- Так вы сегодня были у мэра дома? - спросила неожиданно Катя.
- Да.
- И видели Окуневу?
- Кого? - не понял я.
- Окуневу Ленку. Правда она уже три года как не Окунева, а Куницына. Я с ней до восьмого класса училась вместе, потом родители переехали, получили новую квартиру, и я её не видела до сих пор. Я с ней недавно в городе столкнулась. Она же сейчас за городом все время живет. Я забежала как-то в ювелирный, денег нет, так хоть посмотрю, что люди покупают, - засмеялась Катя. - И там как раз она с какими-то тремя мордами. Я к ней, а она меня не узнает. Загордилась. Но красивая стала!..
Морды меня отталкивать стали, я говорю, ты что, Ленка, совсем? Забыла, как мы историчке кнопки на стул подсовывали, а она весь урок не замечала, такая задница была!.. Признала, все-таки. Так, поболтали, но, чувствую, что ей наше прошлое, если она уже в таких сферах? Распрощались.
- Жалеешь? - спросил я, отметив в её голосе нотку горечи.
- Да нет, просто противно, когда люди так меняются из-за денег. Мы с ней почти подружки были. Я её увидела, обрадовалась. Конечно, подумала, что может работу какую найдет, мало ли? А вот как вышло.
Я взял её за подбородок и заглянул в глаза.
- Не горюй, котенок. Коммунизм вокруг нас.
- Да-а, - обиженно, но вовь уже оживляясь, проговорила она. - Это для вас коммунизм, а мы трудящиеся массы.
Ее пухлые губки слегка приоткрылись, и мне страшно захотелось поцеловать её, но тут мы приехали.
Квартира находилась в панельной "хрущевке", и напротив её подъезда стояли два мусорных бака. Поднялся легкий ветерок, и тени на тротуарах зашевелились. Мяукнув и дико сверкнув глазами, прошла дикая кошка. Загомонили вороны. я громко хлопнул дверцей и запер машину. Поднялись на третий этаж, Катя вынула из сумочки ключ, открыл дверь, и мы вошли в квартиру. "Квартирка, конечно, бедноватая", - подумал я, но потом вспомнил, какой бардак творится в моей собственной богатой холостяцкой трехкомнатной, расположенной в престижном кирпичном доме за пляжем, где имеют жилые аппартаменты и полковник Конев, и бедные Самсоновы, имел и Князь и ухмыльнулся, хотя уже невесело, потому что мысли от собственной неустроенности плавно перешли к нынешним событиям, и вновь заболела голова.
Я прошле в камнату, щелкнул выключателем. Повернулся к ней. Катя странно выжидательно смотрела на меня.
- Я принесу пива, или вы хотите водки? - таинственным шепотом спросила она. Я обнял её и так сильно прижал к себе, что она выгнулась, застонала, но я уже поймал её губы и то, что давно хотел сделать, исполнилось. Я жадно целовал её в запрокинутое лицо. Она продолжала шептать:
- Осторожнее, ты сломаешь меня... Я с ума схожу...
Немного погодя провела меня в спальню, открыла балкон, и сразу хлынула луна. Катя быстро скинула платье, бюстгалтер, трусики и, облитая серебряной лунной пылью, торопливо стала помогать мне раздеваться. Что произсходило со мной?.. я не понимал. Наверное, совпало всё: смерть, вино, неожиданная близость... Я чувствовал себя мальчишкой, видел только её приподнятые груди с темными торчащими сосками, крутой изгиб бедра... Я зверски кинул её на неразобранную постель, и глаза у неё закрылись, лицо запрокинулось, губы горячечно раскрылись, и я, как в омут, рухнул в беспамятство охватившей нас обоих страсти.
ГЛАВА 10
ОХРАННИК НИЧЕГО НЕ СКАЖЕТ
Я стоял под душем, чувствуя, как потрясенный организм медленно и сладко приходит в себя. Напротив, в зеркале, бугристый атлет медленно поворачивался под струйками воды, являя взору наблюдателя все свои прелести, - своему зеркальному взору, разумеется. Но тут заглянула Катя в халатике, открывавшем её прелестные загорелые ножки (которыми она совсем недавно так страстно душила меня) и, наряду с виртуальным свидетелем, стали наблюдать живые глазки, вмиг вновь заблестевшие.
- Боже мой! И я спала с таким чудовищем! Как ты меня не сломал?
Пришлось мне напрячь спину, оттопырить руки раздувшимися пластами мышц и принять позу атлета на подиуме. Катя захлопала в ладоши, невольно опустив взор и сказала, однако, другое:
- Идем, я кофе приготовила. Или ты предпочитаешь пиво?
- Пожалуй, пивка дерну, - сказал я.
Прежде всего я оделся и вышел на кухню в джинсах и рубашке, хотя и босой. Не нашел второпях скинутые носки.
- Ты чего как на параде? - спросила Катя, увидев меня одетым.
- Понимаешь, котенок, у меня сегодня ещё дела, так что мне придется тебя покинуть.
Она побледнела. Чашка в её руке задрожала было, но она тут же справилась с собой. Спокойно сказала:
- Конечно, я понимаю. Случайно познакомились, случайно разойдемся.
Я внимательно посмотрел на нее. Сел.
- Дай-ка мне лучше пива.
Она, как автомат, дошла к холодильнику и достала две бутылки пива. Подошла, села напротив и пододвинула ему бутылки и стакан. Лицо её вмиг постарело и стало видно, что ей уже никак не восемнадцать лет, как все время казалось, а никак не меньше двадцати одного, даже старше. Я налил себе пива в стакан, медленно выпил и утер с губ пену.
