Разговор с собой — любимое упражнение любого псионика. А для меня за месяцы тюрьмы — это стало чем-то бо́льшим.
“Он привезёт меня в Союз. И даст свободу. А если нет?! Я же идеальный для него псионик! Надо бежать!!! И соблазнить его — это мой шанс на побег”, — продолжает шептать тревожный голос в моей голове.
Но это всё глупо.
Куда бежать на полудикой планете Гуаньцев?
Даже на самой цивилизованной их планете с парящими небоскрёбами и воздушными транспортными развязками — это по-прежнему территория первобытного рабовладельческого строя.
И уж лучше Чезар. Так что побег — это блажь, игры измученного мозга. И самая большая глупость в моей жизни — сбежать от шиарийца.
И тут я словно поймала за хвост какой-то важный ускользающий вывод. Какое-то откровение: сбежать от Чезара — глупость. И не потому, что вокруг дикие звери и гуаньская власть, которая ещё хуже диких зверей.
Нет-нет. Не поэтому.
А почему?
Я прислушалась к своим ощущениям.
Хотя шиариец теперь смотрел издалека на меня, зашедшую по пояс в озеро, я себя не обманывала: этот хищник может за один удар сердца оказаться рядом. Сжать в горячих руках моё тело, заставить меня встать на колени или лечь животом прямо на искрящейся прибрежный песок. И я бы лежала совершенно беспомощная, раскрытая перед шиарийцем. Как и положено рабыне. И не осталось бы для меня во всей вселенной ничего, кроме его порочных желаний.
Только ли его?
…а чего хочу я?
“Свободы, — подсказывал тревожный голос, — и никаких мужчин после всего, что произошло! Никогда…”
Или всё же…
Я уходила всё дальше в хрустальную глубину воды и размышляла. Прокручивала ложные воспоминания о том, как Чезар отпустил меня, точнее — бросил и взял себе другую лекаршу.
Что я почувствовала?
Та картина мучила меня. Изводила.
Вероятность такой судьбы — будто била наотмашь, заставляя стать тише тревожный голос той девочки, что боялась шиарийского командора.
А потом я нырнула в воду с головой. Смыла с кожи ядовитую пыльцу. И тревожный голос вовсе замолчал.
А вот навязчивая мысль обо всём волнующе-порочном, что шиариец мог бы сделать со мной — осталась. Раньше я подобного только боялась, а теперь в этом страхе появилось что-то ещё… какая-то напряжённая нота, жаркой пружиной стягивающая низ живота. Я нырнула ещё раз, надеясь, что эти фантазии навеяны остатками пыльцы. Но нет.
Пыльцы больше не было, а мысли о Чезаре прорастали в меня. Нет, а если я всё выдумываю? Что, если я его не привлекаю? Нет… кого я обманываю? Ведь я читала его желания много раз в золотистых глазах хищника.
Я нырнула в третий раз. А вынырнув, не сдержалась и оглянулась на берег. Чезар должен там стоять. Должен смотреть на меня…
Но где он?!
Где?
— Потеряла меня, Селена? — чувственный шёпот раздался у меня над самым ухом.
Одновременно мою талию под водой ласково, но крепко обвил хвост шиарийца. Я оказалась прижата спиной к его груди и животу. Сердце у меня кувыркнуло, бешено забилось, разгоняя кровь. Кажется, Чезар тоже был обнажён. По крайней мере, сверху. Сильные руки маршала бережно обняли меня, мягко развернули к шиарийцу лицом. И я напряглась, как перед прыжком в пропасть. Сердце застучало безумно и сильно.
Это кажется мне. Это всё ядовитая пыльца. Этого не может быть…
Моё тело задрожало в сильных объятиях.
И не только от страха. Не только…
— Признайся, ты устроила это представление для меня, Селена? — жаркое дыхание шиарийца обожгло мне кожу, горячие губы мужчины припали к моей шее. — Ты меня с ума сведёшь… Так вкусно пахнешь.
— Что?! — я ошарашенно посмотрела в глаза Чезару.
— Я говорю, что позабочусь о тебе, Селена. Что с тобой? Я чувствую, твоё пси бурлит. Ты что-то видишь? Что-то слышишь? Расскажи мне, я за тебя волнуюсь…
Нет, разве я могла такое произнести в слух?!
Признаться, будто как на яву только что видела и чувствовала — будто он меня целует. Будто раскладывает на песке. И даже сейчас — он смотрит в мои глаза, а мне мерещатся невесомые поцелуи на своей шее, груди и животе. Понимала, что плавлюсь в его руках. Но ещё — я понимала, что это все — игры разума.
Я — тощая и измождённая. Настолько слабая, что единственная отравилась чёртовой пыльцой. От меня одни проблемы. Едва ли Чезар стал бы так ко мне прикасаться.
— Прости, Селена, — я почувствовала, как Чезар прижимает меня к своей мощной груди. На этот раз, он был одет, судя по ощущениям. А судя по картинке перед моими глазами — обнажён! Я совсем запуталась.
Судорожно вздохнула, прикрыла глаза. Прошептала:
— За что ты извиняешься? Это ведь у меня галлюцинации…
— Не совсем, — хрипло выдохнул мне на ухо Чезар.
— То есть?
— Я затянул тебя в своё пси. Чтобы сделать детоксикацию. Чтобы лучше всё проверить. И, возможно, ты… перехватила мои фантазии.
