Кевин помедлил.
– Ну так… что? Думаешь, потом просто увяжешься за нами?
– Не стала бы рассматривать такой вариант в первую очередь, нет. Основываясь на версии, что я все еще буду жива, конечно.
– Ну ты и пессимистка.
– На этом я строю свои планы. Всегда ожидаю худшего.
– Плевать. Возвращаюсь к тому, с чего начал – если ты пойдешь своей дорогой, то что будет с Дэнни? Все, пока-пока, спасибо, неплохо повеселились?
Алекс отвела взгляд, уставившись на дверь.
– Я не знаю. Зависит от того, чего он хочет сам. Я не могу за него решать.
Кевин так долго молчал, что ей пришлось вновь на него посмотреть. На его лице застыло непривычно уязвимое выражение. Как всегда, когда его черты переставали быть столь напряженными, он становился куда больше похож на Дэниела.
– Думаешь, он захочет последовать за тобой? – очень тихо спросил Кевин. – Вы же знакомы всего ничего. Ты для него почти чужой человек. Но… похоже, я теперь для него тоже почти чужой.
– Я не знаю, чего он захочет, – произнесла Алекс. – И никогда не поставлю его перед выбором.
Кевин смотрел мимо нее.
– Я очень хотел загладить вину. Сделать его жизнь проще. Надеялся, что со временем мы снова сможем стать братьями.
Алекс вдруг испытала странный порыв шагнуть к Кевину и положить руку ему на плечо. Наверное, дело было в том, что он до сих пор напоминал Дэниела.
– Я не стану мешать, – пообещала она. Причем искренне – для нее самым важным оставалось то, что лучше всего для Дэниела.
Кевин уставился на Алекс, вновь превращаясь в привычного себя, и шумно выдохнул.
– Черт возьми, Олли, как же я жалею, что не забил на то дело в Такоме. Что такое спасение миллиона жизней против того, что мой брат теперь спит с Лукрецией Борджиа?
Алекс оцепенела.
– Что ты сказал?
Кевин усмехнулся.
– Удивлена, что я смог провести подходящую историческую параллель? Вообще-то я весьма неплохо учился в школе. У меня столько же извилин, как у братца.
– Нет, про Такому. Ты о чем?
Усмешка сменилась растерянностью.
– Ты же все и так знаешь… тебе давали досье. Ты допрашивала Дэнни…
Алекс подалась вперед, неосознанно вжимая ноутбук в собственные ребра.
– Ты про работу с де ла Фуэнтесом? Так первая буква в ТСХ-1 обозначает Такома?!
– Никогда не слышал про ТСХ-1. Де ла Фуэнтес был связан с Такомским вирусом.
– Такомской чумой?
– Не слышал, чтобы его так называли. Что происходит, Олли?
Сев, Алекс поспешно включила ноутбук и открыла последний файл, над которым работала, – зашифрованные записи. Пролистывая список цифр и сокращений, она ощутила, как Кевин уперся в матрас коленом, чтобы прочитать данные.
Казалось, пока она нашла нужное, прошла целая вечность. Столько всего успело случиться, и мысли, скрытые за короткими строчками, уже померкли в памяти.
Вот оно – теракт номер три, ТЧ, «Такомская чума». Перед глазами заплясали буквы, но лишь некоторые превратились в полные слова. «ДЖ, И-П» – это город в Индии, на границе с Пакистаном. Алекс не могла вспомнить название террористической ячейки – только то, что они выходцы из Фатх-Джанга. Далее инициалы связанных людей: ДХ – ученый, Хауген; ОМ – террорист, Мирвани; и П… еще один американец, которого Алекс забыла. Она прижала ко лбу кулак, отчаянно напрягая память.
– Олли? – снова позвал Кевин.
– Я работала над этим делом… много лет назад, когда у Штатов выкрали формулу. Задолго до того, как она попала к де ла Фуэнтесу.
– У Штатов? Но де ла Фуэнтес получил ее в Египте.
– Нет, ее разработали в лаборатории неподалеку от Такомы. Все должно было оставаться в теории, только ради исследования. Хауген… Доминик Хауген, так звали ученого. – Стоило сосредоточиться, как в памяти воскресли события. – Он был на нашей стороне, но после кражи дело приняло серьезный оборот, поэтому АНБ спрятало его в недрах другой лаборатории, находящейся под их контролем. Мы заполучили замкомандира террористов. Он выдал местоположение лаборатории в Джамму, где благодаря украденным разработкам успешно создали вирус. Спецагенты сровняли эту лабораторию с землей и решили, что замяли все дело с биологическим оружием, однако несколько террористов все же ускользнули. Насколько я знаю, департамент еще пару лет помогал ЦРУ их выслеживать… Как раз, когда Барнаби был убит.
Алекс подняла взгляд на Кевина, чувствуя, как в голове настолько быстро завертелись шестеренки, что та буквально начала кружиться.
– Когда ЦРУ отозвали тебя с задания, когда они тебя выдали… ты говорил, что хотел зачистить оставшиеся «хвосты»? Какие?
Кевин быстро заморгал – совсем как Дэниел.
– Упаковка с вакциной… снаружи все было на арабском, но внутри на оригинальных бирках все написано по-английски. И название «Такома». Бессмыслица. Если де ла Фуэнтес хотел перевод с арабского, то заказал бы испанскую версию. Я собирался отследить весь путь вируса, ведь был уверен, что он не из Египта. Думал, что с разработчиками сотрудничал американец или британец, хотел его найти. Говоришь, что все началось в штате Вашингтон?!
