Каббалистически 20 есть число истины, веры, здоровья.
21 хорошо как семеричное; ибо = 3 X 7; это также число прорицаний.
22 есть хорошее число и показывает глубокую мудрость, ибо в еврейской азбуке 22 буквы.
В каббале – это высший разум.
28 предвещает благосклонность луны, ибо ее движение, отличное от движения других планет, одно совершается в 28 дней.
Число 30 замечательно по многим тайнам.
Еврейские ученые приписывают 32 мудрость; но пифагорейцы называли его числом правосудия, ибо оно может разделиться на части, равные единице.
Древние сильно занимались числом 40, в честь которого торжествовали праздник, называвшийся Tessecacosson.
По словам Св. Августина число 40 выражает наше путешествие к истине, наш путь в небо.
Число 50 означает освобождение от рабства, полную свободу.
Число 60 почиталось священным египтянами.
72 имеет большое сходство с 12. 100 выражает полное совершенствование.
1000 содержит совершенствование всех родов чисел, – это куб десяти, что выражает абсолютное совершенство.
По словам многих каббалистов, простые числа представляют божественные вещи, десятки – небесные, тысячи – будущих веков.
Не углубляясь далее, не стремясь угадать высокие действия чисел, мы приведем здесь необыкновенные результаты их соединения и смешения их, опубликованные в одном сочинении, вышедшем без имени автора в 1852 г. под заглавием: Recherches sur les fonctions providentielles des dates et des noms, dans les annales de tous les peuples.
В этой книге автор множеством примеров всех родов доказывает, что существует постоянное согласие между именами королей одной династии и суммой цифр первого или последнего числа или обоих, соединенных вместе.
Так, для Меровингов, начинающихся Клодионом в 427 и кончающихся при Хильдерике в 670 г., складывая цифры 427 года, получают 1З и складывая цифры 670 года одно под другим получают также 13 и таким образом считают 13 королей от Клодиона I до Хильдерика II, последнего Меровинга.
Другой род комбинации: XIII Валуа.
Но автор не останавливается на единичной комбинации; он всячески перевертывает цифры и непрестанно получает изумительные результаты.
«Каждый рождающий год, – говорит он, – не чреват ли будущим, так как расположение и стоимость всех характеров, которые его выражают в высшей степени пророчески.
Чтоб умножить чудо своих намеков, этот чудесный год, подобный Протею в сказке превращается с самой изумительной легкостью. Пусть удваивают или учетверяют его сумму, пусть перевертывают или переставляют его цифры; пусть они будут сложены, умножены, разделены, взяты то по их абсолютной величине, то по положению; пусть вопрошают каждый ряд, пусть делают сложение, частное или общее, тысячных знаков; или еще лучше, пусть к сумме этих знаков прибавят тысячный, – из многоразличия комбинаций, фаз и превращений освобождаются собрания лучей, которые, с быстротою мысли пробегая обширные пространства столетий, верно, как будто в цель, попадут в отдаленные происшествия, чтоб обозначить их с невероятной точностью[76] ».
Мы могли бы умножить примеры, изменяемые до бесконечности и наполняющие целый большой том, но отсылаем читателей к самому сочинению, и здесь приведем один только пример, наиболее близкий к нам.
«Таким образом, – говорит автор, – расстояние между рождением Людовика святого в Людовика XVI – 539 лет; прибавляя эти 539 лет к каждому замечательному событию жизни св. Людовика, находят замечательное событие и в жизни Людовика XVI»[77] .
Френология
По словам индейцев, будущность каждого человека написана на его черепе, деликатные линии которого изображают буквы судьбы.
Знаки, проводимые в руке звездным влиянием, изменяются, как сказано нами, действием мозга, который в своем непрерывном сообщении с ними, представляет нашу личность. Френология по случаю своего гармонического согласия с хиромантией и хирогномией, занимает важное место в «Тайнах руки».
Френология специальной целью имеет открытие, через исследование неправильностей черепа, качеств и инстинктов, сообщенных человеку действием мозга. Мозг есть седалище души, ибо в нем созревают пять чувств – проводники впечатлений.
«Чтоб снова возвратиться к нашей душе, – сказал Монтень, – Платон поместил разум в мозг, гнев в сердце, и вожделение в почки; вероятно, в этом было скорее толкование душевных движений, чем деление или разделение, которое они хотели сделать из нее, как из тела со многими членами, и более похоже на правду в их убеждениях то, что это всегда одна душа, которая, посредством своей способности отыскивает, вспоминает, понимает, судит, желает и т. д. и что она находится в мозгу, из чего явствует, что раны и припадки, касающиеся этой части организма, повреждают душевные способности; отсюда не трудно заключить, что она истекает остальным телом подобно солнцу, рассыпающему повсюду с небес свой свет и свое могущество и наполняющему ими мир».
