Чуть позже более внушительный взрыв сбил с ног их – Котронис взорвала еще три гранаты и выпустила все заряды дефендера.
Встав на ноги, они, все так же молча, отправились на поиски нового убежища.
Лидер чуть не умерла.
От полученных жесточайших ран ее спасли лишь выплеск адреналина и своевременная помощь костюма. После смерти Котронис они все же нашли укрытие, и именно тогда у нее началось кровотечение.
Мэйнс присел около подруги, взяв ее за руку. Лейтенант не мог даже представить остаток своей жизни без нее, какой бы короткой эта жизнь ему ни виделась, но он все еще отвечал за отряд. Мэйнс должен вести их вперед. И он не будет оплакивать сильную женщину, которая еще даже не умерла.
Оказание медицинской помощи в таком недружелюбном окружении было чрезвычайно сложным делом. Нельзя было ни снять с Лидер костюм, ни добраться до осколочной раны в верхней правой части ее груди через его уплотнившиеся части. Хуже всего было то, что у девушки оказались раздроблены два ребра и пробито легкое. И это не считая обширной кровопотери. Костюм автоматически колол ей обезболивающее и поддерживал давление в пределах нормы, но отряду не оставалось ничего другого, кроме как беспомощно наблюдать, гадая, умрет ли она или нет.
Лидер пролежала без сознания несколько дней и, наверное, это было к лучшему. Очнись она, встань или начни двигаться, и это было бы чревато новым открытием раны. А так костюм заморозил ее кровь, собрал и, как только кровотечение возобновилось, сделал Лидер переливание. Скорее всего, именно это в конечном счете спасло ей жизнь.
Оценив свое положение, Мэйнс, Фолкнер и Сноуден попробовали вместе составить план действий. Казалось, что это место, и без того загадочное, находится под воздействием чего-то еще более неизвестного. Даже для такого небольшого населения активность пришельцев была чересчур мала. И хотя громкие взрывы, которые отряд слышал в первые дни, прекратились, зверски убитые яутжа, найденные на корабле, указывали на то, что противник переживает не лучшие времена.
Найти корабль и спастись – вот что нужно сделать. И как можно скорее.
Наконец Лидер поправилась настолько, чтобы двигаться вновь. Несмотря на слабость, ей даже удалось вернуться к своему обычному хорошему настроению. Костюм прекратил колоть ей лекарства на двадцать второй день. На двадцать четвертый Лидер встала и пошла, а уже двадцать пятый провела, как и всегда, подшучивая над остальными «Жаворонками».
День двадцать шестой
– Мы не знаем, что нас ждет наверху, – сказала Сноуден.
– Если снова найдем трупы яутжа, то двинемся дальше, – начал Мэйнс. – Но если корабль состыкован с базой и мы можем добраться до него, ничто не должно останавливать нас.
– И держимся все вместе, – напомнил Фолкнер.
– Еще бы, – вмешалась Лидер. – Куда вам справиться без меня!
Они избрали своей целью одно из стыковочных сооружений и отправили туда разведочный дрон. Через несколько часов выбрались из укрытия и полезли обратно, на внешнюю поверхность UMF 12. Сперва показавшаяся безопасной и пустынной, она оставалась такой и по мере их продвижения вперед.
Как только отряд выбрался наверх, вся тяжесть космоса вновь опустилась на плечи Мэйнса. Но на этот раз его пугающая бескрайность принесла еще и ощущение свободы, чувства, что все возможно, все реально. Он вспомнил мысль, которой однажды с ним поделился его брат: «Если Вселенная бесконечна, или существуют бесконечные вселенные, то где-нибудь обязательно есть дерево, на котором растут люди».
Мэйнс глубоко вздохнул.
– Ага, – сказала Лидер, – скоро опять окажемся там.
Стыковочное сооружение, которое они выбрали, было прямо перед ними. Тридцать минут ушло на то, чтобы со всей осторожностью добраться до него, и еще полчаса – чтобы дождаться двух дронов, разведывающих путь впереди. Никаких признаков жизни или движения. Так же, как и никаких признаков смерти. Ни единого тела внутри сооружения.
