А следовательно – эгоизм, как и плоские губы.
«Угловатые подбородки принадлежат людям умным, твердым и снисходительным».
«Выпуклый подбородок всегда признак твердого, благоразумного и способного к размышлению характера».
Выдавшийся, круглый, несколько выпуклый подбородок выражает привычку управлять материей или материальными инстинктами и получать от них пользу. Это – материальная мудрость, реализация.
Но мягкий, мясистый, двухэтажный подбородок есть признак чувственности».
И так должно быть. Жидкость направляется в изобилии в материальный мир и должна увеличить материальные инстинкты, подобно тому, как в высшем мире она увеличивает качества, иногда до излишества.
Каруц сказал: «Не одни только кости составляют подбородок, но также мясо и жир, находящиеся под кожей, и различие, уже существующее между верхней частью (разумной) и нижней (чувственной), здесь воспроизводится. Вверху мясо и жир ничего не значат; форма черепа не очень страдает от жира на лбу и соседних с ним частях; тогда как он легко скапливается внизу, особенно у флегматичных и материальных натур, под названием двойного подбородка. Во всяком случае костлявый, сухой и выдающийся подбородок означает или старость, или юность, сжигаемую сухостью, происходящей от честолюбия, страстности или жадности».
Маленькие подбородки выражают скромность.
«Срезанные подбородки означают слабый характер», – утверждает Лафатер.
Это и должно быть по аналогии и вследствие тех же причин.
То же самое и о щеках:
«Худощавые и впалые щеки – признак душевной скудости».
«Мясистые щеки выражают вообще влажность темперамента и чувственность».
Слегка обозначенные скуловые кости – признак холодности, очень выпуклые – эгоизма и часто злости.
Но известный непогрешимый признак – ширина челюстей.
Губы – чувственны: они пробуют, отведывают, они любят наслаждения.
Но широкие челюсти пожирают; это алчность, эгоизм, материализм в своем крайнем проявлении: слепой и бессострадательный материализм.
Ибо они представляют материю в материальном мире. Отброшенные в сторону и как будто изолированные от разумной части лица, они слепо повинуются их единственному инстинкту и дробят все, что им дают дробить.
Чем шире челюсти, тем сильнее господствует материальный инстинкт; во всяком случае, инстинкт этот может быть побежден и уменьшен органами снисходительности, идеальности, и если органы эти не выражены на черепе – эгоизм господствует.
Природа поступила мудро, дав плотоядным животным широкие челюсти, но она была также мудра, дав широкие челюсти и алчным людям, дабы при виде на лице этих людей главного признака свирепого животного было возможно узнавать их.
Избегайте же людей с широкими челюстями, избегайте вдвойне, если, что почти всегда случается, череп сжат у верхушки.
Привяжите на цепь бульдога или бегите, ибо от него нельзя ничего ожидать, кроме зла.
В заключение отметим, что, по словам Лафатера, всякая замечательная впадина в профиле головы, а следовательно, и в ее форме, выражает слабость ума. Кажется, эта часть опускается, для искания опоры, как слабый туземец ищет помощи у чужестранцев.
Мы не будем в настоящее время объяснять тонкости метода Лафатера; но если мы рассмотрим общее, то увидим, что в нем черты лица приравниваются к мускулам тела и выпуклостям черепа, то есть чем развитее могущество известного органа, тем больше качеств в сфере, к которой они принадлежат.
Таким образом, широкий, высокий и выпуклый лоб в божественном мире выражает разум.
В мире абстрактном сильный, выгнутый нос, выпуклые скуловые кости, широкие челюсти выражают честолюбие, гордость, желание возвыситься, и – как следствие – эгоизм, который почти всегда следует за великими страстями.
В материальном мире длинный и широкий подбородок – это хладнокровие, проницательность в делах положительных; выпуклый и округленный подбородок – могущество в материи, а при надобности и над материей, привычное и пылкое направление, давно предвиденная утилизация материальных вещей; напротив, слишком широкий и жирный подбородок – энергичное влияние материи на организм.
Если нос короток, а подбородок длинен – это материя, управляющая разумом; если высшие части развитее подбородка, это разум, первенствующий над материей; но подбородок никогда не должен быть слишком мал и срезан.
Если высшая часть очень развита и так же развита нижняя, тогда есть борьба между разумом и материей, и из этих двух различных областей, заключающих различные силы, часто рождается великая энергия, в которой однако любовь чувственных наслаждений всегда имеет большое значение.
Четырехугольный нос – добродушие, остроконечный – тонкость, четырехугольный подбородок – холодное сопротивление, остроконечный – хитрость.
Тонкость и хитрость – слабость ума. По Лафатеру, ни один хитрый человек не имеет энергии, наше недоверие к другим происходит от малой уверенности в самих себе.
