– Что случилось с вашей рукой?
– Порезалась стеклом. В здании таможни.
– И вы были очень храброй? – Рука графини скользнула по округлостям бедер мисс Темпл.
– Почему вы здесь? – жалобно спросила Селеста.
– Лучше бы спросить, почему вы здесь, – ответила графиня.
– Это моя комната.
– Я думала, что она принадлежит сахару и рабам.
– Кто же тогда владелец ваших апартаментов в «Рояле»? Физическая привлекательность?
Мисс Темпл вскрикнула, когда ласкавшая ее рука так сильно сдавила ягодицу, что там наверняка должен был появиться синяк. Графиня прошла через комнату к платяному шкафу. Селеста вытащила шелковый платок графа из-под корсета, но у нее не было времени, чтобы его развернуть и достать стеклянный шип до того, как графиня вернулась. Мисс Темпл почувствовала ее теплое дыхание на своем затылке.
– От вас пахнет как от пони. – Графиня взяла янтарную бутылку с духами «Мелиссима» синьора Мелини, а потом вернулась с тазом воды. – Руки вверх.
Мисс Темпл повиновалась. Графиня протерла куском ткани, действуя довольно грубо, подмышки мисс Темпл, потом ее грудь и шею и, наконец, более деликатно, ее лицо. Девушка стояла неподвижно, как котенок, которого вылизывает кошка-мать. Графиня бросила ткань в таз. Сжав губы, она надушила, причем гораздо обильнее, чем привыкла Селеста, ее подмышки и запястья, потом кожу за ушами, и, наконец, последний штрих – с решительностью игрока, делающего последнюю ставку, провела пробкой от духов по ее ключицам. Графиня закрыла пробкой флакон с духами и небрежно бросила его на кровать. Вдруг с внезапной подозрительностью графиня засунула руку под корсет мисс Темпл, проверяя, не спрятано ли там что-либо, а потом провела рукой сначала под одной, а потом под другой грудью молодой женщины. Ничего не найдя, она высвободила руку, наклонилась и понюхала Селесту.
– По крайней мере никто больше не примет вас за ненадушенную пони.
Графиня схватила платье, расправила, высоко подняла и надела на мисс Темпл.
– Но это траурное платье…
Слова Селесты потонули в шуршании черного шелкового крепа. Она надевала это платье только раз – на похороны кузена Роджера, когда тот еще только начинал за ней ухаживать. Эта неожиданная покупка, сделанная исключительно ради него, тогда доставила ей большое удовольствие.
– Просовывайте руки в рукава. И побыстрее.
Она поняла, что платье графини, цвет которого сначала ей показался тускло-фиолетовым, на самом деле было скорее угольного цвета.
– Кто умер?
– О, кто только не умер.
Графиня затягивала шнуровку платья, ничуть не заботясь о том, насколько это комфортно для Селесты, как фермер, связывающий коз. Ее руки летали вверх и вниз, одергивая подол платья мисс Темпл, расправляя платье, чтобы из-под него не торчали нижние юбки, поправляя корсаж и приподнимая грудь. Все это время девушка сжимала в кулаке шелковый платок.
Графиня отступила на шаг и разочарованно вздохнула.
– Вашей прически постыдилась бы даже пастушья овчарка. У вас есть шляпка?
– Я не люблю шляпки. Если вы позволите моей служанке…
– Нет.
Графиня обеими руками начала укладывать кудри мисс Темпл. Они стояли очень близко друг друга. Графиня сосредоточилась на своем занятии, а мисс Темпл, которая была ниже ростом, смотрела на горло этой женщины, находившееся от нее всего в нескольких дюймах.
Графиня нахмурилась.
– Если не придираться, можно подумать, что вы приехали из Швейцарии. Но мы уже опаздываем. Что вы думаете об Оскаре? Он здоров, Селеста? Он в своем уме?
– Мы почти не говорили. Я была ранена…
– Да, ему, наверное, это нравилось. Вероятно, ему хотелось проглотить вас с потрохами.
– Почему вы не убили доктора Свенсона?
– Что, простите?
Этот вопрос сам собой слетел с губ мисс Темпл.
– Вы оставили его в живых со стеклянной пластинкой.
– В самом деле?
– Он хочет умереть, вы знаете. Из-за Элоизы. Из-за вас.
Графиня выдержала ее осуждающий взгляд и громко рассмеялась, испытывая дополнительное удовольствие от того, что Селеста не ожидала такой реакции. Все еще улыбаясь, она открыла дверь и вышла, предоставив Пфаффу роль сопровождающего мисс Темпл. Он взял женщину за руку, но потом остановился у прикроватного столика, на котором та оставила записную книжку Роджера.
– Ей понадобится сумочка, – окликнул он графиню. – Будет выглядеть странным, если ее не окажется.
Графиня фыркнула из передней, выражая свое отношение к подобным нормам или, скорее, к вкусу мисс Темпл в выборе сумочек. Пфафф взял одну из них, проворно запихнул в нее записную книжку и подтолкнул Селесту к дверям. Графиня округлила глаза от удивления.
– Боже мой!
Пфафф был уязвлен.
– Она отлично подходит.
– Как головная боль подходит к тошноте. Возможно, это вызовет сочувствие.
