Линус кивнул и попытался изобразить спокойствие. Одновременно он медленно приближался к дверному проему, чтобы в случае необходимости иметь путь к отступлению.
– Откуда ты знаешь? – поинтересовался мальчик.
– О чем? – удивился Вильхельм.
– О том, что меня позвала Лионора?
Вильхельм отмахнулся от вопроса.
– Это неважно. Мне интереснее поговорить о твоих упражнениях. Как продвигаются дела?
– О каких упражнениях? – растерянно переспросил Линус.
– О моей магии, естественно! Ты ведь прочитал мою книжку, правда? А как бы ты иначе сюда попал? И, опережая твой вопрос, откуда мне все это известно, я просто вижу по тебе, – продолжал он, нетерпеливо жестикулируя перед лицом Линуса. – Твоя аура просто трещит от неиспользованных возможностей. Что тебе удалось выполнить? Уже взорвал что-нибудь? Взрывать всегда весело.
Благодаря радостному настрою Вильхельма мальчик немного расслабился.
– Я, эх… однажды изменил цвет яблока, – тихо сообщил он.
– Гм, ладно, – кивнул маг с озадаченным выражением лица. – А что еще пробовал? Невидимкой становился? Свинец в золото превращал? Немного старомодно, но богатство все же не помешает, – кивнул Вильхельм. – Ну, – продолжал он с энтузиазмом, – какие еще формулы применял?
– Только эту, – признался Линус.
Вильхельм моргнул.
– Ты что, издеваешься надо мной? – спросил он, наморщив лоб. – Ты всего-навсего изменил цвет яблока?
Трудно было понять, разочарован маг или раздражен.
Потом Вильхельм откашлялся и улыбнулся.
– Ну, понятно, – кивнул он. – Полагаю, у тебя просто не было времени все внимательно изучить.
Линус прочертил носком ботинка черту на покрытом пеплом полу. Он пытался выиграть время. Все происходящее вызывало у него растерянность. Почему его не встретила Лионора? Каким-то образом надо заставить Вильхельма рассказать, что случилось.
– Хорошо… – начал Линус и тут же запнулся.
Потом сделал новый заход.
– Хорошо, а где все? – выдавил он наконец из себя.
Вильхельм открыл рот, чтобы ответить, но потом вздрогнул и обернулся. Линус уставился в его широкую спину. Маг стоял неподвижно, будто прислушиваясь к чему-то. Потом принялся говорить тихим голосом.
– Да знаю, знаю, – стал он объяснять, жестикулируя в пустоту.
Его голос стал мягким и покорным.
– Я не нанес ущерба, – продолжал Вильхельм. – Просто мне было любопытно, хватит ли моих…
Он замолчал, будто его перебили.
– Да… Да… Обязательно. Конечно, – обещал он. – Естественно, сделаю.
Потом Вильхельм опять повернулся к Линусу.
– Так на чем мы остановились? – спросил он, хлопнув в ладоши.
Теперь в его голосе появились новые нотки, и Линус опять напрягся.
– Просто я удивляюсь, куда все запропали? – с осторожностью повторил он свой вопрос.
– Ах ты об этом? Те, кто еще жив, отправились на восток, – равнодушно откликнулся Вильхельм. – Полагаю, к морю.
Он покачал головой, будто ему совершенно непонятно, зачем кому-то понадобилось туда уходить.
– Да забудь об этом, – продолжил Вильхельм и махнул рукой на дверной проем. – Пойдем лучше со мной, я тебе кое-что покажу.
Маг пошел прочь из зала, увлекая за собой Линуса. Мальчик колебался, но потом нехотя последовал за ним. Вильхельм торопливо сновал по туннелям разоренного города. Его зеленая мантия развевалась перед Линусом, которому приходилось бежать трусцой, чтобы успеть. Мальчик смотрел под ноги – о разбросанный мусор можно было легко споткнуться. Иногда им приходилось пробираться сквозь кучи пепла.
– Так что же все-таки случилось? – спросил наконец Линус.
Он только что перелез через наполовину сгоревший рыночный лоток.
– Я выпустил на волю того, кто долго сидел взаперти, – ответил Вильхельм. – По понятным причинам он был зол и сорвал свой гнев на городе и тех, кто охранял его. Сам я всегда это место недолюбливал, так что мне все равно. Все эти камни навевают на меня скуку, если понимаешь, о чем я.
Линус остановился.
– Так, значит, Ислерди говорила правду? – воскликнул он. – Значит, это ты виноват?
– Прав или виноват – толковать всегда можно по-разному, – заметил Вильхельм, не останавливаясь. – Но я понимаю ход твоих рассуждений. Конечно, неудачно вышло, что так многим пришлось погибнуть, но я предоставил им не одну сотню возможностей не мешать реализации моих замыслов.
Вильхельм исчез за поворотом, и Линус побежал за ним. Теперь страх сменила злоба.
– Значит, ты выпустил на свободу это нечто, чтобы их наказать? Так получается? – прокричал мальчик.
Вильхельм резко остановился, и Линус чуть не ударился о его спину.
– Вовсе нет! – оскорбленно воскликнул маг. – Неужели ты считаешь, что я настолько мелочен? Это было послание! Попытка заставить их понять, насколько все было бы проще, потрудись они ко мне прислушаться.
Он сделал еще несколько шагов, потом опять остановился.
