Проект «Звездочёт» был хорошо оснащен, но непрекращающееся урезание финансирования привело к проблемам с приобретением нового снаряжения и необходимых им запасных частей. Ударной команде сложно работать без нужных инструментов, а когда людям, проводившим тесты над инопланетянином, приходилось отсылать собранные им образцы на анализы куда-то еще, принимать во внимание меры безопасности было вообще нереально.
Дела обстояли так плохо, что они уже не могли выполнить даже самые основные процедуры. Но на одном из сделанных Папашей снимков было отчетливо видно, как из раны вместо темно-красной крови вытекает светящаяся зеленая. Для подобных анализов требовались сторонние мощности, а как они вообще могли исследовать образцы должным образом, если техники в отдаленной лаборатории приходили в экстаз от одного вида пузырька со светящейся в темноте субстанцией?
А еще им нужно было принимать во внимание возможность контаминации. Эллиотт отчаянно боролся за деконтаминационную комнату, и он выиграл эту схватку, но затраты оказались чрезмерно высоки. Все их разговоры были чисто теоретическими, что только усложняло получение нужных средств. Учитывая, что теперь в их распоряжении был живой инопланетянин, Вудхёрст вынужден был всерьез рассматривать вероятность, что даже простой чих чертовой твари может привести к глобальной пандемии.
Несколько его людей столкнулись с пришельцем без каких-либо средств защиты, и это серьезно его беспокоило.
Среди присланного Папашей были фотографии ходячего кошмара в маске и без нее. Вудхёрст вспомнил все свои беседы с Эллиоттом за долгое время и поразился тому, как много фактов тот запомнил. С тех пор прошла почти половина жизни, и все же Папаша запомнил все: размеры твари, дикость ее черт, расположение брони, вооружение монстра. А ведь были времена, когда генерал сомневался в воспоминаниях Эллиотта.
Он задолжал Папаше извинение и приличный ужин.
Трэгер уже отправился спать, готовясь к следующему дню. Вудхёрсту, наверное, стоило бы последовать примеру агента, но его разум был слишком возбужден, чтобы даже рассмотреть возможность сна. В его комнате был бренди, но генерал пытался избежать подобной западни. Он видел, какой след оставила выпивка на Эллиотте. Бедолага…
Несмотря на это, у парня был повод для праздника: Папаша наконец-то обрел искупление. После долгих лет бесплодных попыток и неудач, старик наконец-то получил возможность посмотреть на остальных агентов Компании и послать их в задницу. Он преуспел, несмотря на циркулировавшие слухи, что все его свидетельства – ложь. Ему удалось сделать то, что оказалось не под силу никому прежде – он нашел живое доказательство существования инопланетной формы жизни, которая являлась сюда и вела тайную войну против человечества.
У них в руках был живой инопланетянин, а это практически гарантировало получение денежного потока, способного удержать «Звездочёт» на плаву. Вудхёрст подозревал, что уже на следующий день или чуть позже он будет обсуждать планы на будущее с президентом Соединенных Штатов.
Пока генерал размышлял над открывавшимися перспективами, зазвонил телефон. Причем не мобильный телефон в кармане, а стационарный на ночном столике. Только горстка людей знала, где он остановился, поэтому Вудхёрст сразу насторожился.
– Вудхёрст.
– Здравствуйте, генерал. Это Андреа Лорел, – послышался в трубке спокойный и собранный голос. – Я подумала, что нам следует поговорить.
Вудхёрст выдавил из своего голоса улыбку. Сенатор Андреа Лорел была одним из главных тяжеловесов вашингтонской политической сцены. Он знал ее уже много лет, ее партия контролировала большинство в Сенате, но сенатор оставалась крайней редкостью среди современных бюрократов, поскольку была абсолютно неподкупна. Когда она голосовала за что-то, то поступала так потому, что так хотели ее избиратели. Если женщина и получала какие-нибудь деньги на стороне, то слишком хорошо заметала следы.
– Сенатор, – произнес он, – необычайно рад вашему звонку. Чем я могу вам помочь?
– Знаете, генерал, я думаю, что все совсем наоборот, – ответила женщина. – Я звоню вам вовсе не затем, чтобы вы мне помогли. Я звоню, чтобы вас предупредить.
– Предупредить? – Генералу совершенно не понравилось это слово. Обычно людей предупреждали, когда все шло совсем не в их пользу, а пока что события всего дня разворачивались исключительно удачно для него.
– О Уильяме Трэгере.
– О Трэгере? – нахмурился Вудхёрст. – А что с ним не так?
– Мы с Уиллом сегодня встречались, генерал, – произнесла она. – Когда мы общались вчера, большая часть нашей беседы была посвящена тому, что без небольшой поддержки ваш проект «Звездосчет» находился под угрозой потери устойчивости. Простите, я, кажется, ошиблась в названии. Проект «Звездочёт», не так ли?
– Не стоит волноваться, сенатор. До тех пор, пока проект действует, вы можете называть его так, как вам вздумается. – Вудхёрст понадеялся, что это прозвучало как шутка, но не был в этом уверен. Не так много людей заставляли Вудхёрста нервничать, но сенатор Лорел могла закопать проект, всего лишь произнеся несколько нужных слов в нужные уши.
