– Ничего не говорите, если сможете. Помните: уважительное молчание, скромная привлекательность. Слушайте меня внимательно. – Она протянула руку и больно ущипнула сосок мисс Темпл, та ойкнула. – И не пяльтесь.
– Куда? – жалобно спросила мисс Темпл.
Графиня повернулась к открывшейся двери и присела в книксене. Селеста еле успела за ней повторить.
– Сеньора.
Похоже, дородной и седовласой женщине, стоявшей в дверном проеме, не нравилась ни графиня, ни ее собственный купальный костюм, подчеркивавший недостатки фигуры, к тому же он был мокрым.
– Ваша Светлость, – пробормотала графиня.
Герцогиня Когстедская недовольно буркнула:
– Идите за мной.
Святилище опустившихся фей, пещера, где свет газовых фонарей бросал желтые пятна цвета мочи на поверхность воды. Внимание мисс Темпл привлекали то женщины в бассейне, плавающие с решимостью задумчивых лягушек, то сотни других дам, стоявших у стены и с завистью рассматривавших тех, кого допустили в воду: молодых и старых, тощих и толстых, розовых, бледных, с пятнами и просвечивающими венами на потемневшей от возраста коже. Чем дальше они шли, тем сильнее становился запах горячей, насыщенной минералами воды. Герцогиня вела к широкому бассейну, дальняя сторона которого была скрыта облаком пара. Герцогиня медленно вошла в воду, а потом как тюлень, наконец-то попавший в родную стихию, изящно заскользила к центру бассейна. Она остановилась перед широким бронзовым сиденьем, покрытым лаком. Женщина, занимавшая его, была не менее внушительных размеров. Ширококостная, толстая, рыхлая, она была окружена четырьмя служанками, мешавшими ее рассмотреть. Каждая из них занималась одной из четырех плававших на поверхности воды тучных конечностей госпожи. Толпа зрителей наблюдала, как служанки снова и снова оборачивали порученную им руку или ногу слоями марли, стирая жирную мазь с дряблой, покрытой крупными порами кожи королевы.
Графиня вонзила острый ноготь в ладонь мисс Темпл, и та послушно опустила глаза. Герцогиня говорила слишком тихо, чтобы ее можно было расслышать: шипение труб, другие слабые голоса, плеск воды в бассейнах – весь этот шум, отражаясь от кафельных стен, заглушал речь. Мисс Темпл потянулась к закрытому полотенцем уху графини. Она хотела спросить, почему ее привели сюда, почему сохранили жизнь, что графиня хотела получить от презираемой всеми монархини, которую, если верить общественному мнению, состояние страны интересовало меньше, чем мисс Темпл, большую любительницу пшеничных булочек, интересовал процесс получения муки. Но вместо этого она прошептала:
– Почему все здесь не любят вас?
Графиня ответила, почти не разжимая губ:
– Вы-то уж должны понимать, что это не имеет значения.
– Меня их отношение никогда не волновало.
– Лживая потаскушка.
– Она не выполнит вашу просьбу.
– А я ничего не прошу.
Королева дала герцогине ответ свистящим шепотом и махнула пухлой рукой. После чего герцогиня кивнула двум ожидавшим женщинам, дав понять, что они могут приблизиться. Графиня вошла в воду и, только когда вода прикоснулась к ее груди, с довольной улыбкой вытянула вперед руки и поплыла. Мисс Темпл двигалась медленнее. Вода была очень горячей, и Селеста не ожидала, что она будет так сильно насыщена пузырьками газа. Она погрузилась до подбородка, с трудом веря, что это все с ней происходит наяву. Герцогиня представила графиню.
– Розамонда, графиня ди Лакер-Сфорца, Ваше Величество. Итальянская дворянка.
– Для меня большая честь – внимание Вашего Величества, – пробормотала графиня.
В глазах королевы, утонувших в складках дряблой кожи, было не больше эмоций, чем у жабы.
– И спутница графини, – продолжала герцогиня. – Мисс Селестиал Темпл[6].
Мисс Темпл наклонила голову, рассматривая плавающую корзинку, где были марля и мази.
– Я не понимаю почему, – просипела, жалуясь, королева. – Почему я должна кого-то видеть, если я плохо себя чувствую.
Герцогиня мрачно взглянула на графиню.
– Мне сказали, что это очень важная новость.
Все замолчали. Был слышен только плеск воды о кафельные плитки. Королева фыркнула.
– Забавная… вещь. – Она говорила отрывисто, будто способность формулировать полные предложения и знание грамматики были ею потеряны вместе со здоровьем и надеждой. – Всегда… вспоминается… с итальянским. Римский мед. Дар султана. Арабский? Африканский? А, Поппи?
– Память Вашего Величества гораздо лучше, чем моя, – сказала герцогиня.
– Запечатанный горшок. Дюйм воска вместо крышки – обычный глиняный горшок – прислали вместе с лентами. Бархатный мешочек. Африканский бархат, должно быть, редкий. Я надеюсь, никто его не украл, Поппи.
– Я проверю по описи, мадам.
– Все всё крадут. Италия? Италия. – Она показала пальцем, толстым, как оплывший огарок свечи, на графиню. – Горшок меда со дна моря. Римский корабль, потопленный… – Королева сделала паузу, фыркнула. – Китами. Злобными. Киты все едят. Все еще хороший. Из-за воска. Тысячелетний мед. Древние пчелы. Мой десятый год на престоле или двенадцатый. Ничего подобного на земле, редкий, как… редкий, как…
– Молоко змеи, мадам? – отважилась подсказать дама, находившаяся за спиной герцогини.
