Эвиг хотел было мне отсалютовать, но, увидев, что я нахмурился, опустил руку и пробормотал:
– Слушаюсь, моя госпожа. – С этими словами он удалился.
Я повернулся к Хруту:
– Я хочу, чтобы ты тоже отправился в том же направлении, но ты будешь наблюдать большей частью по ночам. Римляне сообщают в Равенну о ходе военных действий при помощи специальных сигналов факелов. Ты будешь перехватывать для меня эти донесения.
Я был абсолютно уверен, что простой всадник не умеет читать и писать и вряд ли знает цифры, а потому не стал объяснять Хруту всю сложность полибианской системы. Я просто сказал ему, каким образом, всякий раз, когда он заметит огни, следует делать отметки на листе или дощечке.
– Если ты сумеешь записать последовательность огней, – сказал я, – я смогу затем расшифровать эти пометки.
Хрут посмотрел на меня с каким-то благоговейным трепетом, но поклялся, что сделает все точно. Я продолжил:
– И еще я хочу, чтобы каждое послание, записанное таким образом, немедленно попадало ко мне. Это может означать, что тебе придется ездить туда и обратно почти каждый день, да и еще ночи напролет наблюдать. Но ты должен это сделать. Habái ita swe!
– А что будет поручено мне, госпожа Веледа? – спросил Книва, после того как Хрут ушел.
– А тебе в ближайшее время придется постоянно пьянствовать.
Книва изумленно моргнул:
– Моя госпожа?
– Я хочу, чтобы ты ходил по Бононии, пил в каждой таверне, винной лавке и на всех постоялых дворах – и угощал других. Вот кошель с серебром, так что денег на это тебе хватит. На обоих языках, латыни и нашем старом наречии, ты должен всем рассказывать, что накануне провел всю ночь в самых изысканных и безумных любовных наслаждениях, какие только можно себе представить.
Книва выглядел потрясенным.
– Но… Моя госпожа?
– Ты будешь изображать в стельку пьяного и станешь громко похваляться на обоих языках, что провел ночь с самой красивой, сладкой, изобретательной и необузданной шлюхой. Скажешь, что она якобы только-только прибыла в Бононию, что берет она страшно дорого и очень разборчива. Однако красота того стоит – в искусстве любви ей просто нет равных.
Вид у Книвы был нерешительный.
– Но… А вдруг меня спросят, как ее зовут?
– Госпожа Веледа, разумеется. И не забудь каждый раз обязательно упомянуть, в котором именно hospitium можно найти эту госпожу Веледу.
Книва застыл, словно громом пораженный.
– Но, моя госпожа! Тебя станут осаждать и домогаться все мужчины в Бононии!
– Ничего, главное, чтобы в их числе оказался тот, который нам нужен. Смотри, Книва. – Я показал ему. – Вон там находится дворец и praesidium[352] легата Туфы. Видишь, сколько вооруженных до зубов стражников его охраняют: они стоят чуть ли не плечом к плечу. Мне надо каким-то образом попасть внутрь, только так я смогу убить – я имею в виду, только так я смогу помочь сайону Торну совершить убийство. Негодяй Туфа славится своим распутством. Я хочу, чтобы он прослышал о моих талантах в постели, только тогда он пригласит меня во дворец.
– Но, моя госпожа! – Книва буквально задохнулся, а затем горячо запротестовал: – Ты хочешь ради этого торговать собой? Ты… на самом деле?..
– Не принимай все так близко к сердцу! Просто распространи слухи, что я делаю это для избранного круга и за умопомрачительные деньги. Заверяю тебя, Книва, люди всегда готовы поверить сплетням о трезвеннике, который тайком пьет, и с такой же готовностью поверят, что самая благочестивая и спокойная женщина на самом деле – развратница. Требуется только искусно распустить слухи. Ступай, Книва, и расскажи об этом повсюду.
7
Почему-то я думал, что, поскольку Туфа является в Бононии легатом, долго ждать его появления здесь не придется. Но только спустя несколько дней после того, как я отправил Хрута и Эвига на запад, первый из них вернулся обратно, чтобы доставить мне в hospitium маленькую стопку деревянных табличек.
– Прошлой ночью… – сказал он, с трудом переводя дыхание, – факелы подавали сигналы… с северо-запада…
Я тут же принялся расшифровывать послание. Оно начиналось со следующих значков, которые изобразил Хрут: l lll. Все понятно: это означало «первый ряд слева, третий факел справа». Стало быть, первая группа алфавита, третья буква в группе, а это указывало на руну «торн». Как и прежде, эта же руна упорно повторялась и здесь: «торн», «торн», «торн», – что, совершенно очевидно, означало «Теодорих». Затем последовало еще девять рун, которые уже не повторялись. У меня получилось: MEDLANPOS. Существовало несколько способов разбить эти руны на отдельные латинские слова, которые римляне, как вы помните, использовали в сокращенном виде. Слегка нахмурившись, я спросил у Хрута:
– Это все?
– Да, госпожа Веледа.
– Ты уверен, что все записал правильно?
– Полагаю, что да, моя госпожа. Я старался как мог.