- А ты бы хотела, чтобы было иначе?
- Что? - переспросила она, находясь, видимо, уже далеко.
- Я говорю, ты что, хотела бы продолжения?
- Какая же девушка этого не хочет?
- Ну раз ты так откровенна, то и я могу признаться, - сказал я и стал доставать пачку сигарет из кармана. Сунул сигарету в рот. Катя, не вставая, взяла с газовой плиты коробку (кухня была карманная, стандартная) и зажгла мне спичку. Я наклонился к огоньку и прикурил. Она ждала.
- Я хочу сказать, что тоже предпочел бы продолжение, - я улыбнулся, наблюдая, как медленно засияло её личико, лишь смысл слов стал проникать в сознание. - То-то, малышка, не стоит никогда огорчаться раньше времени.
Дальше я пил пиво и курил, она пила кофе и тоже курила. Они не разговаривали и лишь с улыбкой следили друг за другом. Он думал, чем же она смогла так его привлечь? Множество девушек были гораздо привлекательнее, чем она. На счет ума - глупый вопрос. Кто же оценивает женщину с этой стороны? Может быть сами женщины? Так или иначе, но Катенька ему нравилась, и с этим ничего нельзя было поделать. Да и не нужно было ничего делать.
- Но мне, действиельно, надо ехать. Я уже должен был поговорить с вашими работниками, с вашими Кошкинами-Сошкинами. В общем так, я сейчас к ним съезжу, а потом обязательно вернусь. Обещаю.
- Раз так, - решительно сказла Катя. - Я еду с тобой.
Я ухмыльнулся.
- Нечего смеяться, - сердито сказала Катя. - Ты сам подумай, уже десять часов. Будут открывать дверь неизвестному мужчине так поздно? А меня они знают.
Довод был, конечно, глупый и критики не выдерживал, но мне была приятна её горячность. Почему бы и нет, можно и вместе.
- Хорошо, согласился я. - Тогда бери телефон и включайся в работу.
- Что я должна делать? - деловито схватила она трубку.
Я ухмыльнулся.
- Звони обоим мужикам и придумай, почему ты сейчас хочешь приехать в гости. Только не переигрывай, - вновь ухмыльнулся . - Что нибудь деловое.
Я подумал:
- Ну ладно, сама знаешь.
- Конечно, знаю.
Катя взяла протянутый мною листок, который сама же в гостинице отдала мне. Быстро набрала номер. Долго слушала.
- Дома, что-ли, никого? - задумчиво глядя на меня, сказала она. Обычно он дома в это время. Надо же, такой положительный.
- Ты кому звонишь?
- Арсеньеву. Нет, никто не подходит.
Она положила трубку.
- Позвоню Сошкину-Мошкину.
Набрала номер.
- Ало! Будьте добры позвать Володю... Кто спрашивает? Это Катя, я работаю с гостинце "Савойя"... Да, вместе... Что вы говрите? Как жаль! А где он может быть сейчас?.. Да нет, конечно, ничего серьезного, просто мой друг... у нас вчера в гостинице ночевал один человек, его сейчас не могут найти, а Воодя дежурил ночью... Да, мой друг как раз ищет того человека... Нет, что вы, ничего серьезного, уверяю вас...
Я покачал головой не столько выражая недовольство, сколько удивляясь многословию женскому. Катя попыталась закруглиться.
- Хорошо. Значит, он может быть в клубе "Белая чайка"?.. Да, мы подъедем. Большое спасибо.
Она попрощалась и положила трубку, победно взглянув на меня.
- Слышал? Ну что, едем?
- Позвони ещё раз Арсеньеву, может уже объявился?
Катя позвонила, но также безрезультатно.
- Все, - решительно поднялся я. - Я кое-что знаю об этом клубе. Там даже моих людей нет, епархия Князя. Сейчас заедем ко мне, я переоденусь, а то меня не пустят.
Я задумчиво посмотрел на Катю.
- Есть у тебя что-нибудь вечернее? Сегодняшнее платьице, конечно, тебе очень идет, но не для клуба, ты уж извини.
Она было надулась, но потом рассмеялась.
- Ну ладно, раз сама назвалась, так приходится изворачиваться.
Катя была готова быстрее, чем я предполагал. Платье было на этот раз длиннее, но странно - в нужных местах все смотрелось так, что можно было только диву даваться: как она в него влезла. Я решил, что смотреть на неё приятно, а все остальное - чепуха.
- Я поднимусь с тобой? - спросила Катя, когда они подъехали к моей навороченной семиэтажке. В понятие "навороченная" входили разного рода нестандартные балкончики, башенки и орнаменты.
- Конечно, - согласился я.
Прошли мимо охраны в боьшом, покрытом голубым паласом бестибюле, где по углам стояли высокие, полутораметровые керамические вазы, покрытые бело-голубьой лазурью. Охрана кивнула издали, и мы прошли к лифту.
- Моя фатера на пятом этаже, - сообщил я.
Лифт остановился. Мы вышли, я открыл сначала двери в свое крыло, где, кроме моей, были ещё две квартиры. Потом щелкнул замком своей двери. Дверь была красивая, дубовая, с матовым блеском, но то, что предстало перед Катенькиным взором внутри, сначала повергло её в шок, потом развеселило.
- Ну и берлога! Как же ты здесь живешь?! Надо тут у тебя убраться...