– Никогда, – проворчала королева. – Какой-то абсурд.
Она замолчала, и служанки сочли это возможностью продолжить работу, протирая ее увядшую кожу и прикладывая новые куски марли, через которую просвечивала желтая мазь.
– Вашему Величеству понравился мед? – с притворной скромностью осведомилась графиня.
– Съела его весь ложкой. – Королева прищурила глаз, чтобы избавиться от капли пота. – Леди Аксвит говорит, я должна увидеть вас.
– Леди Аксвит чрезвычайно добра.
– Надоедливая ведьма. Мужу следует спустить с нее шкуру. – Королева хмыкнула. – Венеция.
– У Вашего Величества замечательная память, – ответила графиня.
– Должен быть Рим. Предпочитают итальянцев с родословной.
Герцогиня кашлянула:
– Лорд Аксвит ждет вашу печать, Ваше Величество. Лорд Вандаарифф настаивает, учитывая народные волнения…
– Народные волнения – это ненадолго.
– Нет, Ваше Величество. Лорд Вандаарифф предоставил самые щедрые гарантии…
– Лорд Аксвит может подождать. – Королева задвигалась на своем подводном троне, шлепая руками по воде, и спросила еще более недовольно:
– Что вы хотите?
Графиня моргнула фиалковыми глазами.
– Ну что вы, совсем ничего, мадам.
– Тогда вы тратите и ваше, и мое время! Леди Аксвит больше не будет допущена! Черт побери, Поппи, если любая ничтожная иностранка…
– Прошу меня извинить, мадам. Я пришла не ради себя, а ради вас.
После того как собеседница ее перебила, лицо королевы стало разгневанным. Ее широкий рот распахнулся, как пасть мопса.
– Вы… вы… эта… Поппи…
Пар поднимался рядом со спокойным лицом графини.
– Мое поручение связано с покойным братом Вашего Величества.
– Все мои братья – покойники! – прорычала в ответ королева.
– Герцога Сталмерского, Ваше Величество, бывшего министра Тайного Совета.
Королева вдруг фыркнула, отметив красоту графини, но так, будто это был какой-то неприятный запах. Ее тучное горло заходило ходуном.
– Вы были знакомы с ним.
– Нет, мадам. Герцога мало интересовали женщины.
– Тогда что?
– Наверняка, Ваше Величество… до вас доходили слухи о необычных обстоятельствах его кончины?
Над верхней губой графини появились капельки пота. Герцогиня собралась прервать аудиенцию. Королева сморщила нос, а потом повернулась к служанке, чтобы та вытерла пот.
– Возможно, я слышала. Кто она?
Мисс Темпл почувствовала, что взгляды всех, кто был в бассейне, обратились на нее.
– Мисс Селестиал Темпл, – повторила герцогиня.
– Нелепо. Подходящее имя для китайца. Девушке должно быть стыдно.
Графиня скользнула вперед.
– Ваше Величество, вы должны знать, что герцог узнал о заговоре против вас. Естественно, он хотел его разоблачить.
Мисс Темпл знала, что это была беспардонная ложь.
Королева сердито нахмурилась, шепот стих, и в бассейне воцарилась тишина. Графиня продолжила.
– Его убили, Ваше Величество. Это убийство было государственной изменой. А теперь и другие люди, которым доверял герцог, подверглись нападению. Лорд Понт-Жюль убит вчера, причем во дворце.
Голос королевы стал похож на лягушачье кваканье:
– Понт-Жюль? Никто мне не сказал!
– Я не хотела тревожить Ваше Величество, – попыталась ответить герцогиня, – по совету…
– Лорда Аксвита. – Графиня понимающе кивнула головой. – Следовавшего, конечно, рекомендациям лорда Вандаариффа. Леди Аксвит была весьма добра ко мне, но она была еще одним тайным союзником герцога. Ее внезапная болезнь, или это только кажется болезнью…
– Я не слышала ни о какой болезни! Леди Аксвит?
– Жертва того же яда, который убил герцога. Но эта добродетельная женщина была достаточно умна, чтобы понять, что нападение на нее на самом деле государственная измена.
Шепот вокруг бассейна превратился в громкий ропот. Герцогиня крикнула и хлопнула рукой по воде, требуя тишины. В суматохе графиня незаметно подцепила ступней колено мисс Темпл и подтащила даму ближе к королеве.
– Ваше Величество, меня прислали, чтобы представить единственное доказательство. Она сумела отыскать леди Аксвит. Селеста, расскажите Ее Величеству, что вам известно.
У мисс Темпл не было никакого представления о том, что хотела бы от нее услышать графиня.
– Девушка глуповата? – спросила королева.
– Только напугана, мадам. – Рука графини незаметно скользнула на талию мисс Темпл и нежно погладила. – Вспомни герцога, Селеста. Герцога и комнату с зеркалами.
У мисс Темпл сдавило горло, когда она представила этот эпизод.
Вовлечение герцога Сталмерского в заговор было продумано до малейших деталей, и планировалось сыграть на печально известной жестокости герцога. Сталмер, как и было намечено, приехал в Харшморт-хаус, и граф д’Орканц привел его в тайную комнату, откуда можно незаметно наблюдать. Спрятавшись за зеркальным стеклом, он наблюдал, как лорд Роберт Вандаарифф принимал бесконечную вереницу пэров, промышленников, церковников и дипломатов, и все они заверяли его в своей преданности, если разразится неизбежный кризис. Впечатленный таким количеством влиятельных участников заговора, его светлость присоединился к нему и вскоре после этого поехал в поместье Тарр, чтобы самому убедиться в чудесах синей глины. Экспедиция закончилась тем, что г