Меня не покидает ощущение, что петь без партнера – неправильно, но у меня получится, я уверена. У меня теперь новые песни.
МОИ СОБСТВЕННЫЕ.
Мы летим всю ночь. Разглядывая звезды, я вспоминаю статью, которую когда-то прочитала. В ней говорилось, что один астроном уловил ритм в частоте колебания звезд (пульсацию звезд изучает специальная наука – астросейсмология) и решил создать на его основе космическую симфонию.
Может быть, у звезд тоже есть песни?..
Я заплетаю волосы в косы и укладываю вокруг головы, как учила меня Ведда. Это моя собственная боевая прическа. Подумать только: с тех пор, как я очнулась на борту «Амины Пеннарум», прошел всего один год! Помню, мне было очень страшно и я все никак не могла поверить в случившееся, а все вокруг только и хотели, чтобы я поскорее научилась петь. Помню, как нашла Кару, которого Заль держала в клетке у себя в каюте, и как он распевал свою призрачную песню.
На языке вертится стихотворение, которое мы разучивали в школе (думаю, рано или поздно его задают каждому). Оно называется Invictus. И хотя я даже не помню его целиком, в эту бессонную ночь оно служит мне утешением. Вряд ли его писали о военном походе дочери против матери в стране, расположенной высоко в облаках, но зачем же придираться к мелочам? Я поднимаю голову и кричу:
Пусть страшны тяготы борьбы,
Пусть муки ждут меня в тиши —
Я властелин моей судьбы,
Я капитан моей души[12].
Усевшись у меня на плече, Кару смотрит вдаль, и вместе мы управляем стаей, несущей нас по небу.
Маганветар предстает перед моими глазами в лучах восходящего солнца. Столица в полной боевой готовности – так же, как и я.
Одна девушка и ее птица сердца против целого города… Хватит ли у нас сил? Меня всю трясет, но боюсь я не за себя, а за всех остальных, за небо и землю, море и звезды.
Маганветар совсем не такой, каким запомнился мне по Западному Шпицбергену. Впрочем, в тот раз мне удалось взглянуть лишь на брюхо летающего исполина, а сейчас я вижу куда больше, и меня охватывает благоговейный ужас.
Каждое здание венчает фигура птицы или другого небесного создания, каждый парус – это огромная манта, чьи плавники развеваются, как флаги на ветру.
В небесном городе, должно быть, не одна тысяча жителей, и все они умеют петь.
Подступ к Маганветару охраняют мелкие Соловьи. Не прекращая гудеть, они направляют на нас камеры и делают снимки. Похоже, мы уже никого не застанем врасплох.
Сейчас или никогда. Я выстреливаю в воздух громкую ноту.
– ЗАЛЬ КУЭЛ, ВЫЙДИ МНЕ НАВСТРЕЧУ!
Кроме наших с Кару голосов в этом звуке слышится что-то еще. Далекие голоса, похожие на… Не может быть…
Навстречу нам несется плот, за штурвалом которого стоит голубая сойка.
Это же Джик! С ней Ведда и другие ростры с «Амины Пеннарум». Все они вооружены. Сжимая в руках мечи, Джик и Ведда поднимаются над палубой.
– Аза! – кричит Джик.
– Птенчик мой! – восклицает Ведда.
Я быстро оглядываю плот в надежде увидеть Джейсона с Илай, но их нигде нет.
– Вы не видели Илай? – спрашиваю я. Они сразу понимают, о ком речь. Им не нужно объяснять, почему я привязана к земле и утопленникам, – они были рядом со мной год назад, когда я прощалась со старой жизнью. – Где она? И где Джейсон? Нам сказали, они тут.
Может быть, Заль блефовала? Вот только компас не врет.
– Твою сестру и твоего утопленника забрал Дай, – говорит Джик. – Они в городе. Наше судно подожгли, и с тех пор мы сражаемся.
К «Глиампусу» подтягиваются остальные ростры – с кораблями и без. Они воинственно расправляют крылья и когти. В сражении ростры предпочитают примитивное оружие: камни и палки, ножи и песни. В считаные секунды наш корабль окружает целое полчище людей-птиц.
С другого конца неба до нас доносится чудесная песня. Вдалеке, за прозрачным Маганветаром, показываются десятки летучих мышей, размерами и размахом крыльев ничуть не уступающих мантам. Перекликаясь друг с другом с помощью эхолокации, они тянут за собой корабли. Однако они уже не прикованы к мачтам: они здесь по собственной воле.
На борту каждого корабля находятся удивительные существа со всех уголков планеты. Одних я вижу впервые в жизни, других я встречала на плавучей тюрьме. Меня переполняет благодарность. Возможно, они пришли мне на помощь, потому что я освободила их. А может быть, своими попытками уничтожить все живое Заль Куэл нажила себе врагов не только среди небесных жителей. Сегодня она поплатится за все, что сделала.
На нашей стороне огромная сила: тысячи гигантских летучих мышей, миллионы птиц, бессчетное множество ростр.
Мы не одни. Небо запружено кораблями, и все они ждут начала сражения.
Все они ждут первой ноты.
Столица небесной империи с ее башнями и кораблями, акулами и скатами, магонцами и магонками тоже готова к битве. Стоит только Заль отдать приказ, стоит только мне спровоцировать их, и вражеские силы придут в движение.
Город сбрасывает камуфляж, созданный мантами и магонской песней, и теперь я вижу его целиком.
