– Думаю, лучше мне все это убрать, пока Вэл не расстроилась.
Дэниел поднялся.
– Помочь?
– Да. Только без перчаток ничего не трогай.
Справились они быстро. Алекс порядком натренировалась разворачивать и сворачивать обратно лабораторию, причем иногда в кратчайшие сроки. А Дэниел схватывал все на лету и подготовил необходимые чехлы даже раньше, чем Алекс успела разобрать само оборудование. Аккуратно упаковав последнюю круглодонную колбу, она снова посмотрела на часы. Все еще полно времени, прежде чем Вэл начнет работать над ее макияжем.
– Выглядишь совсем усталой, – заметил Дэниел.
– День начался рано. Вэл все поправит, будет лучше.
– Но немного подремать не помешает.
Алекс была уверена, что все равно не сможет заснуть. Она пыталась казаться бесстрастной, чтобы Дэниел не переживал, но на самом деле чувствовала, как паника постепенно пускает корни. Алекс, конечно, не соврала Дэниелу насчет своих планов, однако относилась к следующей стадии далеко не так спокойно, как к предыдущей. Настало время активных действий. По правде сказать, Алекс вернулась к прежнему образу мыслей, расслабилась во время планирования. А когда пришла пора осуществить замысел, ее нервная система перевозбудилась. И все же – будет разумным чуть-чуть отдохнуть.
– Неплохая идея.
Алекс проследила, как домработница Карстона вошла в автоматические двери огромного супермаркета, и пару раз глубоко вздохнула, стараясь сосредоточиться. Изучила собственное лицо в зеркале на внутренней стороне солнцезащитного козырька, убеждаясь, что Вэл отлично поработала. Сегодня Алекс оказалась золотистой блондинкой, и образ вышел весьма убедительным. Макияж был сдержанным, несмотря на слой маскировки. Вправленный нос, к радости Алекс, действительно постепенно приобретал новую форму, вероятно теперь уже навсегда. В этом деле полезна любая мелочь.
Еще несколько покупателей оставили машины на парковке и отправились в супермаркет. Алекс поняла, что настал час выдвигаться. Еще один глубокий вдох. Ничего ведь сложного. Пока что – просто самый обычный поход за покупками.
В супермаркете было людно. Алекс не знала, к какой из разномастных групп лучше держаться поближе. Ей вдруг вспомнился катастрофический загул Дэниела в Чилдрессе, и она невольно улыбнулась. Нервное.
Несмотря на толпы вокруг, найти нужную женщину не составило труда. Домработница была одета в ярко-желтое платье с запахом, и цвет неплохо выделялся на фоне остальных. Алекс не стала следовать за ней по пятам, а всего лишь пересекалась через ряд. Таким образом Алекс часто мелькала в поле зрения домработницы, но при этом не вызывала подозрений. Женщина – в неплохой форме, достаточно привлекательная, лет пятьдесят на вид – не обращала на Алекс никакого внимания. И Алекс, тем временем, наполнила тележку попадающимися под руку безобидными продуктами – молоко, хлеб, зубная паста, – а потом добавила несколько важных.
Карстон любил апельсиновый сок в маленьких бутылочках. Наверное, у них маленький срок годности, ведь домработница покупала их каждый раз, но никогда не делала больших запасов. Алекс взяла три – столько было в тележке домработницы – и положила в раскладное детское сиденье собственной.
Добравшись к безлюдному ряду – этим утром никто не интересовался поздравительными открытками и канцтоварами, – Алекс сняла колпачок со спрятанного в кармане маленького шприца. Тончайшая иголка не оставила почти никакого следа, проникнув в пластиковую бутылочку чуть ниже крышки. Алекс стояла, повернувшись к открыткам, словно выбирала из ассортимента подходящую случаю сентиментальную фразочку. Закончив, Алекс бросила в тележку ярко-розовую открытку с осыпающимися блестками – в голову пришла мысль подарить ее Кевину, когда он завершит свою операцию. Чтобы он еще долго потом блестел.
Они с Барнаби называли этот препарат просто – «Сердечный приступ», потому что именно его он и вызывал. Иногда после допроса департамент хотел избавиться от объекта так, чтобы все выглядело естественно. Спустя примерно три часа «Сердечный приступ» превращался в метаболит, который практически невозможно отследить. А если уж человек в возрасте Карстона с соответствующим состоянием здоровья, да и на стрессовой работе… ну, Алекс очень сомневалась, что кто-то станет тщательно выяснять причину его смерти. По крайней мере, первое время. А вот если бы ему было двадцать пять и он бы бегал марафоны – тогда да, выглядело бы подозрительно.
Алекс подошла к выпечке, так как оттуда открывался отличный вид на покупателей у касс. На протяжении десяти минут Алекс притворялась, что разрывается между багетом и чиабаттой, но затем из девятнадцатого ряда показалась домработница, которая тут же встала в очередь. Алекс бросила в тележку багет и поспешила влиться в соседнюю.
А теперь – самое сложное. На выходе Алекс должна держаться как можно ближе к этой женщине. Непримечательный черный седан уже стоял рядом с ее минивэном. Когда домработница начнет загружать в него покупки, Алекс собиралась «споткнуться» с полными бумажных пакетов руками и упасть на бампер минивэна. Оставить сок в багажнике будет относительно легко. Алекс надеялась, что сумеет стащить бутылочки, которые купила домработница. А если и нет – наверняка женщина просто-напросто поставит лишние в холодильник.