Мари исчезла, и, хотя мисс Темпл подумала о том, чтобы окликнуть портье и просить о помощи, в итоге она этого делать не стала и позволила вывести себя на улицу. Дверцы сверкавшей кареты открыл для них лакей в богато расшитой ливрее. Мисс Темпл первая забралась в экипаж и воспользовалась своим недолгим одиночеством, чтобы снова засунуть шелковый платок под корсаж. Пфафф сел рядом, а графиня разместилась напротив, тщательно расправив платье. Хотя у нее была черная сумочка, в которой легко помещался длинный мундштук, для стеклянной книги она была мала. Мисс Темпл еще раз задумалась о том, где эта темная книга могла храниться. Она прочистила горло и спросила:
– Униформа того лакея – я имею в виду, мы действительно…
– Селеста, – вздохнула графиня, – если вы сами можете догадаться, зачем спрашивать?
Пфафф только ухмыльнулся и поправил лацканы пальто. Мисс Темпл не могла понять, чего на самом деле рассчитывал добиться этот человек. То, что он переметнулся к графине, раскрывало его характер: жалеть было не о чем – он, подобно бабочке, был всегда готов перелететь на более красивый цветок. Она вспомнила, как мистер Фелпс грубо указал ей на существование социальных границ в обществе. Какими бы нелепыми ни казались ей потуги Пфаффа проникнуть в высшее общество, графиня сходным образом воспринимала притязания мисс Темпл, и не было сомнений в том, что в определенных кругах саму графиню считали вульгарной выскочкой.
Улицы вокруг загудели от стука копыт. Экипаж теперь сопровождал эскорт всадников. Мисс Темпл уставилась на графиню.
– В чем дело, Селеста?
– Усыпальница Вандаариффов.
– Да?
– Вы хотели, чтобы я увидела ее.
– С какой настойчивостью вы сообщаете мне то, что я уже и так знаю…
Мисс Темпл кивнула на Пфаффа.
– А он знает?
– Почему это должно меня интересовать?
Губы Пфаффа сложились в терпеливой улыбке, как будто он знал, что скрывается за презрением графини.
– Я уже говорил – склеп находится в безлюдном месте, за ним легко наблюдать…
– Как вы узнали, что меня схватили? – потребовала ответа мисс Темпл. – Потому что Франческа Траппинг не привела к вам доктора Свенсона?
– Если бы мне была нужна эта девчонка, я бы никогда не оставила ее. Она для меня ничего не значит. Не больше, чем доктор.
– Но вы его пощадили. И предприняли усилия, чтобы спасти меня.
– Ничего из этого, Селеста, не изменит того, что мы с вами понимаем.
Несмотря на тон последнего замечания, мисс Темпл откинулась на спинку сиденья и улыбнулась, показав мелкие белые зубки. И Вандаарифф, и графиня сохранили ей жизнь, хотя им следовало ее убить, потому что каждый надеялся использовать ее против другого. Какими же они были дураками.
– У вас такая отвратительная улыбочка, – сказала графиня. – Как у ласки, собирающейся высосать куриное яйцо.
– Я не могу ничего с собой поделать, – ответила мисс Темпл. – Я взволнована, хотя вы не сказали мне, что мне делать, когда мы прибудем на место.
– Ничего. Просто молчите.
– А если не стану?
– Я вам перережу горло и все испорчу. И тогда что я скажу кардиналу Чаню?
Графиня приподняла бровь, ожидая, пока ее слова будут поняты.
– Кардинал Чань?
– А как еще вас удалось бы вызволить? В обмен на шоколадный торт?
– Вы отдали Чаня Вандаариффу?
– Когда кто-то уже владеет вещью, точнее сказать «возвратила»…
– Но где он был… как вы это сделали… он бы никогда…
– Боже мой, мы приехали. Постарайтесь отдать должное самопожертвованию кардинала. Помните: почтительное молчание, смиренное горе, неброская привлекательность.
Графиня ущипнула мисс Темпл за щеки, чтобы на них появился румянец, а потом слегка подтолкнула ее, чтобы Селеста вышла из экипажа. Графиня вышла следом, взяла женщину за руку, и они отправились по покрытой красным гравием дорожке. Пфафф остался в экипаже. Навстречу им шел мужчина в богатой украшенной униформе, он нес на руке, прижимая к груди, огромный кивер из медвежьего меха, будто только что снес голову медведю. Он щелкнул каблуками и кивнул графине.
– Миледи.
Графиня сделала изящный книксен.
– Полковник Бронк. Приношу извинения за нашу задержку.
Полковник осмотрел мисс Темпл скептическим ледяным взглядом и сделал им знак своей рукой, сверкнувшей золотым позументом, следовать за ним.
– Прошу вас. Ее величество не должна никого ждать.
Глава 5Усыпальница
Чань игнорировал выстрелы. Это Свенсон должен был заниматься теми, кто был позади них. Малейшая потеря концентрации, и Фойзон его убьет: он не должен обращать внимание на то, что происходит вокруг, как хирург не должен прислушиваться к стонам пациента.
В правой руке Чаня была раскрытая бритва. В левой он держал черный плащ, достаточно длинный, чтобы запутать клинок противника или, метко бросив его, ослепить Фойзона. У противника имелось два метательных ножа, ими можно было колоть, и они были достаточно тяжелы, чтобы сломать клинок бритвы. Фойзон не пытался оттеснить Чаня широкими взмахами – он использовал один нож, чтобы пробить защиту Чаня, а вторым собирался его убить. У Чаня было меньше возможностей. Бритва может пролить много крови, но, чтобы вывести из строя такого человека, как Фойзон, требовалось добраться до его горла. В пр