От этих слов Чезара жар окатил мне низ живота. Разорвался горячим фейерверком и снова затянулся в узел. Ноги задрожали.
— Прости, Селена. Ты очень красива… Я не могу повлиять на такие вещи.
— То есть… это всё точно… не по-настоящему?
— Зрительная зона пострадала больше всего, Селена. Это сейчас пройдёт.
— Опиши мне, что происходит на самом деле, Чезар.
— Мы стоим на берегу озера. Я держу тебя за талию. И просто жду, когда твои глаза снова начнут видеть.
— Мы не… мы одеты?
— Одеты, — хмыкнул Чезар, в его голосе как будто звучало разочарование.
— Я ещё не смыла пыльцу?
— Нет, Селена.
Космос… Я помотала головой. Так я даже не зашла в воду?!
— Помоги мне Чезар. Помоги… р-раздеться, — дрожащим голосом попросила я, борясь с неподъемным смущением, — и отнеси меня в воду.
Чезар выполнил мою просьбу. Я чувствовала его пальцы на своей одежде. Прикосновения были нежными, а вовсе не похотливыми. И он касался моей кожи ровно столько, сколько необходимо…
“Жаль!”, — отметилась стихийная неправильная мысль.
Кажется, я осталась в нижнем белье. Чезар подхватил меня под коленями и под лопатками и понёс к озеру.
На этот раз — всё происходило на самом деле.
Я вздрагивала и дрожала в его руках. Мне было страшно. Я не могла расслабиться из-за тысячи противоречивых мыслей. Но тело предавало — выгибаясь, изнывая, подаваясь навстречу его губам и рукам. Которых на самом деле не было.
Чезар нырнул со мной в руках, и это было мало похоже на мою галлюцинацию, наведённую ядовитой пыльцой и пси-полем Чезара.
Шиариец стоял по пояс в воде, прижимаясь губами к моей шее.
Я проморгалась.
Чезар облегчённо выдохнул.
— Теперь ты видишь всё как есть, Селена, — выдохнул он, — мне жаль. Что так вышло.
Чезар собрался вывести меня из озера, но я вдруг… удержала его за руку. Он смотрел на меня долгих несколько мгновений.
А потом его рука осторожно потянулась к моим намокшим и отяжелевшим волосам. Он осторожно завёл прядь мне за ухо.
Чезар вопросительно заглянул мне в глаза.
Я едва заметно кивнула.
Глава 15
Чезар
Мы с Селеной стоим, прижавшись друг к другу посреди ночного озера. Мы одеты, но оба такие мокрые, что и от этого кажется, будто между нами нет никакой преграды.
Не стоило этого делать.
Не стоило обнимать её.
Она не в себе.
Под пыльцой. И что ещё хуже — под влиянием моего пси. Я старался оградить её от своих навязчивых мыслей как мог.
Надеюсь, она не увидела ту сцену на серебристом песке, когда она лежит на животе, а мой хвост обвил её запястья, сведённые за спиной. Я бы прижал её своим телом, и…
Эта мысль была самая сильная, самая навязчивая. И я так сконцентрировался на том, чтобы её заблокировать, что моё пси — как песок сквозь пальцы — осыпало ослабшую Селену этими непотребными видениями.
А она подходит мне настолько, что легко их подхватила.
Я даже почти не ощутил, как мысль пересекла границу, перетекая из моего пси-спектра в её.
Так легко я мог отдать мысль только брату, до обрыва нашей связи. Но та связь была врождённой, а это...
Значит, моё псионическое совпадение с Селеной выше девяносто процентов…
Немыслимо высокий показатель.
Отпустить такого пси-лекаря — огромная глупость.
Примерно, как пригласить сорок метаморфов в главное здание Союза и отпустить охрану.
Но что мне делать?
Не заставлять же её, если она так против. В любой момент она готова оттолкнуть. Чуть что — подчёркивает, что не хочет сближаться. Боится. Ждёт подвох. После всего, что с ней случилось — это не удивительно. Я не хочу давить. Не хочу стать ещё одной её травмой. Не хочу случайно ей навредить
Поэтому пытаюсь поступить правильно. Просто помогу ей прийти в сознание и отпущу… если для неё так будет лучше.
И тем дороже каждое мгновение прикосновений к её юному, прекрасному телу.
Я держу её в объятиях очень осторожно. Чтобы не сломать.
Ведь Селена такая хрупкая!..
— Теперь ты видишь всё как есть, Селена, — тихо произношу, разжимая объятия. — Мне жаль. Что так вышло.
Теперь она свободна от моих нелепых порочных фантазий. Она свободна, но я — нет. Даже сейчас я больше всего на свете хочу целовать её мягкие губы. Прижимать к себе нежно и осторожно… Изучать её изящное тело — ладонями, хвостом, языком… Но… это будет неправильно.
Поэтому я чуть отстраняюсь от неё и пытаюсь за руку увести к берегу. Но вдруг… Селена жестом даёт мне понять: задержись.
Я смотрю в эти бездонные лазурные глаза. Я мысленно спрашиваю: неужели?! Ты хочешь, чтобы я был рядом? Возможно ли…
Или я себя обманываю, лишь потому что ты слишком близко… Лишь потому, что хочу тебя так, что даже в моём пси творится бардак.
Моя рука словно сама собой медленно тянется к намокшим золотистым прядям густых волос Селены, осторожно убирает от лица. Святой космос, это самая красивая женщина во вселенной.
Но что это?.. Она тянет мою руку на себя сильн