Внутри у Андерсона все оборвалось. Он остался один. Потерял Ларса. Потерял Мину. Он закрыл глаза руками.
– Помоги.
Андерсон замер и прислушался. Голос был очень тихим.
– Помоги мне!
Он повернулся обратно к костру, где дымилась груда припасов. Вокруг догорали остатки палаток. Тут груда закачалась, на землю упал мешок с кофе. Андерсон принялся разбрасывать седельные сумки. Со звоном разбилась бутылка виски.
Вскоре он увидел парнишку-индейца, по лицу которого струилась кровь. Сжав виски руками, мальчишка зашипел от боли.
– Ты в порядке?
Парнишка попытался кивнуть и тут же поморщился. Вблизи он оказался не таким юным, как сначала показалось Андерсону, но ему точно было не больше восемнадцати. Индеец осмотрел развороченный лагерь.
– Что случилось?
– Я не знаю.
– Вспыхнул свет. Три лошади… – парнишка замолчал. Казалось, его замутило. – Что вообще на такое способно?
– Я не знаю.
Андерсон уронил мешок с бобами и уселся на него. Все силы, которые придал ему страх, теперь иссякли. Долгий и тяжелый день давал о себе знать. До утра оставалось всего ничего. Больше всего на свете он хотел закрыть глаза и пару часов подремать, но понимал, что сейчас у него на это нет права. Мина ждала его помощи. Он должен был ее разыскать.
– Это ты вскрываешь сейфы?
– Да.
Парнишка медленно обошел дымящийся лагерь. Остановившись у костра, он присмотрелся к чему-то, что лежало на земле, а потом сунул эту штуку в карман.
– Где твоя дочка?
– Ее забрали. Вместе с Макберни. Утащили на другой берег ручья, – Андерсон подумал было встать, но предпочел остаться на месте. – Нужно их выследить.
– Хочешь сказать, горожанин, ты умеешь ходить по следу?
Должно быть, Макберни рассказал бандитам, как нашел его на улицах Сан-Франциско и взял к себе под крыло. Прищурившись, Андерсон взглянул на парнишку.
– Умею, не беспокойся.
Парнишка фыркнул.
– Я слышал, как ты лез по кустам, пытаясь спрятаться за тем тополем. Умей ты ходить по следу, справился бы лучше.
– Значит, ты следопыт?
Парнишка вытащил из кармана жестянку с жевательным табаком.
– Ясное дело.
– Почему ты не выдал меня, когда заметил?
Парнишка пожал плечами. Он откусил немного табака и принялся разжевывать его передними зубами, как смолу.
Андерсон с минуту смотрел на него. Что и говорить, парнишка был наблюдателен. Нечего было и сомневаться, что без помощи Ларса Андерсону непросто будет выяснить, куда эта сеть унесла Макберни и Мину. Он даже мельком не видел никого из нападавших, не слышал топота копыт, не видел вообще ничего. Он знал наверняка лишь то, что у противника была какая-то сеть и чертовски мощное оружие.
– Я хочу нанять тебя, чтобы ты помог мне отыскать мою дочку. Назови свою цену – я заплачу.
Парнишка сплюнул в костер.
– Черта с два. Ты что, не видишь, во что эти мерзавцы превратили наш лагерь? Ты и правда хочешь столкнуться с этими ребятами?
– С таким следопытом, как ты, мне не придется с ними сталкиваться, – Андерсон встал со своего мешка и подошел к парнишке. – Эти мерзавцы похитили мою дочку. Я знаю, ты этого не одобряешь, иначе ты бы выдал меня, как только увидел за тополем.
– Черт, – бросил парнишка и поднялся на ноги. – Цена будет высокой.
– Насколько?
– Десять долларов.
– Сколько?
– Десять долларов.
Это означало, что Андерсону придется выкопать заначку, припрятанную под платаном возле дома Бесс, но это было неважно. Он хранил эти деньги для Мины. Если с ней что-то случится, от них все равно не будет никакого толку.
– Идет, – сказал Андерсон и протянул руку. – Как тебя зовут, сынок?
Парнишка сунул жеваный табак себе за щеку.
– Билли Новак. И я тебе не сынок, шериф. У нас деловые отношения.
– Ладно, мистер Новак. Хватай вещи и пошли в мой лагерь, там ждут лошади.
– Погоди, – Новак протянул руку. – Это твое.
У него на ладони лежала кукурузная кукла, перепачканная золой и помятая, но все еще целая. Андерсон почувствовал прилив благодарности.
– Спасибо.
– Тебе со мной чертовски повезло, – ухмыльнулся парнишка.
Когда солнце показалось над холмами, Новак помог Андерсону завернуть тело Ларса в остатки сгоревшей палатки. Андерсон пообещал себе похоронить его позже. Они свалили вещи бандитов рядом с телом – Андерсон надеялся, что это на время отпугнет всех грифов и коршунов.
После этого они с облегчением вышли из лагеря. В темноте окружающая обстановка выглядела жутко, но в холодном утреннем свете она смотрелась еще хуже. Песок и камни были залиты кровью и завалены кусками плоти. Вонь невозможно было терпеть. Желудок Андерсона делал сальто – слава богу, он был совершенно пуст. Повернув, Андерсон направился к тому месту, где оставил свою лошадь.
– Подожди, – шепнул Новак, потянув Андерсона назад.
На мелководье лежал человек. Высокий мужчина, выше Андерсона и вдвое толще него. Пыхтя и отдуваясь, он попробовал выползти на берег, но тщетно.
