив без устали всматривался в поток разъезжающихся иномарок, надеясь увидеть знакомую машину. Безрезультатно.
Начал накрапывать дождь, люди стали расходиться.
И тут он наконец ее увидел. Надо же! Скромно, пешочком, не привлекая к себе внимания, шла она под раскрытым зонтиком. Выскользнула из гущи прощающихся с покойным и заспешила по кривоватому московскому тротуару, ходить по которому на высоких каблуках опасно для здоровья. Но она, с малолетства привыкшая к дефиле и подиумам, уже не могла без каблуков. И теперь не могла.
— Не возражаете, если я вас подвезу? — притормозил детектив возле нее.
Она оглянулась. И, увидев Филонова, усмехнулась:
— Не возражаю.
— Садитесь! — Филонов открыл дверцу.
— Тут какая-то газета на сиденье, — заметила она.
— Я сейчас уберу!
И Филонов предупредительно убрал с сиденья номер газеты «Светская жизнь», освобождая даме место.
Когда рядом с Дамианом наконец разместилось все это благоухание парфюма, ниспадание складок легкой норковой накидки, великолепие длинных ног и блистание округлых коленей бывшей «мисс», сыщик повернулся к своей пассажирке и, держа в руке свернутую в трубку газету, произнес:
— Это старая газета. Тем не менее не стоит ее выбрасывать. Знаете почему?
— Почему?
— В ней очень любопытная информация.
— Вот как?
— В этой газете за прошлый год про ныне усопшего магната Бориса Сковородина написано, что он время от времени появлялся в компании с очень красивой молодой женщиной.
— Правда?
— Брюнеткой!
— Эка невидаль…
— И знаете, кем она оказалась?
— Очередная приемная дочь? — усмехнулась спутница Дамиана.
— Оказалось, что это вы, Катя, — негромко произнес детектив.
— Да ну?
— И в самом деле — газетка права: очень красивая брюнетка!
— А в чем дело? Вас удивляет, что мы были знакомы с Борисом Палычем?
— Теперь уже нет. Не удивляет!
— Что значит «теперь»?
— Знакомство с бухгалтерией Сковородина со всей очевидностью подтвердило, что у вас с ним были общие дела.
— Да уж какие там дела! Так, фонд благотворительный.
— Вот именно!
— И что с того? — Она достала из сумки пудреницу, открыла.
— А интересную вы все-таки подсказали мужу идею насчет «Кукол», — оставив этот вопрос без внимания, заметил Дамиан. — Верно, Катя?
— Вас и это удивляет?
— Нет, правда, любопытно. Не дама, а просто генератор идей. Дарите идеи, проекты… Внушаете, вдохновляете… Осуществляете… Чужими руками!
Спутница Дамиана удивленно подняла брови:
— Вы куда-то клоните?
— А как вам вообще идея «наказания порока»?
— Не поняла?
— Алчность, похоть, ложь, обжорство… И люди-символы, которые должны быть наказаны!
— То есть?
— Персонажи телеэкрана, воплотившие в своем образе эти пороки, должны быть наказаны, верно? Блуд — развязная певица Даша. Ложь — вечно предсказывающая неверную погоду синоптик Топоркова. Пес Кэрри — обжорство…
— Зачем вы мне все это говорите?
— А вот алчность — это Сковородни. Собирательный образ, очень колоритный. Тот самый один, который должен ответить за всех.
— Я уже слышала эту сплетню. Будто бы несчастная Рая Таирова под конец жизни помешалась на странных «идеях».
— Видите ли, Катя… Теперь, когда вся тайная и явная жизнь Раисы Таировой исследована вдоль и поперек, выяснилась интересная подробность.
— Какая?
— Выяснилось, что ритуальные убийства, мотивом которых было якобы наказание порока и восстановление попранной справедливости, были как-то весьма скромно обставлены.
— То есть?
— Ну, совсем не ритуально обставлены. Получается этакое незатейливое мокрушничество: завезли жертву в укромное местечко, кокнули, закопали. Никакой фантазии! Более того, и убивали-то жертву, кажется, еще по дороге к котловану. Понимаете?
— Не очень.
— Сами подумайте: никаких признаков представления, ритуала! Выходит, «убийства ради идеи» происходили на редкость прозаично, без затей.
— И что?
— Не правда ли, некоторое несоответствие? Такая пышная «идея» — наказание порока, и такое скромное исполнение…
— Вас это смущает, Дамиан?
— Да, смущает. И знаете почему?
— Почему?
— Потому, что эти преступления никогда и не были плодом безумных фантазий Таировой.
— Нет?
— Нет. И никакой идеи за этими преступлениями нет.
— Да неужели?
