– А полиция разве не заинтересуется, что…
– Я его подготовлю. Он скажет, что Арни позвонил, когда услышал выстрелы, или типа того. Не беспокойся, собаки будут в порядке.
Дэниел с облегчением вздохнул.
– Меня, конечно, бесит, что в его лапы попадет Хан, причем бесплатно. Он три года пытался этого пса купить.
– Прости…
– Серьезно, мелкий, не парься. В нашем мире долго не протянешь, если будешь к чему-то привязываться. Я знаю, как начать все заново. А теперь будь хорошим мальчиком и во всем слушай Олли, о'кей?
– Погоди, Кев, есть идея. Поэтому я и хотел поговорить.
– У тебя? Идея?
Алекс и на расстоянии расслышала откровенный скепсис.
– Да. Я подумал о домике Маккинли, который у озера.
Кевин помолчал.
– Э-э, сейчас не самое лучшее время для воспоминаний о прошлом, мелкий.
– Вообще-то я на две минуты старше, мелкий, о чем ты наверняка не забыл. И я не собираюсь ностальгировать. Я подумал о том, что Маккинли живут в том домике только зимой. А твои церэушники вряд ли раскопали столь незначительные подробности о нашем детстве. Зато я знаю, где мистер Маккинли хранит ключ.
– Слушай, а мысль-то неплохая, Дэнни.
– Спасибо.
– Тогда сколько там?.. Восемнадцать часов пути от ранчо? Всего две ночи в дороге. И вы окажетесь ближе к моим позициям. Кстати, разве Маккинли не держали там внедорожник?
– Кевин, не можем же мы машину у них угнать!
Алекс, несмотря на расстояние больше тысячи миль, словно вдруг обменялась с Кевином понимающим взглядом. И Кевин еще, наверное, глаза закатил.
– О машине поговорим потом. Передай Олеандру, чтобы в следующий раз получше следила за лицом. Оно нам пригодится.
– Да, потому что ей наверняка та-а-ак нравится, когда ее избивают до крови, лишь бы она не отвертелась от плана.
– Ага, ага. Если куда-то влипнете, позвони. Я выйду на связь, когда побольше разузнаю о наших вашингтонских друзьях.
Кевин сбросил звонок. Дэниел уставился на телефон и, спустя минуту, все-таки убрал его в карман, а потом глубоко вздохнул.
– Держишься? – спросила Алекс.
– Все кажется нереальным.
– Дай руку.
Дэниел протянул левую ладонь, и Алекс взяла ее в свою. Кожа Дэниела была теплее, чем у нее. Алекс прощупала пульс на запястье – ровный. Царапины и проколы оказались неглубокими и уже перестали кровоточить сами по себе. Алекс окинула Дэниела взглядом, а потом снова стала смотреть на дорогу. Слишком темно – цвет лица не определить.
– Что это было? – уточнил Дэниел, когда Алекс отпустила его руку.
– Искала симптомы шока. Тебя не тошнит?
– Нет. Но, знаешь, такое ощущение, что тошнить меня должно. И будет, наверное, когда я все осознаю.
– Скажи, если появится головокружение, слабость или станет холодно.
– Твоя рука была холодной. Уверена, что у тебя не случится приступ?
– Не совсем. Если вдруг закружится голова, я приторможу, и дальше машину поведешь ты.
Дэниел снял ее затянутую в перчатку ладонь с руля и, сплетя пальцы, опустил их руки между сиденьями. Потом он снова вздохнул.
– Когда услышал все эти выстрелы, то подумал…
– Понимаю. Спасибо, что остался в машине, как я и просила. Приятно, что я могу тебе доверять.
Дэниел промолчал.
– Что? – спросила Алекс.
– Ну, раз уж на то пошло… – смущенно проговорил он. – Не очень хочу признаваться, но… я все-таки выходил на пару минут. Хотел было сунуться в дом, а Эйнштейн не позволил. А потом я решил, что если до тебя все-таки добрались, то пристрелить этих ублюдков мне будет проще всего из джипа. Я не дал бы им уйти, Алекс. Ни за что.
Она мягко сжала его ладонь.
– Помнишь, что Кевин говорил мне про воображение?
Алекс покачала головой. Что-то знакомое, но слишком уж смутно.
– Когда мы впервые попали на стрельбище, и я сказал, что не смогу выстрелить в человека. – Дэниел мрачно хмыкнул. – И Кевин велел представить, что важный для меня человек в опасности.
– А-а. – На Алекс тут же накатили яркие воспоминания.
– Ну, теперь я все понял. Кевин оказался прав. Как только я осознал, что Арни мертв и следующей жертвой будешь ты… – Дэниел покачал головой. – Никогда не думал, что могу испытать такие… животные чувства.
– Я же говорила, что в ход пойдут инстинкты, – беспечно произнесла Алекс, но шутливый тон, навеянным тем днем на стрельбище, тут же показался ей неуместным. Поэтому следующую фразу она добавила уже печально: – Мне жаль, что так случилось.
Теперь настал черед Дэниела сжать ее руку.
– Все будет хорошо.
Алекс попыталась сосредоточиться.
– Так куда мы едем?
– Таллахасси. В детстве мы с Кевином провели там пару рождественских каникул. Друзья семьи держали там домик, куда переселялись зимой, чтобы не утопать в снегу. Должно быть, им нравилось уединение, ведь этот дом стоит в абсолютной глуши. На самом деле он не около озера, но местность там болотистая, и в это время года наверняка куча комаров.
