— Там в подсобке был шкафчик. Неказистый такой. Я заставил ее открыть его, он оказался полон всяких немецких безделушек в раскрашенных деревянных шкатулках. Гензель и Гретель, Снупи, Красная шапочка и все такое. Она хранила их под замком, они были очень дорогие. Я ей сказал: «Какого хрена? Их же можно унести вместе со шкафом! Думаешь, если ты их заперла, так никто и не украдет?»
Бэзил замолчал, взглядом упершись в стену.
— Что еще вы ей говорили, прежде чем убить?
— Я ей сказал: «Конец тебе, сука».
— А когда вы с ней говорили о шкафчике в подсобке?
— Я не говорил.
— Вы же только что сказали…
— Не говорил я с ней об этом, и точка, — нетерпеливо оборвал его Бэзил. — Я хочу, чтобы мне дали лекарство. Почему вы мне ничего не прописываете? Я не сплю по ночам. Не могу сидеть спокойно. Я завожусь, а потом меня развозит, и я не могу встать с постели. Где моя корреспонденция?
— Сколько раз в день вы мастурбируете? — спросил Бентон.
— Шесть или семь. А может, десять.
— Больше, чем обычно.
— После нашего вчерашнего разговора я ничего не мог делать. С постели вставал только чтобы отлить, ничего не ел, не мылся. Я знаю, где она. Отдайте мою почту!
— Кто? Миссис Куинси?
— Послушайте, — откинулся Бэзил на спинку стула, — мне ведь нечего терять. Чем вы можете заставить меня делать то, что вы хотите? Маленькими поблажками, хорошим отношением, пониманием. Где моя чертова почта?
Бентон встал, открыл дверь и попросил Джефа сходить и узнать, куда делась корреспонденция Бэзила. По выражению лица охранника он понял, что тот прекрасно знает, куда она делась, и не имеет никакого желания облегчать Бэзилу жизнь. Значит, это правда. Бэзил действительно ее не получал.
— Пожалуйста, сделайте это для меня, — сказал Бентон, посмотрев Джефу в глаза. — Это очень важно.
Согласно кивнув, Джеф пошел за почтой. Бентон, закрыв за ним дверь, вернулся за стол.
Через пятнадцать минут их разговор иссяк. Это была причудливая смесь дезинформации и изощренной игры. Бентон пытался скрыть раздражение. Увидев Джефа, он облегченно вздохнул.
— Твоя почта на койке, — сообщил Джеф, холодно взглянув на Бэзила.
— Надеюсь, вы не украли мои журналы?
— Кому нужны твои гребаные рыбацкие журналы? Извините, доктор Уэсли. Все четыре у тебя на койке.
Бэзил закинул воображаемую удочку.
— Срывается всегда самая крупная рыба! В детстве папаша брал меня на рыбалку. Когда не бил мою мать.
— Заруби себе на носу, — сказал Джеф. — Говорю тебе при докторе Уэсли. Если опять будешь безобразничать, у тебя появятся проблемы посерьезнее почты и рыбацких журналов.
— Видите, как здесь ко мне относятся? — заныл Бэзил.
Глава 35
Войдя в подсобку, Скарпетта открыла свой чемоданчик, который она принесла из «хаммера». Вынув из него пузырьки с перборатом натрия, углекислым натрием и люминолом, она смешала их в стакане с дистиллированной водой, встряхнула и перелила раствор в черный пульверизатор.
— Все планы на выходные полетели к черту, — заметила Люси, устанавливая на треножник 35-миллиметровую камеру.
— Зато с пользой проводим время, — отозвалась Скарпетта. — Хоть увиделись наконец.
Обе они были одеты в одноразовые белые комбинезоны и бахилы, лица их закрывали защитные очки и маски, волосы были убраны под шапочки. Дверь в подсобку была закрыта. На часах еще не было восьми, но «Короли пляжа» опять закрылись раньше времени.
— Подожди минутку, я сейчас закончу, — сказала Люси, прикручивая спусковой тросик к камере. — А помнишь носок?
На фотографиях пульверизатор не должен быть заметен, а это возможно только если он черный или закрыт чем-то темным. Вот Скарпетта и придумала как-то натянуть на него носок — в отсутствие иных подходящих средств.
— Хорошо, когда не надо ограничивать себя в финансах, — добавила Люси, открывая затворе помощью тросика. — Раньше мы бы не смогли провернуть такую операцию. Без денег далеко не уедешь.
Она навела объектив на полки и бетонный пол.
— Не знаю, — пожала плечами Скарпетта. — Мы всегда как-то обходились. В каких-то отношениях раньше было проще, адвокаты не задавали столько провокационных вопросов: «Вы использовали лазерную траекторию? Вы пользовались стерильной водой в ампулах? Что? Вы использовали дистиллированную воду в бутылках? А где вы ее покупали? В «С семи до одиннадцати»? Вы покупаете реактивы в продовольственном магазине?…
Люси сделала еще одну фотографию.
— …а вы сделали анализ ДНК деревьев, птиц и белок, обнаруженных на месте преступления? — продолжала Скарпетта, надевая на левую руку черную резиновую перчатку. — А почему вы не пропылесосили всю округу, чтобы найти следы, оставленные преступником?…»
— У тебя сегодня плохое настроение.
— Просто мне надоело, что ты меня избегаешь. Звонишь только по делу.
— Я всем так звоню.
— Значит, я для тебя всего лишь один из сотрудников?