— Тому, кто платил за убийства, плевать на пороки наших звезд с высокой колокольни. И на все смертные грехи тоже!
— Вы уверены?
— Представьте, уверен.
— Так вы считаете, что Таирова не виновна в этих безумных преступлениях?
— Нет.
— Но тогда что же это было?
— Были преступления, лишь замаскированные «под безумие».
— Вот как?
— Преступления ради выгоды, совершаемые от страха, в попытке избежать наказания и замести следы.
— И давно вы сделали такой вывод?
— Окончательно — когда узнал о ваших отношениях со Сковородиным.
— Очень смешно. О каких отношениях? Может быть, — она игриво усмехнулась, — я любовница Сковородина? Обычное дело…
— Ну нет, почтенный и страдающий простатитом магнат никогда вашим любовником не был.
— А кем же он был, по-вашему?
— Он был вашим деловым — и, увы, обманутым! — партнером, Катя.
— Ах вы, маленький сыщик… — Она впервые повернула голову в сторону Дамиана.
— Знаете, почему я заподозрил, что след, который ведет к Таировой, ложный?
— Ложный? Ну, если очень хочется, расскажите…
— Машина Беллы Топорковой со «случайно оброненными» лепестками редкой орхидеи не должна была появиться в поле зрения сыщиков. Не должна! Это было нелогично. Это было элементарно неосторожно.
— Вот как?
— Да, ее машина должна была исчезнуть, причем бесследно — сожжена, разобрана на запчасти… Но она появилась! Да еще с Dracula chimaera! Причем случилось это сразу после того, как Захаров вышел на киллера Каретникова и его сообщников. Тонкий ход… Ведь известно, какое значение придают сыщики тщательному осмотру. Какой-нибудь обнаруженный волосок сейчас сплошь и рядом решает судьбу расследования, становится главным доказательством на суде. Такое «доказательство» и было обнаружено в машине Топорковой.
— Ну, допустим, это и правда подозрительно. Но что с того?
— А ведь вы, Катя, знали Вадима Каретникова еще до своего замужества. Верно? — ответил вопросом на вопрос детектив. — Еще в те времена, когда ему не приходилось скрываться от всех и вся.
— Правда? Вы, кажется, уличаете меня еще в одном знакомстве?
— Вы были участницей конкурса «Мисс Совершенство», а Каретников и тогда был «киллером без страха и упрека». Киллер почти такая же почтенная профессия эпохи девяностых, как банкир. Вот, взгляните…
— Фотография?
— Здесь вы, Катя, и Каретников. Какая-то то ли презентация, то ли вечеринка девяностых годов… Сладкая парочка! Когда моя помощница обнаружила снимок — все сошлось. Ваша биография и данные аудита сковородинской бухгалтерии.
— Да ну?
— А вот любовницей Вадима Каретникова вы были!
— Мало ли что было прежде… Я замужем!
— Конечно, участница конкурса «Мисс Совершенство» очень удачно вышла замуж, это правда. Но пронеслись десять неплохих лет, и в один не прекрасный день вы обнаружили морщины… и Горохова, глядящего на сторону. Частный детектив доложил вам, что у мужа молодая любовница, что он купил ей квартиру, а главное, что «все очень серьезно».
— Допустим… И что? Разве такая редкость?
— Вы подвели итоги, и они оказались неутешительными. Ваш собственный бизнес накрылся медным тазом — вы залезли в долги, запутались в своих делах и финансах.
— И?
— Однако как бывшая «мисс» вы занимались благотворительностью — возглавляли фонд помощи бездомным детям, главным основателем и спонсором которого был Борис Сковородин. И вот, поняв, что своего Горохова вам не переиграть и что он вполне может оставить вас без копейки, вы решили, что деньги фонда — более легкая добыча.
— Чушь!
— Однако Борис Сковородин, сам много кравший, не любил, когда крали у него. А тем более — у его сирот. Сковородин предложил вам вернуть деньги фонда, которые вы «позаимствовали», пообещав пока не доводить дело до огласки.
— Полная ерунда!
— Угроза была серьезной. Вы отлично знали про нрав сковородинского Захарова, который просто-напросто «закопает», если ему прикажут. А денег у вас уже не было. И у вас появилась идея убрать Сковородина.
— Ни в какие ворота не лезет!
— В общем, идея вполне осуществимая. Как говорится, нет ничего невозможного для крепкого профессионала. Каретников предложил сначала похитить дочь, чтобы выманить магната. Но что делать потом? От мести Захарова уйти непросто. Когда речь идет о некоторых вип-персонах, проблема не столько в том, как их убрать. Всегда можно найти брешь в защите и переиграть охрану. Проблема в том, как сохранить собственную жизнь потом. Механизм мести неумолим и не знает срока давности.