Скажем теперь, что если френология затруднительна для упражнения в частностях, то бывает совершенно противное, когда исследуют общее, массу; таким образом: высокий, широкий и выдающийся лоб всегда выражает разум; выпуклый верх головы – снисходительность и религию, если же она возвышается посредине, то выражает замкнутость и волю; развитый зад головы выражает привязчивого человека, любящего свое отечество, детей, друзей и иногда любовниц; если же зад плоск и не имеет важности – это признак некоторого эгоизма. Голова широкая у висков выше ушей, должна внушать недоверчивость, ибо там находятся воровство, ложь и убийство, или, когда развитие посредственно, то жажда стяжания, скрытность, гнев. Эта форма черепа составляет принадлежность людей себе на уме.
Можно судить людей по наружной форме шляпы: шляпы длинноватой формы принадлежат людям знания, привязанности, широкой – людям себе на уме.
Достаточно ясно, что можно также иметь в одно и то же время длинную и широкую круглую голову: что дает и науку и уменье жить.
Во всяком случае, широкая повыше висков голова выражает идеальность и страсть к чудесному. Что касается лба, на котором очень легко читать, то, если он выпуклый вверху это – козальность и сравнение (философский ум); если выпуклый в середине – историческое чутье, память фактов, если выпуклый внизу над бровями – местное обстоятельство, любовь путешествий, помещенная у корня бровей; затем является, следуя бровную дугу, тупость, колорит, порядок и около виска– мера и тон: орган музыкальный.
Между бровями у корня носа – это орган индивидуальности или любопытства, ниже – образование или любовь форм.
Выпуклые глаза непременно дают память слова. Мы не имеем намерения и это вовсе не было нашею целью – составлять курс френологии; однако мы пойдем далее.
Мы окончим эту статью размышлениями, полными правды, опять-таки принадлежащими доктору Каруцу, одному из наиболее ученых исследователей боязливой Германии.
«Наиболее важные органы[81] сдвигаются один к другому в передней части головы, и простые выражения: пустой лоб, полный лоб, уже указали на важность этих органов, прежде чем возник вопрос о физиогномии мозга. Галль из двадцати семи органов, которые он принял, считал на передней части головы пятнадцать, тогда как в середине он нашел девять, а назади только два.
Что касается до выпуклостей, находящихся на границе глазных впадин и около висков, то их место около этих двух великих органов нашей духовной жизни: зрения и слуха достаточно доказывает их психическую важность. Форма, пространство, колорит, порядок, счет суть следствия зрения.
Орган звуков находится на границе лба и равнины висков, выше порядка, и естественно встречается в господстве с ухом.
Шишка осторожности также в соседстве с ним, ибо ухо есть орган боязни; животные, которые лучше слышат; наиболее скромны, как те, которые лучше видят, наиболее смелы.
Широкая часть черепа была присваиваема этому органу, предназначенному пробуждать благоразумие и боязнь в дурном состоянии ума, и приглашать человека к беспокойной предосторожности. Боязливые люди имеют широкую голову на своде сзади ушей и ниже (народ называет головой коноплянки те головы, которые не имеют органа благоразумия).
Галль поместил жестокость вверху ушей, потому что у свирепых животных мускулы челюстей придают ширину этой части черепа».
Действительно, во время гнева человек сжимает зубы подобно свирепому животному и заставляет тогда выдаваться мускулы. Как бы ни был прекрасен орган, он становится вредным, когда он слишком развит и особенно если несоразмерно велик с другими, долженствующими помогать ему и дать ценность. Он тогда становится бессильным, подобно превосходному генералу без армии. Так, идеальность, доведенная до излишества, становится безумием, страсть к чудесному – суеверием, снисходительность – слабостью. Даже сама козальность, этот перл разума, – козальность, которая, по словам Бальзака, ведет из интеллектуального мира в мир божественный, когда она не сопровождается сравнением, светящим ей, приводит к атеизму, разочарованию, безнадежности. Во всяком случае видели один только чудесно развитый орган, дававший известным людям громадное преимущество, но в одной только точке, тогда как во всех других он оставался ниже обыкновенного ума.
Между тем существуют почти неуловимые оттенки, которые вероятно удостоверяют в совершенстве разума, совершенным соотношением гармонии. В френологии два человека могут обладать одними и теми же органами, одной и той же глубины, а между тем один из этих людей будет тем, что называют гением, другой только будет иметь все способности, чтоб сделаться им и несмотря ни на что останется обыкновенным человеком. У одного из них будет, без сомнения, неоценимая гармония соотношений, которая приведет совершенствование. В этом случае хиромантия может принести большую помощь френологии, своей сестре. У этих двух людей линии Солнца и головная линия непременно не будут похожи, и, совещаясь с бугорками, можно будет поместить каждого в его мир и дать объяснение этой необыкновенной неравномерности.
