Они снова посмотрели на дно резервуара.
– Мне сообщили, что на лечение твоей дочери в последующие несколько лет потребуется как минимум миллион. Еще полмиллиона тебе нужно, чтобы расплатиться по долгам и позаботиться о других детях. С учетом инфляции тебе потребуется два миллиона. Верно?
– Да, – прочистив горло, ответил Фикс.
– Если продержишься три минуты против нашего друга, я заплачу тебе девять.
Фикс резко повернулся к собеседнику.
– Что?
– Три миллиона в минуту. Но вот в чем фишка, приятель: я хочу, чтобы в итоге вы оба остались живы. Можешь ранить его, ломать ему кости – мне не важно. Но он должен остаться в живых, потому что мои специалисты по молекулярной биологии уже запланировали немало любопытных экспериментов с его ДНК.
– Что он за боец? У него есть особые навыки?
– Он хорошо обучен, – сказал Чиба. – Двигается как воин. Он невероятно силен и быстр. У него превосходные рефлексы. И убийство у него явно в крови.
– То есть?
– Даже будучи тяжело раненным и изможденным, он сумел убить семь из одиннадцати членов экипажа спасательного корабля, который его обнаружил. Заполучив его, я провел несколько опытов.
– С людьми?
– Сначала с животными. С пумой. С горной гориллой. С другими зверями. Потом с людьми. Люди… долго не задерживались. Наш друг любит экстремальные схватки. Это одно из его самых приятных качеств.
– Кто-нибудь был близок к тому, чтобы его победить?
– Только в экзокостюме с электрошокерами военного образца, – пожав плечами, ответил Чиба. – Иначе… нам пока за ним не угнаться. Его раны почти затянулись, осталось только несколько порезов от текущих экспериментов. Я готов отдать девять миллионов, чтобы выпустить его на ринг с борцом твоего уровня. С тем, кто пользуется не только кулаками, но и головой. Девять миллионов для меня ничто, но твоей семье, Фикс, они сослужат огромную службу, поэтому это справедливое предложение. Ты готов был отдать свою жизнь в бою против трансгенного зверя или модифицированного борца. Я предлагаю всего один бой базового уровня. Без оружия, без брони. С использованием одних лишь природных навыков. Это будет самый главный бой в истории… э-э… боев. Он сам станет историей. Неважно, победишь ты или проиграешь, ты все равно станешь самым знаменитым воином Солнечной системы. Так… ты согласен?
Существо в резервуаре подняло голову, будто ему был понятен смысл этих слов. Линзы его шлема не давали Фиксу заглянуть ему в глаза, но он догадывался, что не увидит там ничего, кроме ненависти. Он понимал, что в его собственных глазах читаются другие чувства. Нужда. Отчаяние.
И страх.
– Да, – пробормотал он. – Я согласен.
5
Подготовка к бою заняла несколько недель.
На это время Чиба предоставил Фиксу лучших тренеров, лучших специалистов по спортивной медицине, лучшую пищу и все, о чем Фикс мог только мечтать. Фикс отказался от проституток и секс-ботов на основе искусственного интеллекта. Он усердно тренировался и записывал длинные видеопослания каждому из детей, пытаясь сказать им все, что только может сказать хороший отец. Он неоднократно просил возможности просмотреть видеозаписи «экспериментов» с участием будущего противника, где тот боролся против людей или животных. Чиба отказывал ему, утверждая, что это «поставит их в неравное положение».
Фикс чувствовал, как напряжение с каждым днем возрастало. Он плохо спал и горстями глотал антациды, чтобы унять тошноту. Врачи делали ему витаминные инъекции и наблюдали за его здоровьем, часто предлагая таблетки снотворного, сонный газ или медицинскую секс-терапию, но Фикс предпочитал обходиться без этого. Бой и так обещал быть сложным – не хватало еще, чтобы у него был туман в голове. Однако через некоторое время он заставил себя попробовать спать больше, медитировать и сбалансированно питаться белковой пищей.
Недели до боя сменились днями, а затем и часами.
В утро боя Хогарт Фикс проснулся от кошмарного сна, в котором он бежал по джунглям, преследуемый кем-то, кого он не мог разглядеть. Его преследователь то и дело стрелял красными вспышками, которые насквозь пробивали и плоть, и кость, и камень, и стволы деревьев. Фикс бежал мимо тел всех солдат, которых когда-либо знал. Хотя многие из них погибли в мирах и на лунах вдалеке от Gameworld, все они оказались во сне – только что убитые, растерзанные, освежеванные и подвешенные, как оленьи туши после охоты. Невидимое существо гнало его в ловушку – в пещеру с черепами и хребтами всех погибших. На полу пещеры их была целая гора. Фикс упал на колени и осмотрел стены. Трофеи висели и там. Черепа огромных хищных кошек, пещерных медведей, аллигаторов, слонов. И не только – там были кости динозавров и других созданий, которых Фикс видел только в музеях. И все они были мертвы. Все завоеваны. Он упал на колени.