– Кроме того, – улыбнулся Вильхельм, ткнув указательным пальцем в воздух, – когда прячешь за пазухой такой молоток, как Устрашающий огонь, все проблемы внезапно становятся похожи на маленькие гвоздики.
Похихикав над своей удачной шуткой, маг опять двинулся в путь. Линус остался стоять на месте. Ему хотелось удалиться, потому что вблизи такого человека, как Вильхельм, он ощущал, будто сам… запачкался.
– Что ты такое хотел мне показать? – прокричал мальчик.
– Иди сюда, – заманивал его маг. – Мы пришли.
Вильхельм указал на красивую, наполовину разрушенную каменную дверь. Осколки лежали кучей на земле. Перед дверью угадывался сводчатый проход, изящно высеченный в камне.
Линус прошел вперед.
– Что это за место? – спросил он, прищуриваясь в темноте.
– Памятный зал Сантионы, – ответил Вильхельм, и два желтых языка пламени зажглись на его ладони. Он хлестнул ими, достав до сводчатого потолка. Комнату озарил теплый свет, отразившийся в сотнях предметов.
Линус осторожно перелез через гору камней и осмотрелся. Многие вещи он узнал – это были сокровища из потайной комнаты в Тракеборге, доставленные им обратно в Хинсидес. Золотой череп животного, украшенный драгоценными камнями, блестящие статуэтки невиданных существ. Были здесь и янтарный шар с жуткой маленькой фигуркой посередине, и колода игральных карт, скрепленная потрепанным кожаным ремешком.
– Большую часть этих вещей я уже видел, – бросил через плечо Линус.
– Присмотрись повнимательнее, – потребовал Вильхельм, внезапно оказавшийся прямо за его спиной.
Линусу стало не по себе, но он продолжал рассматривать экспонаты, как велел ему маг. Маленький язычок пламени следовал за ним, освещая темноту.
На одном столе мальчик увидел змеиный зуб. Он лежал рядом с венком-переводчиком, который Храмра сплела ему из плюща. Над столом висела металлическая табличка, испещренная символами и знаками. Линус надел на голову венок-переводчик, и символы тут же превратились в понятные буквы.
Избранные инструменты Человека Линуса,
Почетного члена Пограничной охраны.
– Да ты, похоже, Стражник границы, – усмехнулся Вильхельм, взяв с полки янтарный шар.
– Это то, что ты хотел мне показать? – спросил мальчик.
Вильхельм, прищурившись, вглядывался в шар и рассматривал маленькую, запаянную внутри фигурку. Линус подумал, что она похожа на человека, только с крыльями, как у летучей мыши, и хвостом, как у скорпиона. Взгляд блеклых застывших глаз казался неприятно бдительным. Вильхельм постучал по диковинной игрушке, будто ожидая ответа. Так и не дождавшись реакции, он сунул шар величиной с футбольный мяч в карман плаща.
Линус разинул рот от удивления. Карман мага был совсем неглубоким, в нем точно не могло уместиться ничего подобного, и тем не менее шар без проблем проскользнул внутрь.
– Как ты это сделал? – воскликнул мальчик.
– Читай дальше записную книжку – узнаешь. Менять свойства вещей сложно, но навык очень полезный.
Вильхельм подобрал грязный от копоти змеиный зуб. Он поднес его к лицу и в задумчивости стал рассматривать.
– Нет, – сказал он. – Я привел тебя сюда не ради таблички. Стражницы границы могут думать все, что хотят, но ты больше похож на меня, чем на них. Я привел тебя сюда, чтобы отдать твое имущество. Хинсидес, как известно, очень опасное место. Тебе нужно как-то защищаться, пока в бóльшей мере не овладеешь моим искусством.
Его глаза цвета зеленых листьев сверлили Линуса насквозь.
– Хотя, – продолжал Вильхельм, – взамен я надеюсь на твою помощь.
– Какую помощь? – с подозрением спросил мальчик.
Маг вернул змеиный зуб на место.
– Как я только что объяснял, способность менять свойства предметов имеет широкое применение. Но реализовать ее трудно. Для успеха требуется воспоминание, связанное с тем, что ты хочешь изменить. Отсутствие подобного воспоминания очень раздражает, как ты понимаешь.
Вильхельм застыл, наклонив голову набок. Мальчику опять показалось, будто маг к чему-то прислушивается.
– Да, да, я сделаю, – обещал он в пустоту.
Повернувшись к Линусу спиной, Вильхельм продолжал:
– Конечно, конечно, просто дай мне время, – умолял он. – Спасибо, – закончил маг и повернулся обратно к Линусу.
Мальчик сделал шаг назад.
– На что тебе нужно время? – спросил он.
– О чем ты?
Казалось, Вильхельм искренне не понимал, о чем идет речь.
– С кем ты разговаривал? – спросил Линус.
– Об этом не беспокойся, – отмахнувшись, пробормотал Вильхельм. – Вернемся к делу. У тебя есть воспоминания, которые мне нужны.
– Воспоминания?
Линус продолжал пятиться назад, пока не коснулся спиной стола. Он украдкой начал искать на ощупь змеиный зуб.
Вильхельм вздохнул.
– Раньше я думал, что можно изменить только внешние признаки предметов, такие как цвет и размер. Потом понял, что внутренние свойства – мысли и чувства – тоже можно менять.
Маг шагнул навстречу мальчику. За круглыми стеклами очков светились зеленые глаза. Его рука скользнула к шее и дернула за кожаный шнурок. Показался спрятанный под одеждой ключ.