Совершенные люди имеют круглую голову без выдающихся органов, по той причине, что все эти органы одной меры, и таковы: Наполеон, Вальтер Скотт... Но пусть человек имеет все органы, составляющие совершенного человека, он останется бессильным и бесцветным, если ему недостает того, что дает силу в магии: воли.
Физиогномия
Числа три, четыре, семь, составленное из трех и четырех, повсюду встречаются в каббале, так же как и двенадцать, пополняющее священные числа.
Сила семи абсолютна в магии, ибо число решительно во всех вещах.
В физиогномии мы снова находим три и семь, найденные нами также и в ладони.
Лицо разделяется прежде всего на три мира:
Лоб, божественный мир, неизвестный, закрытый, где зреют мысли вследствие сокровенной работы.
Физический мир, нос и глаза, составляющие треугольник с лбом и ртом; мир материальный, составляющий треугольник в обратном виде, с челюстями и подбородком.
И потом мы отыскиваем семь.
По Гермесу, Юпитер председательствует в правом ухе, Сатурн – в левом, солнце в правом глазе, луна в левом. Сатурн искажает иногда влияние луны; тогда левый глаз становится дурным глазом.
Не давайте обнимать себя левому глазу, говорит народная пословица.
Левое крыло носа посвящено Венере.
Правое – Марсу.
Гнев и любовь одинаково раздувают ноздри.
Рот и подбородок посвящены Меркурию, богу красноречия и лжи.
Венера в метоскопии (лицегадание) занимает пространство между бровями, где в френологии помещают любопытство; другие каббалисты отдают этот орган луне. Любопытство есть первый двигатель науки, оно требует света разуму, чтоб заставить сиять отражение.
Лафатер из физиогномики сделал науку, которую мы усиливаемся объяснить наиболее ясно, с нашей точки зрения, и которая находится, как мы видим из ежедневных упражнений, в совершенном согласии с хиромантией, хирогномикой и френологией и было бы трудно, чтоб было иначе.
Физиономия может быть изучаема под двумя различными видами, и так изучал ее Лафатер:
Под видом формы органов и под видом выражения.
Личной нерв играет главную роль в системе физиогномии.
Чтоб обобщить, мы скажем, что «его господство понимают все мускулы лица и уха до затылочного[82] ». «Он возбуждает не только строительные и расширительные мускулы носа и рта, но и те, которые расширяют и сжимают зев рото-глоточный[83] ».
Ясно, что в мускулах, так же как и в органах, в которых все держится и соприкасается, чем сильнее развитие, тем качество мускулов или органов имеет большее могущество. Может даже, как мы уже видели, явиться излишек.
Мы узнаем сейчас, что Лафатер следовал этой системе.
Личной мускул действительно зависит от мозга и повинуется его хотениям.
Не менее верно, что личные мускулы сжимаются также впечатлениями, проистекающими из органического существа.
«Страсти[84] могут (мы уже видели) действовать симпатически или на мозг вообще, или на одну из его частей, реакция которой на мускулы, получаемая ими чрез нервы, определяет движение, которое тогда наблюдают. В произведении этих движений орган, так сказать, действует пассивно, тогда как он действует насильно, когда воля управляет его усилиями.
Движения лица существуют тогда только по симпатии».
То же можно сказать и о жестах, которые суть деятельная физиономия тела и которые, повинуясь тем же причинам, производят аналогичные следствия.
Наконец, наблюдения главных медиков установили, что лицо в продолжение времени и через повторение тех же самых идей, страстей и привязанностей, и следовательно, тех же движений мускулов и кожи различных частей его, сохраняет обыкновенно особенное выражение достаточно тождественное у различных личностей.
Итак, чем более вульгаризируется человек, чем более он нравственно унижается, тем более он стремится инстинктивно обезобразиться. Его жесты становятся низкими, походка – неблагородной, голос задорным; его лицо искажается отвратительными гримасами, и он приноравливается ко всему этому потому, что повинуется, сам того не зная, великому закону природы, которая хочет гармонии, какой бы то ни было, между душой и телом, и на этом-то символическом принципе основаны все системы предсказаний. По мере того, как интеллектуальное тело воспринимает господство над мыслью, – человек оскотинивается (это народное выражение, а язык народа полон верными и магическими образами), и покидая свою часть божественной искры, все более и более принимает сходство и инстинкты того животного, образ которого он носит.
Итак, выражение физиономии есть действие страстей, вещественные причины которых объясняет френология, а невещественные – магия.