За спиной раздался какой-то шорох, и Фикс обернулся. У входа в пещеру из ниоткуда появился массивный силуэт. Сначала воздух замерцал, а потом он увидел это существо. Чудовищно высокое, крепкое, тяжеловооруженное. Дреды шевелились, пока оно осматривало свои трофеи. Оно было гораздо больше существа из резервуара. Оно казалось невероятно высоким. Когда оно подняло одну руку и сжало кулак, из ножен в перчатке появились три металлических клинка. На этих клинках алели следы свежей крови. Фикс опустил глаза и увидел у себя на животе глубокую рану. Вывалившиеся наружу кишки болтались прямо у него между коленей.
Фикс с криком проснулся.
Система искусственного интеллекта радостно сказала:
– Доброе утро, Хогарт. Настал день битвы. Сделать омлет и кофе?
6
День битвы.
После того как Фикс согласился на этот бой, в Gameworld прошло немало матчей. Люди против людей, люди против трансгенных животных, команды против команд. Фикс не пропускал ни одного поединка, пытаясь морально подготовиться к своему. Как будто это было возможно.
Он собирался сразиться с пришельцем.
И войти в историю.
Черт.
Он встал под душ. Вода была такой горячей, что в ней спокойно можно было сварить омара. Он все же не сдержался. Рыдая, он принялся колотить стену кулаком.
Чиба назвал его воином. Еще бы. Фикс знал немало воинов. Только дураки шли на битву без страха – обычно именно они и гибли первыми. Большинство хороших солдат были похожи на него. Настоящие профессионалы, умелые бойцы – но всего лишь люди. Они скрывали страх, потому что страх индивидуален и заразителен. Они изображали на доспехах религиозные символы. Они носили религиозные амулеты и талисманы. Они писали последние письма. Одни брали с собой фотографии близких, другие даже отказывались назвать жен, мужей и детей по именам, боясь тем самым их сглазить. Одни исповедовались, а другие смывали слезы горячим душем, надеясь так избавиться от лишнего страха.
А потом они готовились к войне.
Хогарт Фикс все делал молча. Он вытерся и натянул борцовские шорты. Ни слова не сказал ассистенту, который бинтовал ему руки. Перед поединком он сидел на стуле в раздевалке, не молясь, не думая, а просто позволяя молчанию заполнить его целиком. Медитируя, он качался на волнах бодрствования, пока его предрассудки камнем падали на самое дно сознания. Услышав звонок, обозначавший начало матча, Фикс поднялся на ноги и посмотрел в зеркало, прямо в глаза испуганному, безобразному человеку, который смотрел на него. В мертвые глаза, которые ничего ему не говорили и ничего не могли сказать противнику. В этих глазах не было ненависти. Не было ни осуждения, ни гнева. Там не было ничего – они не могли даже служить противнику зеркалом, чтобы видеть собственные сильные и слабые стороны.
Он расправил плечи, развернулся и пошел на войну.
7
Количество зрителей поражало. Не было ни единого свободного места – люди даже стояли в проходах и теснились на балконах вокруг. Сектор участников был заполнен чемпионами прошлых матчей, каждый из которых надел свой чемпионский пояс. Фикс видел их глаза, видел их недовольство, но не принимал его близко к сердцу. Он понимал, что среди них были бойцы получше него – сильнее, моложе, быстрее, талантливее. Но так случилось, что Чиба сам его выбрал. За последние несколько недель Фикс прошел сквозь агонию сомнений, гадая, можно ли доверять Чибе. Вдруг он выбрал его в качестве затравки, чтобы пришелец убил его и доказал свою мощь? Возможно. Но это ничего не меняло. Чиба жаждал хорошего боя. Длинного боя. Короткие бои были по нраву лишь любителям сенсаций да коллекционерам рекордов. Фанаты хотели, чтобы противники сражались до финального гонга. Они хотели, чтобы было на что посмотреть.
Они хотели войны.
Ее хотел и Чиба. Он жаждал громкого, интересного боя, который смогут разобрать спортивные комментаторы со всех концов Солнечной системы. Он жаждал боя, который показал бы ловкость и сноровку человека в схватке с внеземным противником, но при этом окончился бы, когда человек – то есть Фикс – мертвым упал бы на помост. А если не мертвым, то изрядно покалеченным. Так или иначе, он должен был проиграть. В таком случае цена билетов на следующий матч возросла бы вместе со взносом за участие в поединке, а очереди из борцов, желающих не только сразиться с пришельцем, но и победить его, не было бы видно конца. После этого больший фурор в новостях могла произвести лишь чья-то победа.
Чиба вышел на помост в кроваво-красном, расшитом блестками костюме. Казалось, его массивное тело заняло все пространство вокруг. Зрители закричали и затопали. Их вопли слились в ровный гул, подобный оглушительному белому шуму. Фикс отключился от него. Шум не играл никакой роли, а следовательно, мог стать отвлекающим фактором, если бы Фикс сосредоточился на нем.
Когда его вызвали, он вышел на помост и сделал все, что от него ожидалось: поднял руки, потанцевал на носочках, оскалился, повернулся в одну и в другую сторону, чтобы все камеры смогли это заснять. Он казался грозным. Он играл свою роль.