– Наверняка это одно и то же дело. По времени совпадает. Мы получаем информацию об этом вирусе, и вдруг за мной и Барнаби начинают вести наблюдение. Через два года – примерно тогда он попал к де ла Фуэнтесу, верно? – Барнаби убивают. Вот что запустило процесс. Поэтому они прикончили Барнаби и попытались избавиться от меня. Вирус снова всплыл, а мы знали что-то, благодаря чему могли связать…
Барнаби никогда не упоминал, что подогрело его паранойю, почему он вдруг решил, что им необходимо готовить побег. Алекс взглянула на буквы на экране. ДХ, Доминик Хауген. Вряд ли плохие парни оставили его в живых, если посчитали необходимым устранить ее и Барнаби. Может, Хауген погиб первым? Наверное, совершенно естественным, вполне ожидаемым путем. Автокатастрофа. Сердечный приступ. Есть масса способов выставить смерть человека не вызывающей подозрения. Барнаби каким-то образом заметил убийство Хаугена? Кто-то слил ему информацию?
Алекс хотелось быстро накопать данных в Сети, однако если она права, запрос по имени Хаугена будут отслеживать. И любой, кто начнет разыскивать подробности его смерти – неважно, насколько анонимно, – не останется незамеченным.
Но кто такой этот П? Алекс даже не была уверена, что правильно вспомнила первую букву. Имя прозвучало вскользь. Такое короткое, отрывистое…
– Олли, та упаковка… она казалась… профессиональной. Так говорят? В общем, не такой, как сляпали бы в самодельной лаборатории где-то на Ближнем Востоке.
Они уставились друг на друга.
– Мне всегда казалось, что-то там нечисто, – пробормотала Алекс. – Как кто-то мог создать вирус из одних лишь теоретических данных Хаугена? Это же просто какой-то джекпот террористической лотереи.
– Думаешь, украли не только записи?
– Должно быть, Хауген добился результата – на самом деле изготовил вирус. Если запас оказался таким большим, если вакцину так аккуратно упаковали… значит, запустили производство. То есть Хауген не просто баловался созданием вирусного оружия. Это целый военный проект. Были слухи… что-то про связанного с делом генерал-лейтенанта. На американской стороне никто не сосредотачивался, только на террористах. Обычно мне разрешали задавать вопросы, возникающие в процессе работы… но я помню, что в тот раз было иначе. Карстон выдал мне список.
– Значит, нас слили из-за одного и того же дела, – мрачно заключил Кевин.
– Не верю в такие совпадения.
– Я тоже.
– Кого они защищают? – задумалась Алекс. – Кто бы там ни был, он во главе всего. Значит, он в курсе и о тебе, и обо мне.
– Значит, надо добраться и до него.
Они снова друг на друга уставились.
– Алекс? Кев? Ребята? Вы что, не слышите?
Алекс медленно перевела взгляд, не сразу сфокусировавшись на вошедшем Дэниеле.
– Что-то случилось? – уже тише спросил он, завидев открывшуюся ему сцену, а затем поспешно приблизился и положил ладонь на плечо Алекс.
– Просто связали пару фактов, – хмуро пояснил Кевин.
Дэниел взглянул на Алекс.
– В нашем списке появилось еще одно имя, – сказала она.
– Чье?
– В том-то и проблема, – произнес Кевин.
– Дай подумать, – проговорила Алекс. – Если бы я не знала ответ на этот вопрос, тогда меня бы не пытались убить. – Она посмотрела на Кевина. – Понимаю, что вариантов может быть невероятно много, но ты когда-нибудь слышал в связи с этим делом имя, начинающееся на букву П?
– П? Надо покопаться в памяти, с ходу не скажу. И перепроверю звонки Диверса, может, в них что-то всплывет.
– А я поищу в материалах с Карстоном.
Кевин кивнул и повернулся к Дэниелу:
– Надеюсь, ты пришел сообщить, что еда уже готова. Чтобы Олли решила нам задачку, надо подкормить ее большой мозг.
Они установили компьютеры на кухонном островке и уставились в экраны прямо за едой. Вэл и Эйнштейн так и не сдвинулись с места, но теперь смотрели уже коммерческий телеканал. Дэниел поставил стул поближе к Алекс и следил, как она просматривает видео с установленной перед солидным домом Карстона камеры. Алекс перематывала время, пока в доме было пусто, одновременно прослушивая в наушниках телефонные разговоры. Карстон вел себя осторожно – в касающихся работы беседах использовал расплывчатые фразы и никогда не называл имена или проекты напрямую. Вдобавок, так как запись велась на внешний микрофон, Алекс не слышала его собеседников, а Карстон использовал столько местоимений, что уследить за всеми было невозможно. Алекс выяснила лишь то, что некоторые «он» и «его» очень сильно действуют Карстону на нервы, и как минимум один проект развивается неудачно. Может, это было связано с событиями в Техасе и имейлом Диверсу. Карстон чувствует опасность? Подозревает, что Кевин знает и о нем? Тогда он лишь разыгрывает спокойствие, на всякий случай. Паранойи ему не занимать, иначе он не добрался бы туда, где был сейчас.
Его дом находился под сигнализацией, на окнах первого этажа были установлены фигурные решетки, кругом натыканы камеры. Некоторые записи были как раз с них – видимо, Кевин взломал систему слежения. Улица тоже оказалась не самой подходящей – масса соседей, оживленное движение как по утрам, так и по ночам. Бесконечная череда потенциальных свидетелей.