— Да ну. — Лаура прищурилась. — Ты этого хочешь? Ведь неспроста эти вопросы?
— Неспроста, — сказал Бородин. — Я хотел узнать, насколько необычно мое предложение.
— Узнал?
— Да.
— И?
— Ты запомнишь меня, это уж точно.
Лаура испуганно распахнула ресницы.
— Нет-нет, что ты! — поспешно сказал Бородин. — Я тебя не обижу. Просто тебе нужно будет выполнить одну просьбу. Странную просьбу, хорошо? Но это доставит мне наслаждение.
— Говори уже.
Лаура заметно занервничала и инстинктивно попыталась отстраниться от пирата, но тот крепко держал ее руки. Когда же он отпустил их и поднялся с кровати, она постаралась быть от него как можно дальше и уселась на комод с зеркалом, положив ногу на ногу и стараясь придать себе как можно более беззаботный вид проститутки, живущей одним днем.
Бородин снял куртку и начал расстегивать рубашку.
— Главное — не бойся, это не страшно.
Он сбросил рубашку на кровать, повернулся чуть боком и поднял одну руку, заложив ее за голову. В слабом свете плафона стало видно, что по его мощному телу разбросаны красные надутые бляшки разных размеров и окружностей, от спичечной головки до циферблата будильника.
— Что это? — прошептала Лаура.
— Это? Чирьи.
Другой рукой Бородин достал из заднего кармана складную опасную бритву и со щелчком раскрыл ее.
— Суть в том, что ты должна отсосать у меня. Но не то, что ты привыкла, а чирьи. Это практически то же самое.
— Что? Их?! Нет! — Лаура отрицательно затрясла головой.
— А что тут такого? Результат один и тот же — что-то белое. Гной, сперма — какая тебе разница?
— Откуда их у тебя столько?!
— Грязная кровь — так сказал перед смертью доктор, которого я убил лет пять назад, потому что он не сумел меня вылечить. Мой отец был почти нормальным человеком, Большой Взрыв задел его слегка, по касательной. Но, как видишь, мне досталось не меньше, чем ему. И они приносят мне страдания, эти мерзкие друзья. Но без страданий не бывает избавления, а значит, и наслаждения. Иди сюда, принцесса.
Лаура подошла к Бородину и встала на колени. От его тела пахло чем-то терпким, но не противным, а наоборот, мужским и притягательным. Чем-то, похожим на сладкую смесь запаха пота и крови.
Пират поднес бритву к ближайшему крупному чирью и взрезал его. Затем убрал бритву и надавил на болезненно красный холм двумя пальцами — оттуда, словно из тюбика с зубной пастой, брызнула густая белая масса с кровавыми прожилками. У Бородина затряслись колени.
— Как же приятно! — прошептал он. — Иногда они чешутся, и мне хочется вырезать их, отсечь все лишнее. Но на этом месте через несколько дней появится новый. Они лезут, как грибы в субтропиках.
— Я… Я не смогу, — сказала Лаура.
— Во-первых, я щедро заплатил твоему хозяину. На этот чертов генератор я мог бы купить вас с подругой для нас троих на неделю. А во-вторых, если ты постараешься, я подарю тебе жевательное мороженое.
Лаура жадно сглотнула и посмотрела на Бородина:
— Сколько?
— Три упаковки. — На мгновение он потерялся в ее наивных серых глазах. — Пять. Ладно, пять упаковок. Пять дней будешь жить сладкой жизнью. Там разные вкусы. И плюс ко всему — генератор. Твой хозяин несказанно рад такому приобретению, ты уж мне поверь. От него можно греть несколько комнат без всяких проблем. Зимой — самое то. Тебе же нужно просто отсосать мне эти штуковины. Я буду надрезать, а ты сосать, один за другим, пока я не скажу: «Стоп, хватит».
Девушка приблизила лицо к телу Бородина. Высунула язык и задумчиво, словно пробуя на вкус, провела его кончиком по вздутой окружности чирья.
— Я расцениваю это как «да»? — спросил пират.
Лаура, поколебавшись, кивнула.
— Глотать или можно сплевывать?
Глава 29
Бородин в бешенстве сбежал вниз по лестнице. С перекошенным лицом он подскочил к стойке и шлепнул по магнитному звонку — сработал громкий звуковой триммер. Бородин начал остервенело бить по сигнальной планшетке, интегрированной в стол, вытащил револьвер, взвел курок и опустил руку вниз, чтобы оружия не было видно.
Когда из двери подсобки вышел Агний, прикрывая утренний зевок ладонью, то от бешенства пирата не осталось и следа. Как туча, которая внезапно накрывает весь город и погружает его во тьму, чтобы через короткое время бесследно уйти, так и он при виде Агния стал спокоен, сдержан и вежливо улыбнулся. Прежнюю ярость выдавала лишь капелька пота, стекавшая с виска по контуру его лица. Только самые близкие к пирату люди знали, что Бородин всегда потеет, когда злится или нервничает.
— Доброе утро, — сказал хозяин гостиницы. — Нужен завтрак? Питье?
— Привет. — Пират откашлялся. — Нет, мне нужен генератор.
— Какой генератор? — удивленно спросил Агний.
— Тот, который я тебе отдал.
— В честь оплаты?
— В честь оплаты за услуги, которых не было. — Бородин сморщился, будто проглотил столовую ложку соли.
— В смысле не было? — Агний растерялся. — Мы дали вам ночлег, еду, женщин.
— Это было вчера. А сегодня мне ничего не нужно, поэтому отдай генератор и разойдемся с миром.