Некоторое время я так и этак ломал голову над этим посланием, пытаясь вспомнить все то, что знал о перемещениях Теодориха. В конце концов я решил, что сообщение должно быть разбито на отдельные слова так: «TH MEDLAN POS». Слово Medlan не очень-то походило на латинское, но я предположил, что это должно было в сокращенном виде обозначать «Медиолан»[353], самый крупный город в окрестностях реки Аддуа. Третье слово, похоже, было сокращением от глагола possidere[354]. Я торжествующе усмехнулся: Хрут привез мне хорошие новости. Выходит, Теодорих не был ни разбит, ни остановлен у Аддуа. Он со своей армией повернул на запад от этой реки, чтобы захватить Медиолан – город, который по величине был вторым после Рима во всей Италии. А возможно, мой друг уже сделал это.
Я радостно сказал:
– Ты просто молодец, Хрут. Благодарю тебя и хвалю. – Он, по-видимому, сильно удивился, когда я по-товарищески и совсем не по-женски похлопал его по плечу. – Если такое известие не вытащит Туфу из Равенны, то этот человек, скорее всего, уже мертв. В любом случае поспеши обратно на свой пост. Надеюсь, что ты вскоре сумеешь доставить мне не менее интересные новости.
Должно быть, на выезде из Бононии Хрут встретил своего товарища, который въезжал в город на всем скаку. Примерно часа через два или чуть позже конь Эвига остановился во дворе нашего hospitium. Ворвавшись в мои покои, воин выдохнул:
– Туфа… этим утром… выехал из Равенны…
– Хорошо, хорошо, – пропел я вполголоса. – Я так и думал. Насколько ты опередил его?
Эвиг покачал головой, пытаясь восстановить дыхание:
– Он не приедет… не сюда… Туфа отправился на юг…
И снова совсем не по-женски я сердито бросил:
– Skeit!
Как только Эвигу удалось отдышаться, он пояснил мне:
– Туфа вовсе не проезжал мимо меня, госпожа Веледа. Поскольку я наблюдал только за болотной дорогой, я расспросил местных жителей при помощи жестов и знаков. Мне показалось, что они весьма охотно общаются со мной и рассказывают о том, что делает Туфа.
– Я тоже заметила, – пробормотал я, – что подданные не очень-то защищают своего dux.
– Если верить их рассказам, Туфа покинул Равенну только с одной turma всадников – со своей личной дворцовой охраной, я полагаю. Они очень быстро поскакали к Аримину, чтобы там по Виа Фламиниа отправиться дальше на юг.
– Это основная дорога, ведущая к Риму, – сказал я.
Увы, пока что надежды мои не оправдались, однако поведение моего врага было вполне логичным. После того как Теодорих захватил второй по величине город, Туфе стало ясно, что надо поспешить к столице империи и лично проследить за его защитой. Я продолжил рассуждения вслух:
– Ну, было бы глупо с моей стороны отправиться следом за ним через всю страну. Бонония, конечно, не Рим, но она тоже далеко не ничтожный городишко. Едва ли Туфа сдаст его врагу. Он должен рано или поздно вернуться сюда. – Эвигу я сказал: – Если ты сумеешь нагнать отряд Туфы и незаметно следовать за ним, не обнаруживая себя, сделай это. Ну а поскольку ты оказался настолько умен, что сумел привлечь на свою сторону местных крестьян, продолжай и дальше общаться с ними. Пошли кого-нибудь из них: я хочу знать, когда Туфа окажется в Риме. Ты же останешься там и будешь наблюдать. Таким образом, ты сможешь мне сообщить, когда он уедет оттуда и куда направится в следующий раз.
Да уж, в любом заговоре, который составляется с целью убийства, главное – добраться до жертвы. В остальном весь мой план по уничтожению Туфы был совсем простым. Однако жертва, хотя и не подозревала о моем присутствии и намерениях, упорно продолжала оставаться вне пределов досягаемости. Признаюсь, это было непростое время – пора разочарования и невыносимого ожидания: я оказался заточенным в Бононии на всю зиму.
Время от времени от какого-нибудь завербованного Эвигой гонца или же из какого-либо местного источника я узнавал, что Туфа все еще находится в походе, но он перемещался туда-сюда по империи, однако, похоже, в Бононию возвращаться не торопился. После того как он некоторое время провел в Риме, римский военачальник направился к городу Капуя, в котором делали бронзу, затем побывал в городе, славившемся своим железом. Из этого я сделал вывод, что у римских оружейников прибавилось работы. Мне также сообщали, что Туфа собирает различные разбросанные по империи части южных римских войск в единое целое. Затем я узнал, что он посетил один из морских портов на западе полуострова – Геную или Никею: похоже, решил доставить в Италию свежие силы – войска римских легионов, располагавшиеся за границей.
Устав ждать, я уже стал прикидывать, не отправиться ли мне на север, чтобы присоединиться к Теодориху; там я смог бы принести хоть какую-то пользу. Но в начале ноября Хрут доставил мне в hospitium еще одно перехваченное послание: «TH MEDLAN HIBERN»[355]