Теодорих, казалось, принял мое колебание за нежелание. Он добавил:
– Пост маршала влечет за собой дворянское звание herizogo.
Это встревожило меня еще больше. Готский титул herizogo равнялся римскому dux[220]. По положению в римском обществе dux стоял на пятом месте; выше были только император, rex[221], princeps[222] и comes[223]. Я не знал ни одной женщины, которая удостоилась бы этого титула. Даже если женщина выходила замуж за dux, это не даровало ей этого титула. Разумеется, мне не пожаловали ductus[224] Римской империи, но это совсем даже не мало – стать herizogo у готов и маршалом короля остроготов Теодориха.
У меня мелькнула мысль, а не следует ли рассказать Теодориху всю правду о моей двойственной природе. Но решил, что все-таки не стоит. Я уже так долго и убедительно изображал из себя охотника, стрелка из лука и меченосца, что даже заслужил похвалы. Стану делать то же самое и впредь, будучи маршалом и herizogo. До тех пор, пока я не совершу ошибки и не буду разжалован или же пока каким-нибудь образом не обнаружится, что я маннамави, я смогу оставаться на этом посту весь остаток жизни и даже обмануть остальных после смерти: ибо могилу мою украсит надгробный камень с эпитафией, на которую я, строго говоря, не имею права. Это будет великолепная шутка, исторический курьез: один из маршалов того времени – один из herizogo, один из duces – на самом деле вообще не был даже мужчиной.
А Теодорих тем временем продолжал соблазнять меня:
– К тебе будут уважительно обращаться как к сайону Торну.
– Акх, не надо меня уговаривать, – ответил я. – Все эти титулы и почести не так уж важны для меня. Меня смущает только одно. Я так полагаю, что маршал не сражается, да?
– Это зависит от того, куда отправят тебя с королевским поручением. Могут наступить времена, когда тебе придется сражаться, чтобы попасть туда. В любом случае, хотя тебе еще трудно поверить в это, но существует в мире кое-что, не менее увлекательное, чем сражения. Интриги, заговоры, хитрости, дипломатические головоломки, тайные сговоры, попустительство – в этом и заключается власть. Королевский маршал вкушает все это, занимается этим, наслаждается и обладает всем этим.
– Я надеюсь только, что мне еще предстоят сражения. И приключения.
– Так ты принимаешь маршальский пост? Хорошо! Да будет так! Háils, сайон Торн! А теперь найди себе камень помягче и как следует выспись. Завтра утром появишься в моем praetorium, и я дам тебе первое поручение, которое тебе предстоит исполнить в качестве маршала. Обещаю тебе приятное и увлекательное путешествие.
5
– Но это невозможно! – выдохнул я, когда Теодорих на следующее утро объяснил, чего он хочет от меня. – Мне? Говорить с императором? Да я растеряюсь и буду нем как рыба!
– Сомневаюсь, – беззаботно ответил Теодорих. – Допускаю, что я не слишком могущественный король, но тебя едва ли можно назвать молчаливым в моем присутствии. Больше того, ты часто споришь со мной. Интересно, как много моих подданных осмелятся на подобное?
– Но это совершенно другое. Как ты уже говорил, ты не был королем, когда мы познакомились. И мы одного возраста. Пожалуйста, Теодорих, пойми. Я ведь воспитывался в монастыре. И не обладаю подходящими манерами. Я никогда не был ни в столице, ни при дворе императора…
– Balgs-daddja, – сказал он, и я почувствовал досаду. Еще когда я в детстве жил в аббатстве, мне частенько приходилось слышать, как мои высказывания называли «чепухой».
А Теодорих перегнулся через стол и продолжил:
– Этот новый император – сам всего лишь мальчишка. Помнится, ты как-то рассказывал мне, Торн, что служил exceptor у аббата в монастыре, занимался его перепиской со многими известными личностями. Таким образом, у тебя есть некоторое представление о манерах и уловках этих высокородных аристократов. А еще ты хвастался, как ловко тебе удалось обвести вокруг пальца все высшее сословие Виндобоны. На самом деле то, с чем ты столкнешься при императорском дворе, не слишком отличается от того, что ты уже видел, вращаясь в обществе провинциальных сановников. Правда, на этот раз тебе не придется изображать из себя значительную особу – ты такой и будешь: шутка ли, маршал самого короля остроготов. Поскольку, как я знаю, ты свободно владеешь греческим, то запросто сумеешь договориться с малолетним императором Львом Вторым, а также со всеми теми людьми, которые помогают мальчику править. Знаешь, почему я отправляю сайона Соа к императору Юлиусу Непоту в Равенну? Да потому, что он говорит только по-готски и по-латыни. Ну а сайон Торн, который владеет греческим, отправится на встречу с императором Восточной империи. Да будет так!
Я послушно кивнул и даже чуть не отсалютовал ему, хотя мы все сидели – Теодорих, Соа и я, – а никто не салютует сидя. Мы втроем совещались в том же самом маленьком домике за стеной Сингидуна, где я уже дважды беседовал с Теодорихом. Он мог бы выбрать под свой praetorium самый большой особняк во внутреннем городе, но предпочел скромное жилище Авроры и ее родителей.
У Соа были такие же седые волосы и борода, как и у Вайрда, да и вообще он был очень похож на него. Но только внешне, потому что Соа был немногословным человеком. Он не высказал никаких возражений против миссии, с которой его посылали, равно как не продемонстрировал никакой ревности или неудовольствия по поводу того, что меня так неожиданно сделали вторым маршалом. И впредь этот человек всегда обращался ко мне уважительно как к «сайону», несмотря на огромную разницу в возрасте.