Алекс взглянула на ленту конвейера, перепроверяя, на месте ли сок, и тут же отвела взгляд.
А когда ее покупки начали «пробивать», Алекс нахмурилась. Что-то не так. Что-то не стыковалось с мысленным образом. Алекс посмотрела на соседнюю ленту.
Работник супермаркета убирал в пакет коробку детского сухого завтрака «Лаки Чармз». Насколько Алекс видела, домработница никогда не покупала эти хлопья. Карстон был подвержен привычкам и каждое утро ел одну и ту же богатую клетчаткой кашу. А сладкие зефирки с пластиковыми игрушками – это совсем не в его стиле.
Еще один быстрый взгляд. Привычный кофе в зернах, нежирные сливки, кварта обезжиренного молока… и еще полгаллона обычного. И коробка печенья «Нилла».
– Бумажный или полиэтиленовый, мисс? Мисс?
Мигом переключившись, Алекс вытащила из кошелька три двадцатидолларовые купюры.
– Бумажный, пожалуйста, – ответила она. Именно такие всегда выбирала домработница.
Алекс напряженно размышляла, ожидая сдачу.
Может, домработница заодно покупала продукты и себе. Но тогда ей приходилось бы заносить и свою бутыль молока в дом и ставить в холодильник Карстона, чтобы оно не испортилось из-за жары. Однако Алекс такого поведения за домработницей не замечала.
Неужели Карстон ожидает гостей?
Сердце забилось тяжелее. Алекс прошла вслед за женщиной через автоматические двери, крепко сжимая бумажные пакеты левой рукой.
Алекс было нужно, чтобы бутылочкой апельсинового сока насладился один Карстон. А вдруг ее случайно возьмет его знакомый? Который как раз окажется двадцатипятилетним марафонцем? Карстон тут же догадается, в чем дело. Сменит привычки, усилит охрану. И, конечно, поймет, что за всем стоит Алекс. Что она жива и находится рядом.
И за ней вновь начнется охота.
Стоит ли рискнуть? Карстон любит сок. Может, он и не станет предлагать его гостям. Но что, если?..
Пока разум лихорадочно просчитывал возможные варианты, Алекс вдруг вспомнился незначительный – или так она его охарактеризовала вначале – момент.
Зоопарк. Дочь упорно болтала про этот зоопарк. И все эти звонки каждый день, иногда по несколько часов. Что, если Эрин Карстон-Бойд не всегда поддерживала с отцом столь тесную связь? Что, если Алекс в своем стремлении добраться до важных разговоров перемотала крайне существенную информацию – например, намеченный визит его дочери и внучки? Зоопарк Вашингтона – место известное. Как раз туда и можно отвести живущую в другом городе внучку. А «Лаки Чармз» – именно тот завтрак, который любящий дедуля купит, чтобы эту внучку побаловать.
Алекс вздохнула – тихо, но глубоко.
Отравиться может ребенок – рисковать нельзя.
И что теперь? Кофе в зернах? Но его будет пить и Эрин. Может, использовать другой токсин, по действию схожий с сальмонеллой?
Ждать, пока семейство вернется к себе, не выйдет. К тому времени Диверс и Пэйс будут мертвы – если они, конечно, уже не отправились на тот свет, – и Карстон забьет тревогу. Значит, это единственный шанс. Бутылочек будет шесть, отравлена одна… скорее всего, ее выпьет Карстон… вряд ли ребенок пострадает…
Не-е-е-е-ет, мысленно простонала Алекс и замедлила шаги, понимая, что план отпадает. И в любимое кафе Карстона, чтобы добавить ему в сэндвич лишний ингредиент, тоже не сунуться – он наверняка уже не ходит туда, где Алекс поймала его в прошлый раз. Останется разве что совсем очевидный и опасный вариант – одолжить винтовку Дэниела и пристрелить Карстона через кухонное окно. Но в таком случае шансы, что Алекс поймают – и уничтожат, – окажутся куда выше, чем она планировала.
Кевин будет возмущен. Единственный человек в ее списке – и она уже облажалась. Вполне справедливая реакция. Даже самой Алекс от себя теперь тошнило.
Словно прочитав ее мысли, Кевин вдруг позвонил. В кармане завибрировало. Алекс вытащила телефон и, взглянув на номер, ткнула в кнопку «принять вызов», однако не стала ничего говорить. Домработница по-прежнему находилась слишком близко. Алекс не хотела, чтобы та расслышала ее голос и, обернувшись, присмотрелась к следующей почти по пятам блондинке. Может, все-таки придется подбираться к Карстону через эту домработницу, поэтому нельзя обращать на себя внимание.
Она ждала от Кевина нападок, уверенная, что он каким-то образом почуял ее провал; какое-нибудь «Нашла где напортачить, Олеандр!» – на его привычной громкости, граничащей с криком.
Кевин молчал. Алекс взглянула на экран. Их рассоединили? Или Кевин набрал ее случайно?
Звонок продолжался. Внизу экрана шел отсчет секунд.
Алекс чуть было не произнесла: «Кевин?»
Но четыре года паранойи не дали ей даже шевельнуть языком.
Она снова прижала телефон к уху и напряженно вслушалась. В трубке не было слышно ни звуков автомобиля, ни иного движения. Ни ветра. Ни животных. Ни людей.