ния не входило.
— По-моему, этот Херби Экслер — большая задница, — ровным голосом сказал Халид.
Крис улыбнулся:
— Не стану с вами спорить.
Вернувшись с работы домой, Крис, прежде чем лечь спать, включил компьютер и проверил электронную почту. Ему пришло письмо — от Маркуса.
Вы утверждаете, что мой брат утонул в результате несчастного случая, но это всего лишь слова. Если вы не расскажете мне все подробности того, что случилось на яхте, я не смогу передать вам рассказ Ленки. Мне до сих пор не даёт покоя мысль о её смерти. Теперь я не могу доверять никому из тех, кто в тот момент находился на яхте. По этой причине я не дам вам ни номера своего телефона, ни адреса.
Маркус.
Вот дьявольщина! Крис торопливо защёлкал клавишами, набирая ответ.
В воскресенье я улетаю в Штаты. Буду в Нью-Йорке и Хартфорде, штат Коннектикут. Мне бы очень хотелось с вами встретиться. Назовите время и место, и я обязательно приду.
Крис.
Отправив своё послание, Крис лёг спать.
Наутро он обнаружил на компьютере сообщение, состоявшее из одного-единственного слова.
Нет.
Крис вздохнул. В принципе найти человека по имени Маркус Леброн не составляет особого труда. И в этом Эрик был прав. Леброн и впрямь редкая фамилия. Крис решил по прибытии в Америку обязательно отыскать этого загадочного Маркуса. Эрик, наверное, согласится ему в этом помочь.
Крис стоял у будки сторожа, мимо него стайками пробегали ученики колледжа. Когда-то ему говорили, что он выглядит моложе своих лет, и даже учёба в университете не прибавила его облику солидности. Помнится, тогда это его ужасно раздражало. Но с тех пор прошло десять лет, и Крис надеялся, что уж теперь-то его никто не спутает с учеником колледжа.
Меган отделилась от стены и направилась к нему через двор. На ней были джинсы, свитер и джинсовая куртка. Крис никогда не дал бы ей тридцати двух лет, но всё же она выглядела чуть постарше носившейся рядом молодёжи. Он заметил, как озарилось радостью её лицо, когда она его увидела. Поцеловав её в прохладную щеку, он сказал:
— Рад тебя видеть. Спасибо, что пригласила меня.
— Я тоже очень рада тебя видеть. И потом, надо же мне было отблагодарить тебя за гостеприимство. Не возражаешь, если мы для начала немного прогуляемся?
— Не возражаю, — улыбнулся Крис.
— Тебе нравится Кембридж? — спросила Меган. — Если не ошибаюсь, ты учился в другом месте?
— Но десять лет назад я приезжал сюда, чтобы встретиться со школьными друзьями, и мы неплохо провели с ними время. Правда, города я не знаю, это точно, разве что парочку пабов…
Они отправились на прогулку по городу. Кембридж сильно отличался от Оксфорда, где учился Крис. Туристов в это время года на улицах было мало. Люди, негромко переговариваясь, спешили по своим делам. Крис ещё помнил студенческую жизнь; тогда у него тоже были свои тревоги, невзгоды и переживания, но каким же беззаботным казалось ему сейчас то время! Обстановка же в городе была чуть ли не идиллической. Транспорт в центре не ходил, и вокруг стояла непривычная тишина — раздавались лишь шарканье подошв по мостовой да негромкие голоса шагавших под руку парочек. Изредка, шурша шинами, проезжал велосипедист.
У Криса было ощущение, что он находится в другом мире, где нет ни инвестиционных банков, ни чеков, ни закладных.
— Интересно, как выглядит Чикагский университет? — спросил Крис у Меган.
— Он совсем не похож на Кембридж. Во всяком случае, внешне. Самое старое здание на территории студенческого городка построено всего сто лет назад. Но учат там хорошо. И там есть знатоки средневековья, которых уважают даже здесь, в Кембридже.
— Уверен, ты относишься к их числу, — сказал Крис.
Меган улыбнулась:
— Это я ещё должна доказать. Знаешь, что мне нравится в Кембридже? Здесь каждый камень напоминает об истории — той самой, которой я занимаюсь.
— Ты имеешь в виду все эти древние постройки?
— Не только их. Уже одно то обстоятельство, что здесь на протяжении многих веков учились люди — читали древние манускрипты, изучали латынь, теологию и другие предметы, заставляет меня думать о своём деле с уважением. Кроме того, рукописи десятого века выглядят здесь более уместно, чем в том же Чикагском университете. В Кембридже я словно на другой планете, где все ещё живут и святой Дунстан, и его ученики.
— По-моему, все это такая глубокая древность…
— А вот для меня — нет, — сказала Меган. — Помню, как мне впервые пришла в голову мысль заняться историей. Это было ещё в школе, когда я попала по обмену во Францию, в Орлеан. Девочка, в семье которой я жила, древностями не интересовалась, зато её отец был без ума от истории. Как-то раз он повёл меня на прогулку в церковь Жермини-де-Пре. Там был слепой священник, который тем не менее знал этот маленький храм, как свои пять пальцев и показал нам все, стоящее внимания. Я помню, как этот слепой описывал нам по памяти особенности готической архитектуры храма и рассказывал об уникальных цветных витражах. Я никак не могла поверить, что вся эта красота была создана тысячу лет назад, в так называемые тёмные века. С тех пор я постоянно пыталась себе представить, что чувствовал человек времён средневековья, как он боролся с выпадавшими на его долю трудностями и какой смысл вкладывал в окружающее.