– Тебе прямиком в риелторы дорога. Уверен, что там пусто?
– С самых похорон родителей не общался с Маккинли, но за все годы нашего знакомства они ни разу не ездили на юг летом. Домик всегда был зимним.
– Ну, думаю, можем и туда отправиться, какая разница. Если пролетим с этим местом, может, найдем другое.
Алекс заметила знак Семидесятого шоссе, уходящего на север.
– Придется свернуть на восток, проехать через Оклахома-Сити, а оттуда через Даллас. Сделаем вид, будто мы только возвращаемся в Техас. Снимем с себя подозрения.
– Мы всего лишь защищались.
– А это неважно. Если нас задержат в связи со случившимся, то полиции придется отвезти нас в отделение. Даже если мы распишем все в деталях и каждому нашему слову поверят – что, мягко скажем, вряд ли, – какое-то время мы все равно проведем за решеткой. И те, кто нанял киллеров, с легкостью нас там достанут. Нам останется только сидеть и смиренно ждать.
Дэниел ощутил ее дрожь и мягко погладил тыльную сторону ладони большим пальцем.
– Значит, в преступный загул нам не уйти?
Алекс не могла поверить, что это Дэниел пытается ее приободрить, а не наоборот.
– Скорее всего, – согласилась она, – но, может, придется. – Взглянув на уровень топлива, она зашипела: – Да этот гад жрет бензин так, будто нарочно хочет меня взбесить!
– И как нам быть?
– Мне придется заглянуть на заправку, заплачу наличкой.
– А как же лицо?
– Ничего не поделаешь. Притворюсь, что попала в аварию… и так, кстати, все и было, верно? Все равно другого варианта у меня нет.
Уничтожающий топливо монстр заставил Алекс остановиться куда раньше, чем ей того хотелось. В Оклахома-Сити она проследовала по указателям к аэропорту в надежде, что на заправки рядом с ним и по ночам заглядывает побольше посетителей. А еще: если кто-то обратит внимание на джип, то решит, что они собираются куда-то лететь. В результате, поиски сосредоточат на аэропорте.
Еще будучи за рулем, Алекс попросила Дэниела найти ее мешковатую толстовку, которую теперь и натянула. Жаль, конечно, что погода недостаточно прохладная – такая одежда смотрелась странновато. На заправке стояли еще две машины – такси и грузовик. Оба водителя, разумеется, уставились на военный джип. Алекс выбралась наружу, подражая мальчишеской походке, и сунула шланг насоса в бак. Пока он наполнялся, Алекс побрела в магазинчик. Там она взяла коробку злаковых батончиков с упаковкой из шести бутылок воды и отнесла на кассу. Пятидесятилетняя крашеная блондинка с отросшими на добрый дюйм темными корнями, желтыми от никотинового налета зубами и бейджиком «Беверли» равнодушно пробила товары, но затем Алекс пришлось заговорить.
– Шестой насос, – произнесла она как можно более низким голосом.
Беверли подняла взгляд и изумленно округлила украшенные смазанной тушью глаза.
– Ох, боже, дорогая! Что у тебя с лицом?
– Автокатастрофа, – пробормотала Алекс.
– Все живы?
– Ага.
Алекс красноречиво уставилась на заранее приготовленные деньги и краем глаза заметила, как такси начало отъезжать.
– Ну, надеюсь, что вы скоро поправитесь.
– Э-э, спасибо. Сколько с меня?
– Ой, а все ли верно? Как-то много вышло. Сто три пятьдесят пять?
Алекс вручила Беверли шесть двадцатидолларовых купюр и принялась ждать сдачу. За «Хамви» притормозил еще один джип – большой и черный «Ф-250». Из него выбрались трое тощих мужчин. Когда двое вошли в магазин, Алекс поняла, что ошиблась. Это оказались всего лишь подростки, просто высоченные. Баскетболисты, что ли. Как и Алекс, они были одеты в темные толстовки. Ну, по крайней мере, на их фоне ее прикид стал выглядеть нормальней.
– Какой же огромный у вас джип, – заметила Беверли.
– Ага.
– Должно быть, заправлять его – та еще морока.
– Ага. – Алекс нетерпеливо протянула ладонь.
Вошедшие подростки громогласно хохотали. Пахло от них пивом и марихуаной. Тем временем грузовик тоже отъехал.
– Ох, держите, – произнесла Беверли с неожиданным равнодушием. – Шестнадцать сорок пять.
– Спасибо.
Кассирша отвлеклась на новых посетителей и, сощурившись, следила за ними поверх плеча Алекс. Подростки направились к отделу со спиртным. Хорошо, если вдруг они попробуют подсунуть Беверли поддельные удостоверения и разразится скандал. Что угодно, лишь бы воспоминания кассирши об Алекс померкли.
Она направилась к двери, опустив голову – хватит с нее и одного свидетеля. И вдруг с размаху врезалась в третьего подростка. Первое, что она отметила, – это запах. От толстовки несло вискарем. И, когда Алекс схватили за плечи, она машинально подняла взгляд.
– Ты поосторожней, чувак!
Этот подросток был белокожим, толстым и не таким высоким, как остальные. Алекс попыталась сбросить с себя его руки, но он только вцепился крепче одной ладонью, а другой сдернул ее капюшон.
– Ого, девчонка. – И уже громче, в сторону стоящих у холодильников друзей: – Смотрите, что нашел!
– Руки убрал, – ледяным тоном процедила Алекс. Она была совершенно не в настроении для подобной чепухи.