— Не говори глупостей, я могу погасить свет?
— Давай.
Люси выключила лампочку под потолком, комната погрузилась в темноту. Скарпетта брызнула люминол на картонную карточку с контрольным образцом крови. На ней вспыхнуло зеленовато-синее пятно, постепенно оно исчезло. Она начала опрыскивать пол, он засветился зеленовато-синим неоновым пламенем.
— Господи, первый раз такое вижу! — воскликнула Люси, щелкая затвором.
Яркое зеленовато-синее свечение таинственно вспыхивало и угасало в такт движениям Скарпетты, разбрызгивающей люминол. Наконец Люси зажгла свет, и они внимательно осмотрели пол.
— Я ничего не вижу, кроме грязи, — разочарованно вздохнула Люси.
— Давай соберем ее, пока мы не наследили еще больше.
— Черт! Надо было начать с «Волшебного фонаря».
— Не сейчас, еще успеем.
С помощью кисточки Люси собрала грязь с пола в пластиковый пакет, потом переставила треножник с камерой и сделала несколько фотографий деревянных полок. На этот раз люминол дал другую картину. На полках возникали пятна цвета электрик, которые искрились и переливались в темноте. Скарпетта обрызгивала полки, Люси щелкала затвором, а голубое свечение ритмично пульсировало, угасая быстрее, чем это бывает, когда присутствует кровь и большинство других веществ, реагирующих на хемилюминесценцию.
— Отбеливатель? — высказала предположение Люси.
Ряд веществ дают ложную положительную реакцию, и чаше всего это отбеливатели, следы которых выглядят очень характерно.
— Спектр здесь немного другой. Скорее всего это что-то близкое к отбеливателю, — заключила Скарпетта. — Возможно, моющее средство, содержащее отбеливатель на основе гипохлорита. Например, «Хлорокс», «Дрэно», «Фантастик», «Уоркс», «Беклинсер». Я не удивлюсь, если мы обнаружим здесь что-нибудь подобное.
— Ты закончила? Готово.
Яркий свет лампы заставил их сощуриться.
— Бэзил сказал Бентону, что он отмыл кровь отбеливателем — сказала Люси. — Но ведь прошло два с половиной года, и люминол вряд ли будет реагировать на отбеливатель?
— Если он впитался в дерево и его не смывали, то реакция вполне возможна. Но сказать наверняка я не могу. Вряд ли кто-нибудь проводил подобные тесты. — Скарпетта извлекла из чемоданчика увеличитель с подсветкой и провела им по краям полок, заполненных майками и снаряжением для подводного плавания.
— На древесине видны еле различимые светлые пятна. Похоже, что на нее действительно чем-то брызнули.
Подойдя к ней, Люси взяла увеличитель.
— И в самом деле…
Он принес сандвич с запеченным сыром и немного воды и сразу же вышел из комнаты, даже не взглянув на нее. Он явно здесь не жил и никогда не оставался на ночь. Во всяком случае, вел он себя так тихо, что казалось, в доме никого нет.
Было уже поздно. В разбитом окне показалась луна, подернутая мутной пеленой облаков. Она слышала, как он ходит по дому. Когда за дверью послышались его шаги, сердце у нее отчаянно забилось. Схватив розовую теннисную туфлю, она спрятала ее за спину. В комнате возник темный силуэт, от которого тянулся длинный луч фонарика. Вошедший принес с собой паука размером с его ладонь. Она никогда не думала, что пауки могут быть такими огромными.
Эв прислушалась, пытаясь выловить из мрака голоса мальчиков и Кристины. Луч фонарика осветил ее распухшие запястья и лодыжки, скользнул по грязному матрасу и ярко-зеленому халату, прикрывавшему ноги. Она инстинктивно подняла колени и закрылась руками, защищая свою наготу от бесстыдного света. Почувствовав, что он пристально на нее смотрит, она отшатнулась. Лица его она никогда не видела. Он всегда ходил в черном и днем закрывал лицо колпаком. Ночью же она могла различить лишь его темный силуэт. Он отнял у нее очки. Это было первое, что он сделал, когда проник в их дом.
— Дай мне свои очки! — сказал он. — Быстро!
Она как вкопанная застыла на кухне. Страх лишил ее дара речи и способности соображать. Казалось, из нее вытекла вся кровь. Оливковое масло на сковородке задымилось, мальчики закричали, и он направил на них ружье. Потом перевел его на Кристину. Он был весь в черном, лицо скрывал колпак. Тони впустил его через заднюю дверь, и все произошло очень быстро.
— Дай мне свои очки!
— Отдай, — попросила Кристина. — Не трогайте нас, пожалуйста. Вы можете взять все, что хотите.
— Заткнись, или я всех вас перестреляю!..
Он приказал мальчикам лечь ничком на пол в гостиной и ударил их прикладом по голове, так что они потеряли сознание. Выключив свет, он велел Кристине и Эв волоком вытащить детей из дома через раздвижную дверь спальни. Весь пол в коридоре был закапан кровью. Она потом часто думала, что эту кровь должны заметить. Их, вероятно, уже хватились. И тот, кто пришел их искать, обязательно должен увидеть эти пятна! Где же полиция?
Мальчиков они положили на траву у бассейна, и он связал их телефонным шнуром, заткнув рты кухонными полотенцами, хотя они не двигались и не издавали ни звука. Потом он заставил Эв и Кристину идти в темноте к автомобилю.