Новак прищурился.
– Подлюга, – сказал он и коснулся щеки, где красовался второй свежий синяк.
Андерсон подошел к здоровяку и схватил его за шиворот.
– Привет, Подлюга.
Он немного оттащил его от воды. Подлюга Джонсон ему никогда не нравился, даже когда они работали вместе. Он не узнал толстяка, когда тот накануне сбил его с ног, но при этом ничуть не удивился, что Подлюга решил сбежать в разгар битвы.
Андерсон взглянул на Новака. Тот скрестил руки на груди и заметно помрачнел. Андерсон вспомнил свои похождения с этой бандой. Подлюга Джонсон умел превратить жизнь любого мальчишки в сущий ад.
Подлюга застонал. Андерсон ткнул его носком сапога под ребра и перевернул на спину. Вонь горелой плоти заглушила и без того не слишком приятный запах, исходивший от Джонсона. Грудь Подлюги была обожжена, одежда висела на нем клочьями.
– Что случилось?
Подлюга открыл глаза. От страха и боли он открывал и закрывал рот, как вытащенная из воды рыба. С такими ожогами ему было долго не протянуть. Будь на его месте кто угодно другой, Андерсон проникся бы сочувствием к несчастному.
– Призрак, – выдохнул Подлюга. – Призрак!
– Что он говорит?
Андерсон шлепнул Подлюгу по щеке.
– Что ты видел, Джонсон?
– Призрака, – веки Подлюги дрогнули, затем раскрылись снова. – Я видел призрака, который шел по ручью. Он был невидимым, но шлепал по воде.
Подлюга задергался.
– Я ничего не видел, – пробормотал Новак. – Вообще ничего.
– Призрак! – Подлюга замер, его голова запрокинулась.
– Туда тебе и дорога, – сказал Андерсон.
– Точно, – кивнул Новак и пнул толстяка сапогом.
Они молчали, пока не отошли достаточно далеко от ужасающих следов ночного нападения на лагерь. Теплое сентябрьское солнце сушило одежду, которую они намочили в ручье. Андерсону вспоминались те жуткие времена, когда он состоял в банде, и прекрасные моменты из детства Мины. Он изо всех сил пытался повзрослеть и стать ей хорошим отцом, но прошлое само настигло его и схватило за задницу.
– Я ничего не видел, – снова сказал Новак. – Вокруг была лишь темнота, затем взрыв, затем шум. Но теперь я сомневаюсь.
– Ты ведь не хочешь сказать, что Подлюга был прав и на вас действительно напал призрак?
– Нет, конечно, нет, – покачал головой Новак. – Если бы дух решил отомстить Макберни, он бы не унес его в своей сети.
Андерсон не мог поспорить с этой логикой.
– К тому же духи не оставляют следов, а тот, кто тащил эту сеть, следов оставил предостаточно.
– Что?
Новак показал на землю.
– Мне даже не приходится слезать с коня. Эта сеть оставляет больше следов, чем разъяренная медведица. Но вон там я четко вижу отпечаток ноги.
Андерсон остановил свою лошадь и спешился. Новак последовал его примеру.
– Ты уверен, что этот след оставила именно нога? – Андерсон в жизни не видел такого следа. Нога по форме не походила на человеческую. Носок был слишком широк, а в длину отпечаток был раза в два больше следа Андерсона.
– Может, это новый ботинок? – Новак показал на странные вмятины перед следом. Земля была продавлена так, что сомнений не оставалось: перед ними следы четырех передних когтей и одного заднего.
Андерсон изогнул бровь.
– Слушай, я просто пытаюсь понять, что передо мной, – отмахнулся Новак, после чего еще раз взглянул на след и вскочил в седло. – Думаю, он идет в соседний каньон.
– Хорошо, что не в город и не к шахтам.
Андерсон нахмурился. Он прекрасно знал тот каньон, потому что каждую осень помогал Ларсу перегонять по нему скот.
И туда же сегодня вела стадо Ева.
На протяжении двух миль каньон шел прямо вдоль ручья, пока не начал расширяться. Холмы и кручи отступили, солнце заиграло на хорошо утрамбованной дороге Нильсенов. Новак смотрел на землю, замечая все следы, оставленные невидимыми противниками. Хоть Андерсон и ворчал на потерю времени из-за того, что им пришлось дожидаться рассвета, он прекрасно понимал, что даже хороший следопыт потерял бы след в темноте. В таком случае, если бы невидимки ушли от ручья и затерялись среди холмов, они бы просто испарились.
Андерсон открыл ворота, за которыми кончались владения Ларса и Евы. Впереди простиралось огромное поле, самый ровный участок земли на многие мили вокруг. Здесь сеть с Макберни и Миной оставила такой четкий след, что Андерсон и сам уже не терял его из вида.
Вдруг земля содрогнулась. Раздался жуткий лязг, затем стон. Потом в поле снова воцарилась тишина.
– Это что еще такое? – Андерсон закрыл ворота и вернулся в седло.
– Может, какой-нибудь двигатель? Судя по звуку, работает он не слишком хорошо, – Новак погладил своего коня по шее. Конь был возбужден, его ноздри раздувались при каждом вдохе. Андерсон никогда раньше не видел его таким встревоженным. – Не нравится мне это. След ведет на ту сторону поля, а потом прерывается.
Андерсон заметил белую лошадь, которая скакала во весь опор. Он узнал миниатюрную всадницу по изящному сложению и синей ленте, которой была накрепко привязана ее шляпа.