Если влияние Луны дурно, оно дает низкий характер, бесславие, леность и тупость.
Соединение Луны и Венеры дает белый, слегка окрашенный и несколько матовый цвет лица; прекрасные брови, черные глаза, круглое лицо, прекрасную талию, романтическую привязанность к женщинам, влюбчивость вследствие любопытства, преданность.
Дурное влияние дает разные глаза, расчетливую любовь, капризность, чрезмерное воображение, стремящееся испробовать все эксцентричное, потребность искать ощущений в порочной любви.
Легкий способ толковать различные звездные знаки
Человек, например, имеет длинное лицо, большой нос и такой же подбородок, впалые, очень живые глаза – это господствующий тип Меркурия.
Тип этот может быть изменен таким образом:
Орлиный нос, круглый подбородок – Марс.
Черные волосы, высокие плечи, широкие челюсти, бледность, худоба – Сатурн.
Толстый кончик носа, толстые губы, особенно нижняя – Венера.
Таким образом, вот три планеты, второстепенное влияние которых должно изменить главное влияние Меркурия.
Если цвет лица бледно-желтый и изменчивый, он обозначит поглощающее первенство Меркурия; если красен, он выразит влияние, всегда второстепенное, но все-таки стремительное, Марса; если он темен и бледен, тип будет изменен главным образом Сатурном; если бел и свеж, – Венерой или Юпитером.
Тип Меркурия все-таки будет господствующим, но следует принять в расчет изменения, внесенные в этот тип влиянием других планет, влиянием более или менее великим у одного и того же лица, смотря по тому, чьи знаки будут более выражены.
Портреты
Истина доказывается не диссертациями, а фактами. Хиромантия и звездные знаки слишком приближаются к чудесному, чтоб мы могли надеяться заставить признать их, как известные науки, не подкрепив их примерами, истинность которых легко может быть проверена.
С этой целью мы просили содействия у людей, известных всем, если не лично, то по крайней мере по их произведениям, отражающим их личность. Это содействие было благосклонно нам оказано. Повсюду, где есть большой талант, есть и необыкновенная снисходительность. Эти знаменитые личности, видя наше желание быть полезными, любезно согласились на наше предложение. Мы благодарим их от всего нашего сердца.
Александр Дюма
Естественно, что мы должны были начать с этого писателя, во-первых, потому, что его добрая дружба давала нам смелость просить у него доказательства его любезности, в котором он никогда не отказывал, или скорее услуги, в которой он отказывал еще менее; во-вторых, потому, что нашей обязанностью было поставить первым в ряду наших портретов портрет человека, наиболее необыкновенного, наиболее замечательного, наиболее странного для нашей эпохи – человека, который, забавляясь, как бы с усмешкой на губах, в продолжение тридцати лет привлекал внимание всего света; наконец, человека, пламенное, роскошное, блистательное, неиссякаемое воображение которого породило автора, поэта, наиболее привлекательного, наиболее блестящего, о каком можно мечтать. Прежде всего нам следовало поговорить об этом великом обольстителе, привлекающем своими рассказами, подобно арабскому сказочнику, полном движения и порыва; об этой странной индивидуальности, которая в один день появилась подобно светящемуся призраку и без предисловия подкапывает, опрокидывает старое здание классицизма и, спустя некоторое время, сумела выкарабкаться из-под обломков дворца романтизма, построенного ею на скорую руку, как дворец Монте-Кристо.
Юпитер, Солнце, Меркурий, Марс, Луна и Венера выражаются в руке Дюма почти в равной степени; вследствие чего их индивидуальное влияние, очень стремительное и нигде не находящее второстепенного влияния, дает все, что может дать, без затруднений, потому что везде встречает силу, способную поглотить его или отразить, без опасности разрушения.
Его господствующая планета – Юпитер, следом за ним тотчас же является Луна. Юпитер дает ему свежий цвет лица и почти белое, даже очень белое тело. Его веселость, его любовь к обществу, его просвещенная гастрономия, его кулинарное искусство, его громадный успех, его популярность происходят от Юпитера. Его остроты, блестящие и глубокие в одно и то же время, даны ему Юпитером и Меркурием. Луна дает ему большой рост, некоторую тучность и его оттопыренные губы, которым Венера (также у него очень могущественная) придает мясистую толщину и особенную прелесть доброты и веселости. Марс дает ему полноту мускулов и ширину груди, но нимало не влияет на цвет лица. Солнце делает его формы прекрасными; от Меркурия он получает свободную и непринужденную походку; и Меркурий же дает его глазам блеск и пронзительную живость.
Юпитер делает его счастливым в его начинаниях и придает ему наружный блеск, дарует почести и расположение великих и богатых, привлекаемых к нему также Солнцем. Юпитер извиняет эти качества, делает их милыми, необыкновенными, прелестными вследствие их странности и капризности, внушаемой ему Луной. Его странные предприятия, его упрямство, эксцентричность, которым он беспрестанно уступает, по-видимому, должны всегда мешать ему, но влияние Юпитера заставляет приносить пользу то, что казалось угрожающим. Это градовая туча, разрешающаяся благодетельным дождем. Что бы он ни делал, Дюма всегда поддерживается своей счастливой и могущественной планетой.