Лорел тихо хохотнула.
– Да, в общем, проблема в том, генерал, что юный Трэгер сегодня пришел ко мне снова, и на этот раз он принес с собой несколько крайне убедительных фотографий.
«А, так вот в чем дело».
– Да, мы заполучили это в свое распоряжение сегодня утром.
– И это просто прекрасно. Я уверена, что эти снимки сыграют вам на пользу. – Она помедлила, скорее всего, для пущего эффекта. – Но я хотела сказать вам кое о чем другом. По всей видимости, у юного Трэгера есть несколько мыслей касательно вертикали управления вашим проектом.
– Что вы имеете в виду, сенатор?
В ушах зазвенело. Высокий, дребезжащий звук. Трэгер пытался его подсидеть. Генералу не было нужды погружаться в детали, чтобы понять это, но он все равно выслушал.
– Уильям Трэгер – человек Компании, хотя вам и так это известно. И у него такие амбиции, что я даже задумалась, не метит ли он в Конгресс. По правде говоря, он меня изрядно нервирует.
Вудхёрст кивнул, но ничего не сказал. Сенатор подводила разговор к определенному выводу, и она доберется до него на своих условиях.
– Генерал, если говорить прямо, Трэгер не только пытается добиться поддержки для «Звездочёта», он пытается вывести из игры вас и еще несколько человек. Он не стал называть точную сумму, но предложил мне своего рода компенсацию. Он пообещал заключить контракты с компаниями, в которых я владею существенными долями, и первыми дать им доступ к продвинутым инопланетным технологиям. – Она замолкла на мгновение. – Не питайте иллюзий, генерал. Он предлагал компенсацию не только за сохранение финансирования «Звездочёта», но и за свое повышение до должности руководителя проекта. Два этих предложения, бесспорно, шли в комплекте.
Это не было похоже на приступ боли в груди. Скорее, в горле появился ком, мешая глотать. Вудхёрст счел это таким же предупреждением.
– Я крайне благодарен вам за предупреждение, сенатор.
– Мы давно знакомы, генерал. Я не вижу причин, почему вы должны страдать только из-за того, что какой-то юный выскочка решил забраться по карьерной лестнице на несколько ступенек выше, чем ему следовало бы.
– И все же, вы были вовсе не обязаны так себя утруждать, и я ценю это.
– Если вы хотите, можете просто поставить галочку в список людей, которым вы задолжали, и закончим на этом, – произнесла сенатор, затем с усмешкой добавила: – Ну, или же вы можете вернуть мне услугу, если вдруг когда-нибудь появится такая возможность.
– Непременно, сенатор, – Вудхёрст кивнул и попытался расслабить руку, которая, по всей видимости, вознамерилась сокрушить трубку телефона в своей медвежьей хватке. – С нетерпением жду возможности увидеться с вами завтра на встрече подкомитета.
– Увидимся там, генерал.
Вудхёрст положил трубку и вздохнул. А ведь день так хорошо начинался…
Дождь прекратился, и небеса просветлели. И пусть дождь скрывал его от преследователей, он также критически замедлял его путь.
Не так-то просто спрятаться без маскировочного устройства. И все-таки у охотника были преимущества над местными формами жизни. Во-первых, его тело в определенной мере обладало естественным камуфляжем. Узоры на коже тысячелетиями служили яутжа на благо, когда дело доходило до необходимости спрятаться в разнообразной буйной растительности. Его кожа выглядела светлее значительной части местной флоры, но разница была достаточно незначительной, так что когда он неподвижно стоял в зарослях, его было гораздо труднее заметить.
Не то, чтобы он собирался прятаться. Охотник решил не рисковать и не возвращаться обратно к кораблю по дорогам, проложенным местными формами жизни. Вместо этого он предпочел ориентироваться по звездам и прокладывал себе путь сквозь леса и труднопроходимые заболоченные низины. Он спугнул не одну птицу, но люди, казалось, не замечали яутжа, даже когда он проходил в непосредственной близости от них.
Разумеется, были и исключения. Две особи, выгуливавшие четырехлапое существо на длинном поводке, остановились и прислушались, когда их питомец начал лаять. Они либо осознанно спустили существо с поводка, либо одна из особей допустила небрежность. В любом случае, животина устремилась к нему, заливаясь лаем и делая угрожающие жесты. Размерами существо доходило до пояса местной доминирующей формы жизни. Другими словами, оно было достаточно крупным, чтобы представлять серьезную угрозу, а приблизившись, зверь оскалил весьма внушительные зубы.
Метательный диск пробил животине череп прежде, чем охотник определился, достойная ли перед ним добыча, или нет. Услышав, как хозяева зверя приближаются, яутжа быстренько забрался на ветки дерева.
Владельцы существа несколько раз позвали «Кинга», но не получили ответа. Когда один из них увидел остывающий труп зверя, у охотника не было другого выбора, кроме как упокоить их обоих. Когда хозяева склонились над «Кингом», охотник спрыгнул на одного из них сверху, сломав хрупкие кости в шее и спине жертвы. Взмахнув зажатым в руке диском, он перерезал второй особи горло прежде, чем та успела пикнуть.