К этим прекрасным фразам Монтеня мы прибавим несколько размышлений о том же предмете, принадлежащих Бэроду, человеку компетентному в френологии.
Вот что говорит Бэрод в своем замечательном журнале – «Френология». Мы приводим только некоторые места, неполные и без всякого порядка, как потому, что не имеем места, так и потому, что идеи, движимые вперед Бэродом, в такой степени доказаны в настоящее время фактами, что могущественные аргументы, очень уместные в журнале, здесь кажутся нам менее необходимыми.
«Наблюдение показывает, – говорит он, – анатомия удостоверяет, что душа присутствует в мозгу; Галлен, первый из Александрийской школы, установил этот факт, и после него он был принят всеми физиологами. Следовательно мысль существует только вследствие впечатления, которое возбуждает мозг...
Итак: разум присутствует в мозгу. – Но этого мало: все философы, все физиологи рассматривали мозг как инструмент души, – и остановились здесь, не смея идти далее.
Но, наконец, что же такое мозг? Волокнистая ткань, восхитительная по строению, по субстанции, серая и белая, разделенная на два полушария, каждая часть которого присоединяется к другой поперечными нервными нитями, называемыми смычками, – масса, свернувшаяся сама собою вследствие обвивания, поверхность которой представляет мочки и излучины, ясно разделяющие мочки, вслед затем окруженная мозговой плевой, на которой сформирован череп.
Но странно, что философы сделали из него седалище души, и ее способностей; тщетно отыскивая в каждой складке, в каждой мочке их начало существования; мы находим одну только мозговую субстанцию.
Это потому, что анатомы и философы во все времена понимали, что в изучении природы двигаются вперед не одним только скальпелем; потому, что они знали, что во всех тайнах природы начало убегает от нашего чувства, оставляя и показывая вам один только результат.
Таким образом, присутствие души признается в мозгу, а ее органы, ее орудия не нашлись бы в нем! Но это было бы забвением Божества! Когда в природе нет двух различных тел, которые не имели бы противоположных качеств и способностей; когда в нашем организме нет двух органов, двух частей, которые имели бы одно назначение; когда сердце существует для циркуляции крови, кишки для испражнений, легкие для дыхания и т. д.; когда, наконец, каждая часть имеет свою собственность, и эти собственности подразделяются на многие другие, – все ясные части мозга, вся эта восхитительная волокнистая ткань одна оставалась бы без назначения?.. Не там ли, в каждом завитке находится орган способности, и душа, помещенная в этой восхитительной клавиатуре, не требует ли только впечатления, чтоб заставить вибрировать мысль, и из этих различных нот, из этих многочисленных органов произвесть и пустить в ход чувства, страсти и разум.
Каждая часть мозга обладает известной способностью – вот в чем вся френология. И если мы анализируем правила волокнистой мозговой ткани, мы увидим в каждом завитке, в каждой мочке частную систему фибров, согласную с общей нервной системой. И так как впечатление есть результат действий на нервную систему, а каждая нервная система производит частное и отдельное впечатление, то и каждая часть мозга имеет ясное назначение и впечатление, принадлежащие известной способности, и подобно тому, как существует специальная нервная система, для каждого нашего чувства, есть нервный орган для каждой способности, таким образом, что чем сильнее способность, тем более развит нервный орган, тем более он выпукл и явен на черепе...
Если череп, жесткая костяная субстанция, формируется на мозгу и уступает его усилиям, то костяной ящик будет изображением мозга.
Череп формируется на мозгу; несмотря на крепость, кость уступает непрерывным усилиям мягкой и волокнистой субстанции – ибо он заключает между двумя своими пластинками костяной мозг – субстанцию губчатую, которая получает питание из сердца и оживляет череп, – ее признает Галлен, на нее указывает знаменитый анатом Дюфоренс, – это же повторил в XVIII веке Фирмер, и еще Кювье окончательно конфирмовал ее. Это факт установившийся. Наконец, не видят ли каждый день, что череп уступает усилиям мозга, и голова ребенка развивается с каждым годом.
Наблюдение и анатомия разделили душу на три великие части: инстинкты, чувства и разум. Инстинкты, то есть страсти, занимают боковые, задне-нижние части и общи как людям, так и животным. Они удовлетворяют их потребностям сохранения, любви к обладанию и воспроизведению. Чувства помещаются в верхушке задней части; это – способности воображения, нежности, долга, права, воли, расположения и совести; это еще не разум, но иногда более чем разум. Наконец, разум, этот высший признак человека, присутствует во лбу, в старших частях, где сжато группируются: способность, искусства, науки, освещаемые лучами мысли».