Дюма нравится особенно потому, что к ослепляющему блеску Юпитера присоединяется в нем снисходительность Венеры. Он искренно добр, а разумная доброта распространяется подобно славе.
Юпитер, когда он хорош, дает все: качества и недостатки, а следовательно, и гордость, которая, без сомнения, – грех, но которая у некоторых артистов порождает их главные качества.
Гордость Дюма громадна, но кто может его за нее порицать? Эта наивная гордость, в сравнении с лицемерной скромностью, не является ли смирением?
Мы не будем продолжать далее изучение планетных знаков, потому что они совершенно пополняются толкованием бугорков.
В заключение скажем, что если влияющие планеты Дюма имеют по хиромантии почти равные степени, то и френология дает те же результаты: голова Дюма почти кругла, то есть не имеет ни выпуклостей, ни углублений.
Исследование линий на руках Дюма
Руки Дюма странны и, кажется, не имеют себе подобных.
В одно и то же время широкие, сильные и тонкие, они обе разделены линией успеха, отягченной, подобно дереву, ветвями и отростками; его сердечная линия, также богатая ветвями, занимает всю левую руку и посылает могучую ветвь к Юпитеру, где как бы соединяется с кольцом Соломона, которое колосьями окружает указательный палец. Это известный знак способности к сокровенным наукам и мистицизму, если б он захотел им отдаться. Его длинная головная линия проводит глубокую борозду по руке и теряется в бугорке Луны – седалище воображения. Юпитер, бугорок честолюбия, по своей важности является здесь бугорком гордости и заключает и поглощает в своем развитии бугорок Сатурна; здесь заключалось бы все счастье и несчастье его жизни, если б не явились два других могущества для уравновешивания и господства над гордостью: эти силы – любовь и воображение. Воображение, особенно на левой руке, занимает почти половину руки и завладело бы всем низом ладони, без бугорка Венеры, идущего ему навстречу; и эти чудовищные органы сталкиваются и борются подобно двум гигантам, которые сжимают друг друга и, сомкнувшись, остаются неподвижными, вследствие равной силы. Гордость, воображение, любовь – здесь источник крепости и пылкости Дюма. Его линия жизни, следуя за громадным очертанием бугорка Венеры, проводит значительную борозду, знак долгого существования, внизу треугольника [64] , соединяется с сатурновой и возвращается по розетте до оборота руки.
Покидая линию жизни, с которой она вначале смешивалась, линия Сатурна отделяет ветвь к Меркурию, – который был бы чудовищно уединен в другой руке, – и в одно и то же время дает ему красноречие и ловкость, доходящую до хитрости, – все, что должно привлечь богатство. На левой руке линия Солнца принимает на бугорке несовершенную форму кадуцея; несколько лучше выраженная, она могла бы дать высокую славу, способность, не имеющую равной, к наукам серьезным, к химии, математике, истории; она остановилась на романе. На правой руке эта линия, исходя из линии успеха, обещает в одно и то же время и славу и расположение знатных. Дойдя до бугорка Солнца, уже сжатая бугорком Меркурия, она блестит и возвышается, пламенеет: он будет знать все, он будет блистать во всем, что – наука и искусство; одной ветви ему было недостаточно. И куда девал бы он эти потоки безмерного воображения, непрестанно посылающего знаменитости новую пищу, как центральный огонь посылает ручьи огня Везувию? И посмотрите, как все благоприятствует этому воображению: мы видели, что головная линия быстро к нему стремится, и линия сердца соединяется с ним бороздой, которая пересекает его, переходя от Луны к Меркурию; это еще не все, оно еще питаемо его остроконечными и гладкими пальцами, приносящими ему вдохновение, которое он черпает, которое он всасывает повсюду: в воздухе, в природе, в мезгу других, у которых он похищает идеи электрическим могуществом жидкости, поочередно то блистающей, то поглощаемой. Он сияет и удивляет, он обольщает и затмевает все находящееся с ним рядом.
Погодите, и это еще не все.
Так как нужно, чтоб воображение господствовало, то его большой палец короток и непрестанно питает место жилища его беспокойств, экстаза, безнадежности, его порывов великолепной радости; он подобен ловкому любовнику, который сумеет сохранить любовницу, занимая ее непрестанно странностью капризов.
Его пальцы равной длины с ладонью; это в одно и то же время и синтез и анализ. В большом пальце логика сильнее воли. Но что значит логика при таком воображении?
Философский узел также, без сомнения, хорошо выражен; но философский узел дает ему склонность к независимости, а не к сомнению. У Дюма размышление самопроизвольно, и он непременно нашел бы скоро и верно, но в ту минуту, когда ум вопрошает, а