— Так дело не пойдет.
Агний поднял руку с дробовиком, но пират с быстротой молнии припечатал ее к поверхности стола, потянул на себя и прижал к своему боку, тем самым вынудив хозяина наклониться через стол и уткнув дуло револьвера ему под подбородок.
— Стой и не дергайся, — хрипло прошептал Бородин. — У нас с тобой должен получиться крайне продуктивный и краткий разговор. Лясы точить я не намерен. Сейчас ты отстегиваешь свой «паф-аппарат» от руки и возвращаешь мне генератор. Я беру его, забираю парней, и мы уходим. Никто не пострадает, улавливаешь?
— Нет. — Агний мелко тряс головой. — Если ты попытаешься что-то сделать, то сгорят ваши корабли. В гараже установлена специальная система для таких случаев. Нужно нажать всего одну кнопку и…
— Умно, — одобрительно улыбнулся Бородин. — Про одну кнопку — это хитрый план, да, но ты забыл про еще одну вещь. Корабли кораблями, а как же твоя жизнь? Ее ты не ценишь?
— Ценю. Но ты ценишь свои машины не меньше.
— Пожалуй, даже в большую цену, чем твою жизнь.
— Я понимаю. Но я сказал свое слово.
— Твое слово пахнет дерьмом. Хотя ты сам так решил, — равнодушно сказал Бородин. Его лицо не выражало ничего, кроме скуки.
На мгновение Агнию показалось, что пират совсем не хочет убивать его, но потом понял, что он никогда не смог бы прочитать на его лице что-то похожее на чувства обычного человека. Потому что их и не могло быть, они давно стерлись, как акварель на вымокшем листе. Пират привык убивать, привык видеть смерть и страдания людей.
И что вот сейчас, чуть ли не засыпая, он убьет Агния, чтобы потом равнодушно выпить настоящего вина, что хранилось в погребе «Белого шторма», и отправиться восвояси без душевных травм и терзаний.
Когда эта картинка промелькнула в голове Агния, он хотел дернуться, чтобы уйти из-под дула, буквально впившегося в его глотку, но тут открылась дверь и на пороге появилась его жена. Замерев, широко открытыми глазами она смотрела на Бородина, не двигаясь с места.
Пират, сразу же оценив обстановку, прошипел:
— Если рыпнешься, то я вынесу ему мозги.
Агний сдавленно всхлипнул, потому что револьвер чересчур сильно надавил ему на горло.
— Пояснишь ей наш расклад? — спросил у него Бородин.
— Я…
— Как тебя зовут, женщина? — спросил пират.
— Татьяна, — прошептала женщина.
— Так вот, Таня, муж твой хороший человек. Но ведет себя на удивление плохо. Ты вот сейчас можешь пойти и сжечь наши корабли. Ведь можешь?
Татьяна посмотрела на Агния и утвердительно кивнула.
— Но тогда я лишу твоего муженька лица. То есть отстрелю его начисто. Устраивает ли тебя такое положение дел?
— Нет.
— Меня тоже.
— Что тебе от нас нужно?
— Деловой подход, одобряю! — сказал Бородин и переключил свое внимание на Агния. Дуло револьвера, прочерчивая мушкой на коже белую линию, переместилось вверх, скользнув по подбородку, и уперлось хозяину «Белого шторма» в губы. — Открой рот, — почти ласково приказал пират.
Агний нехотя разомкнул челюсти, и Бородин засунул ему револьвер меж зубов.
— А теперь закрой. Отлично. Так-то лучше. Так-то выйдет диалог предметнее, дорогая ты моя Татьяна!
— Я сделаю все, что скажешь, — ответила она, нервно теребя ремешок на платье.
— Я более чем уверен в этом! Смотри, сейчас ты идешь куда там нужно и приносишь генератор. Затем поднимаешься на второй этаж, будишь моих друзей, и они спускаются вниз — тихо, мирно, без лишних истерик. Потом мы с твоим мужем идем к кораблям, чтобы, в случае чего, сгорело не трое, а четверо. Усваиваешь?
— Да.
— А затем мы уезжаем.
— То есть надо отдать вам эту штуку и все? — переспросила Татьяна.
— Да, всего-то. Одну невинную милую вещицу. Она дорога мне. Как память, — сказал Бородин, щурясь, словно только что проснувшийся кот.
— И ты больше никого не тронешь?
— А разве я хоть кого-то тронул?! — воскликнул Бородин. — Эй, Агний, я хоть кого-то пальцем тронул, а?
Хозяин замычал.
— Вот и твой старичок с этим согласен. Я ведь не сука какая-то, которая хочет обидеть или унизить, нет. Я человек дела. Поэтому давай без шуток и прочей херни. Вы разжимаете свой капкан, и мы, никого не покусав, уходим домой. Плюс ко всему я клятвенно обещаю, что друзьям и приятелям своим о «Белом шторме» я расскажу только хорошее! Будут исключительно положительные отзывы!
— Дело ваше, — сказала Татьяна. — Агний, ты положил этот проклятый генератор в кладовку?
Бородин вытащил мокрое от слюны дуло револьвера изо рта Агния, и хозяин гостиницы, облизнувшись, сипло сказал:
— Да.
— Хорошо.
Татьяна открыла дверь и исчезла.
— Отстегивай ремни.
Бородин указал на дробовик на руке Агния. Он крепко ухватился за ствол, чтобы хозяин не смог направить его ему в живот или грудь, а револьвер снова уперся в скулу Агния, грозя разрядиться в неподходящий момен