Разбирая изменения, приносимые каждой чертой, каждым органом лица, можно было бы определить степень силы этого органа в представляемом им качестве, и посредством сравнения с другими чертами лица, которые являются для увеличения или борьбы с этими наклонностями или даже для их нейтрализации, можно было бы узнать истинный характер той личности, инстинкты которой желают угадать.
Во френологии и хиромантии всегда должны быть расчеты, и мы привели нашим читателям многочисленные примеры этого.
Не подлежит сомнению, что, поступая таким образом, мы сошлись бы с Лафатером и доказали бы расчетами истинность того, что открыл он вдохновением.
Человек в сношении со звездами
Наша глава о физиономии казалась бы нам неполной, если бы мы не окончили ее изложением системы древних каббалистов, основанной, подобно нашей, на влиянии звездного или планетного света, но толкуемой иначе.
Мы хотим обнародовать эту полезную науку; мы желаем этого от всего сердца. Таким образом, мы просим читателей не принимать легкомысленно изложение этой интересной системы и особенно не отбрасывать ее, по крайней мере, не испробовав.
По нашему мнению, в ней находится главное обоснование всех наук, цель которых изучение и знание человека.
Хирогномония, хиромантия, френология тотчас же присоединяют к общему частности.
Мы здесь опять находим число семь.
Древние каббалисты, как мы уже говорили много раз, разделяли людей на семь очень точных категорий, из которых каждая, подчиняясь более стремительному влиянию известной звезды, могла также получать и от других звезд второстепенное влияние, объясняя таким образом бесчисленные смешения, бесконечные различия человеческого естества.
Тициан, путем подобных же вычислений, принимал семь главных цветов, смешение которых, накладка или ласировка, производили нескончаемую серию тонов, постоянно сохраняя первоначальную гармонию. Мы признаем верность тициановской теории, а упражнения убедили нас в истинности положений древних каббалистов.
Постоянное изучение привело нас к анализу звездного света, который мы представили читателям под видом вдыхания и выдыхания всемирной души, под видом движения или непрестанного света, то удостоверяющего свое присутствие ударом, то скромно продолжающего свой нескончаемый путь.
Тогда мы не старались определить его; теперь мы сделаем шаг вперед, ибо полагаем, что будем более понятными, постепенно раскрывая составные части нашей системы.
По нашему мнению, великая электрическая жидкость – звездный свет – составлена из различных жидкостей, происходящих от главных звезд, подобно тому как свет составлен из семи лучей, которые имеют одну точку фокусировки. И так же, как предмет, предпочтительно определяя главный цвет, не отражает другие, равно как и не уничтожает их, ибо та или другая случайность может их вызвать, что ежедневно доказывает нам химия, то так же и люди специально привлекают по своей ли наследственной форме [59] , или по часу своего рождения влияние господствующей на небе планеты. От нее они получают знаки, как предметы принимают цвета.
Это те знаки, которые обозначили каббалисты, и их-то мы хотим показать и объяснить. Но как кислота может изменить цвет и заменить его другим, точно так же воля, когда она очень пылка, может модифицировать и совершенно изменять врожденный характер.
Цвет только поглощен новой комбинацией, подобно тому, как характер управляет могущественной волей, и оба обязательно будут иметь стремление снова выразиться.
Звезды в их последовательном движении, сплетая вместе сеть их жидкостей, из которых каждая поочередно господствует, не представляют ли игру света, дающего лазурь неба, темные лучи, спокойствие и бурю? Не вытекает ли из этого вечного движения музыкальная гармония, божественные аккорды которой не улавливаются нашими слишком тупыми чувствами, но понимаются гениями, которые вследствие возвышенности своих мыслей чувствуют границы человеческой организации. Так полагал Пифагор, а язычники влагали в руки Пана (Вселенной) свирель с семью клапанами.
Необходим для творения солнечный свет? «Это солнце, говорят, дает жизнь растениям и поддерживает их; но этот великий агент природы, как ни могуществен он, не является единственной и окончательной причиной их развития. Если солнце приглашает большинство наших климатов раскрыть их цветы или заставляет другие закрывать их, таковы ночная красавица Перу и печальное дерево Молукских островов, цветущие только ночью, то тем не менее его удаление от нашей сферы не уничтожает могущества природы. Тогда-то произрастает большинство мхов, покрывающих скалы изумрудной зеленью, и древесные стволы в сырых местах покрываются теми неприметными глазу растениями, которые заставляют их казаться посреди льдов бронзовыми колоннами. Эта растительность посреди зимы разбивает все наши рассуждения о всемирном действии теплоты; эти оба растения столь нежной организации для своего развития требуют самой умеренной температуры» [60] .