— А вот я всё время думаю о котировках ценных бумаг на чикагском фондовом рынке.
Меган улыбнулась:
— Наверное, всё, что я говорю, кажется тебе странным?
— Вовсе нет, — сказал Крис. — Более того, я надеюсь, что ты станешь моим экскурсоводом в этом царстве древностей.
— В таком случае я поведу тебя в местную библиотеку, чтобы ты мог своими глазами оценить величие древних манускриптов.
— Согласен.
Меган улыбнулась и указала на узкую аллею.
— Но начнём мы с общего осмотра города.
Они двинулись по аллее, по обеим сторонам которой стояли коттеджи, выкрашенные в розовый цвет.
— На похоронах была чертовски мрачная обстановка, правда? — сказал он.
Меган пожала плечами:
— Это естественно. Но я рада, что побывала там.
— К сожалению, нам почти не удалось поговорить.
— Дункан выглядел просто ужасно. Кстати, ты успел с ним побеседовать?
— Да, перебросился парой слов, — сказал Крис.
— И что же?
— Поначалу он все отрицал, но потом признался, что виделся с Маркусом. По всей видимости, ты права: Ленка рассказала-таки Маркусу о том, что произошло тогда на яхте. Маркус все спрашивал у Дункана, правда ли это, и угрожал ему.
— Угрожал? — с тревогой переспросила Меган.
— Да так, ничего конкретного. Ругался, махал кулаками и всё такое…
— Но почему Дункан не сказал тебе об этом раньше?
— Чтобы мы не подумали, будто это он выдал нашу общую тайну.
— В этом есть свой резон, — сказала Меган.
— Да, я тоже ему верю, — кивнул Крис.
— Ты спрашивал его, где он был в тот день, когда убили Ленку?
— Нет, не спрашивал.
— Но почему?
Крис глубоко вздохнул.
— Это был день похорон Ленки, которую Дункан любил больше всех на свете. Думаю, стоило мне хотя бы намёком показать ему, что я подозреваю его в её убийстве, он просто взбесился бы.
Меган с неодобрением посмотрела на Криса.
— Разве ты не понимаешь, что Дункан — мой друг? — сказал Крис, встречая её взгляд. — Кроме того, я уверен, что это не он убил Ленку.
Они добрались до реки, разлившейся после недавних дождей. Над водой стлался туман, вдали виднелась одинокая лодочка, которой правил какой-то молодой человек — должно быть, студент.
— Как он неумело гребёт, — обратила внимание Меган. — А ты любишь кататься на лодке?
— Только не в марте, — ответил Крис, вздрагивая при одной мысли о ледяных брызгах.
Они пошли вдоль реки.
— По крайней мере, сейчас мы точно знаем, что сказала Маркусу Ленка.
— Да, — промолвил Крис и неожиданно замер. — Погоди!
— Что такое?
— Мы не знаем, что Ленка намеревалась сообщить Маркусу. Даже представления не имеем.
— Что ты хочешь этим сказать?
— А вот что: мы знаем, что Маркус приходил к Ленке в понедельник. Мы знаем также — правда, со слов Дункана, — что Ленка сказала ему, будто Алекса сбил за борт Дункан. Недаром же Маркус в тот самый день направился к офису Дункана, чтобы подстеречь его, когда он будет возвращаться с работы.
— Всё верно.
— Но ведь Ленка отправила Маркусу электронную почту спустя два дня после этого разговора!
— Ты уверен?
— Постой. Дай я проверю. — Крис вынул листок из кармана своей кожаной куртки. — Да, всё верно, она послала ему письмо в среду, четырнадцатого февраля.
— Но ведь это бессмысленно, — заметила Меган.
— Нет, смысл в этом есть. Это означает, что Маркус имел право знать кое-что ещё.
— Но что именно?
— Не имею представления.
Они по мостику перешли реку и направились в сторону парка.
— У меня есть одна версия, — задумчиво сказала Меган. — Ты в курсе, что у Алекса были проблемы с наркотиками?
— Нет, — сказал Крис, устремив на девушку удивлённый взгляд. — Ничего такого я не припомню.
— Было такое дело, — произнесла Меган. — В конце курсов в «Блумфилд Вайсе» проводили тесты на наркотики, и у него в крови обнаружили кокаин. Руководство «Блумфилд Вайса» устроило по этому поводу шум, Алексу пригрозили исключением.
— Какие тесты на наркотики? — ещё больше удивился Крис. — Я лично не помню, чтобы у нас проводили что-то подобное. — Тут он хлопнул себя ладонью по лбу. — Ах да! Было что-то такое — вроде обязательной диспансеризации для американских слушателей. Но я не знал про Алекса, он ничего мне об этом не говорил.
— Да, знали только Эрик и я. О таких вещах не рассказывают на каждом углу.
— У меня и в мыслях не было, что Алекс принимал наркотики.
— А между тем тогда их принимали многие, — заметила Меган.