Туман рассеивается, и передо мной простирается ослепительный мегаполис с остроконечными башнями и оживленными улицами.
Некоторое время я наблюдаю за его жителями: одни из них несут куда-то миниатюрные тучи, другие создают маленькие снегопады, третьи сжимают в руках пластины застывшего дождя, четвертые разглядывают цепочки льдинок с острыми зубцами. Я чувствую энергию города.
У кромки Маганветара плюются молниями штормовые акулы, то и дело раздаются раскаты грома, но в следующую секунду все звуки заглушает рокочущий голос, который доносится из каждого здания, из каждого Соловья, из каждой акулы, с каждого корабля.
Этот голос мне знаком.
Он принадлежит Джейсону. Я слушаю с содроганием. О господи… Сколько в нем боли! Похоже, Джейсон СЕРЬЕЗНО ранен! Он громко и прерывисто дышит. Хор механических птиц снова и снова повторяет одни и те же слова.
Я ЛЮБЛЮ ЕЕ. СКАЖИ ЕЙ, ЧТО Я РАСКАИВАЮСЬ. ВО ВСЕМ.
В ТОМ, ЧТО ПЫТАЛСЯ ЕЕ КОНТРОЛИРОВАТЬ.
В ТОМ, ЧТО СЧИТАЛ, БУДТО Я ОДИН ЗНАЮ, КАК ЛУЧШЕ.
В ТОМ, ЧТО ДОКУЧАЛ ЕЙ СВОЕЙ ОПЕКОЙ.
Я знаю, что это такое. У нас в семье принято писать друг другу письма с извинениями и признаниями в любви. Я все детство их строчила.
Неужели он при смерти?
Ярость ослепляет меня. Я набираю в грудь воздух, готовясь поразить Заль песней смерти.
Хор, который скрывается в невидимой рубке, хватает меня за руку.
– Спокойно, – говорит он.
Я с удивлением замечаю, что Маганветар находится слишком близко к земле. Еще совсем недавно мы парили над океаном, а теперь висим над моим родным городом.
Я знаю, как он выглядит с высоты птичьего полета и с любого другого ракурса. Я смотрела на него с корабля в день своих похорон. А вот и наши дома. На подъездных дорожках стоят машины.
Маганветарцы вооружены до зубов. Отступив назад, они тычут пальцами вниз. Интересно, что сейчас видят земляне, которые смотрят в небо? Может быть, зловещую необъятную тучу? Или ураган, который снесет все на своем пути? На это мы как раз способны.
«Глиампус» подходит ближе к Маганветару, и на краю города показывается он – мой этологидеон. Он начинает петь.
Дай выглядит так, будто кто-то устроил ему хорошую взбучку: лицо в крови, под глазом синяк, одежда разорвана. За год он исхудал и очень повзрослел. Судя по всему, он много страдал. Несчастнее человека я еще не видела.
Бедный Дай… Благодаря мне он достиг небывалых высот, и я же виновата в его падении. От одного взгляда на него хочется плакать.
Кажется, мы с ним достигли точки невозврата. Так ли важны для меня наши узы? Нужен ли мне второй этологидеон? Думаю, я смогу без него обойтись.
Но способна ли я его убить?
Нет.
Его голос до сих пор идеально сочетается с моим, до сих пор звучит так, будто ему самое место в моей груди. Кто только придумал эту дурацкую связь между партнерами по песне? И почему, прежде чем сделать Дая моим этологидеоном, никто с нами не посоветовался? Нам предназначено петь вместе, и этого не изменят ни войны, ни расставания. Прошел год, и я, казалось, вытеснила Дая из своего сердца, но теперь оно нестерпимо болит.
При виде Дая меня сковывает страх. Он имеет надо мной власть и знает мою песню лучше всех, кроме разве что Кару.
К горлу подступает комок.
Дай не догадывается, чему меня научил Хор. Он знает лишь, какими мои способности были в прошлом году. У меня все получится.
Корабль подходит совсем близко к Маганветару, и тут мой взгляд падает на Илай. Ее связали по рукам и ногам, лицо ее похоже на маску гнева.
А рядом с ней неподвижно лежит Джейсон. Его грудь покрыта бинтами, на которых выступили пятна крови, и он…
Нет, не может быть!
Ты не нужна Маганветару, Аза Рэй, поет один из дронов голосом Заль. Но ты нужна мне. Примкни к нам, иначе твои друзья умрут.
Ему вторят остальные Соловьи, распевая в унисон искаженную версию песни, которой я подчиняла себе стихии.
Наконец из-за угла одного из зданий выходит Заль. Она смеряет меня суровым взглядом. Ее кожа покрыта белыми татуировками с изображением солнца, луны, созвездий и кораблей.
Не только со мной произошли перемены, не только у меня появилась новая песня.
– ЗАЛЬ КУЭЛ! – зову я.
– Дочь моя, – говорит она с улыбкой. – Выбор за тобой.
Реки, кольцом обвивающие мой город, отрываются от русел и поднимаются в воздух, а из озер вырастают высокие водяные колонны. На севере города у водоемов растапливаются берега.
С помощью моей песни Соловьи могут превращать землю в воду, а воду – в камень. Они переняли и другие мои способности.
Но не все.
Реки и озера выходят из берегов, небо темнеет, поднимается сильный ветер, буря быстро перерастает в мощнейший ураган. Мы находимся в его центре, в бычьем глазу, а вокруг нас крутятся ветки, обломки зданий и разный мусор. Под действием яростной песни Соловьев весь мир закручивается в воронку.