Я абсолютно искренне утверждал, что недостоин той миссии, которую Теодорих возложил на меня. Однако, если быть честным, подобная перспектива не могла меня не обрадовать. Разве мог я мечтать когда-нибудь посетить Новый Рим – Константинополь, а тем более быть принятым при императорском дворе, я уж не говорю о том, чтобы получить аудиенцию у самого императора Восточной империи. Подобные чувства я испытывал, когда меня изгнали из обоих монастырей: будущее тревожило, но, с другой стороны, сколько новых возможностей и приключений впереди.
– У меня нет ни малейшего желания владеть этим городом, – продолжил Теодорих. – Как и все рожденные и живущие свободными готы, я не испытываю любви к огороженным стеной поселениям. Мне больше по душе наша столица Новы, широко раскинувшаяся на берегу Данувия. Однако вы, маршалы, разумеется, не должны сообщать об этом императорам. Заставьте их поверить, что я полюбил и оценил Сингидун и жажду остаться здесь навсегда и сделать его столицей вместо Новы. Объясните, что я останусь здесь, пока не получу то, что собираюсь обменять на Сингидун. Или, если уж говорить откровенно, я буду удерживать город так долго, как только смогу. Поэтому вы двое должны доставить мои требования в Равенну и Константинополь, прежде чем сарматы изгонят меня отсюда.
Теодорих потянулся через стол и вручил нам с Соа по листу пергамента; оба они были исписаны его рукой и запечатаны пурпурным воском с королевской монограммой.
– Я просидел до поздней ночи, составляя эти документы, – сказал он. – Твой на латыни, сайон Соа. А твой – на греческом, сайон Торн.
Я промямлил, извиняясь:
– Я неплохо говорю по-гречески, Теодорих, но не читаю.
– И не надо. Любой чиновник в Константинополе сделает это за тебя. Так или иначе, вы с Соа оба знаете, о чем я сообщаю. Императоры должны продемонстрировать свою признательность за то, что я спас Сингидун от сарматов, послав мне vadimonium – договор, в котором подтвердят условия соглашений между Римской империей и моим недавно умершим благородным отцом. А именно – что нам, остроготам, гарантируется вечное владение землями в Нижней Мeзии, дарованными нам Львом Первым. Еще мы хотим возобновления consueta dona за нашу службу по охране границ империи – плату в три сотни librae[225] ежегодно, как это было прежде. Как только я получу этот договор, я сразу передам город тем силам, которые империя направит сюда в гарнизон. Но только когда у меня будет документ. Я не покину Сингидун, пока не удостоверюсь в истинности, законности и нерушимости договора, не получу гарантий того, что он не будет аннулирован, от него не отрекутся и не перепишут, в том числе и те императоры, которые станут преемниками Юлиуса Непота и Льва Второго.
Я спросил:
– А каким же образом нам с сайоном Соа убедить императоров, что остроготы на самом деле взяли Сингидун?
Тут оба взглянули на меня с недовольством, но Теодорих сказал:
– Слова короля должно быть вполне достаточно. Однако, поскольку ты столь дерзко поднял этот вопрос, другие тоже могут усомниться. Поэтому вы с сайоном Соа привезете с собой неопровержимые доказательства.
Он повысил голос и позвал:
– Аврора, принеси мясо.
Услышав столь любопытный приказ, я ожидал, что девушка принесет нам блюда или подносы. Но она появилась из кухни с двумя кожаными мешками, я уже видел такие, и передала их Теодориху. Он открыл один, заглянул в него и вручил Соа, мне он отдал другой, сказав при этом небрежно:
– Аврора тоже не спала допоздна этой ночью, коптя наши трофеи, чтобы они не сгнили и не слишком воняли, когда вы вручите их императорам: голову Камундуса – Юлиусу Непоту, голову Бабая – Льву Второму. Достаточно доказательств, сайон Торн?
Возразить было нечего, и я покорно кивнул.
– Сайон Соа, тебе дорога предстоит более длинная, по суше до самой Равенны. Поэтому тебе лучше отправиться немедленно.
– Как скажешь, Теодорих! – рявкнул Соа, вскочил на ноги, отсалютовал королю и удалился.
Я уже собирался спросить, как мне добраться до Константинополя, но тут Теодорих сам сказал мне:
– Тебя ждет лодка на берегу, на ее борту много провизии и преданная команда. Ты отправишься вниз по Данувию до столицы Мeзии города Новы. Поскольку ты уже знаком с optio Дайлой, я посылаю с тобой его и еще двоих лучников, на случай если ты встретишься с пиратами или другими преградами на реке или возникнут еще какие-либо осложнения. Лодка довольно большая, в ней могут поместиться также и лошади. Однако мне бы хотелось, чтобы, когда ты прибудешь в Константинополь, у тебя была более солидная охрана. Вот еще одно письмо, моей сестре Амаламене, которая находится в Новы. Я приказываю ей выделить тебе еще воинов и всадников. Сестра, возможно, тоже захочет сопровождать тебя, со своими собственными слугами. Так же как и ты, Амаламена ни разу не была в Константинополе. Тебе понравится ее общество; сестра моя очень красива и приветлива, ее любят все, кто знает, включая и меня. А еще Амаламена проследит, чтобы вся твоя свита была как следует одета, снабжена и снаряжена для путешествия по суше на юго-восток от Новы. Ну что? По-моему, так очень даже неплохие перспективы, а, Торн? Ты все еще боишься отправляться в качестве маршала к императору Восточной империи?