«Жаворонки» вошли внутрь и начали взбираться наверх. Несколько парящих платформ ждали в пролетах, но у них не было времени на то, чтобы разобраться в управлении. К тому же Мэйнс переживал, что их действия привлекут лишнее внимание. Выбрав тихий и безопасный путь, они решили подняться по сотням ступенек, рассчитанных на яутжа и слишком высоких для людей, из-за чего совсем скоро все в отряде начали задыхаться.
Измотанный дорогой к кораблю, Мэйнс послал на разведку последний дрон. Аппарат был на последнем издыхании, – заряда почти не осталось, и костюм предупредил, что мощности для его подзарядки не хватает, – но это уже не имело никакого значения. Недолго им оставалось быть в этом месте, которое Мэйнс начал принимать за корабль-призрак. Где-то здесь все еще остались яутжа, прямым доказательством чего была смерть Котронис, но в основном UMF 12 была тихой, пустынной и мертвой.
Они взошли на корабль, и Лидер тотчас принялась за работу. Не прошло и десяти минут, как она сообщила, что не сможет вести судно.
– Чушь какая-то, – выдохнул Фолкнер. В его голосе слышались нотки страха.
– Не могу разобраться, – сказала Лидер. – Видишь хоть что-нибудь, напоминающее технику на «Воле»?
Все четверо прошлись по сферической комнате.
– Я даже не уверена, где мы с вами находимся – на летной палубе или в машинном отделении, – настаивала Лидер.
– Сноуден? – спросил Мэйнс, зная ответ еще до того, как увидел ту, пожимающую плечами.
– А как насчет систем наших костюмов? – спросил Фолкнер.
– Они хороши в работе с тем, что им известно, – возразила Лидер. – Могу поспорить, что этот корабль напрямую связан со своим владельцем. Не удивлюсь, если связь генетическая, а в этом случае даже если я пойму хоть что-то из всей этой ерунды, то не смогу управлять им просто потому что я – человек.
– Дерьмо, – снова выдохнул Фолкнер.
– И на этом плохие новости не заканчиваются, – продолжила Лидер. – Мы сейчас очень далеко от центра UMF 12, так что мне удалось распознать его вращение и расположение. Мой компьютер не располагает всеми необходимыми данными, но даже на основе имеющихся можно смело говорить, что мы в полной заднице.
– Да ладно! Ты так думаешь? – съязвил Фолкнер.
– Думаю, и куда больше твоего, – парировала Лидер. – Джонни, наша орбита снижается прямо в сторону ближайшего солнца.
– Прекрааасно, – протянул Мэйнс. – Ну, это же не наш стиль, когда дела проходят гладко, верно? И сколько у нас осталось времени?
– Это лишь приблизительные расчеты, но я думаю, около двадцати дней перед тем, как UMF 12 загорится. Но, конечно, еще раньше его вполне может разорвать сила притяжения солнца.
– Ну конечно! – вмешался Фолкнер. – Что-нибудь еще? Может, у нас и кофе закончился?!
– Просто очередная причина найти способ, чтобы свалить из этой гребаной дыры, – заметил Мэйнс. – Поднимемся выше и попытаем счастье с другим кораблем. На этой стыковке есть еще три.
– Придется подниматься очень высоко, – напомнила Сноуден.
– Тренировки нам не помешают.
Никто не улыбнулся. Ни у одного из отряда просто не было на это сил.
К концу дня «Жаворонки» осмотрели оставшиеся три корабля, оказавшиеся такими же безмолвными и загадочными, как и первый. Мэйнс поймал себя на мысли, что вряд ли когда еще сможет улыбаться.
Когда отряд начал спускаться по широкой, крутой лестнице, Сноуден, замыкающая цепочку, попросила всех остановиться.
– Лейтенант, взгляни на это!
Мэйнс поспешил через множество коридоров наверх, ко входу в башню, у которого стояла Сноуден. Учитывая отсутствие атмосферы, вход не покрывало ни стекло, ни любой другой материал, а до поверхности UMF 12 лежал еще очень долгий путь.
Но взгляд Сноуден был устремлен совсем в другую сторону.
– Какого черта? – спросил Мэйнс.
– Еще один корабль, – ответила она.
С такой высоты они увидели самый край поселения, возможно, в двух милях от них. Все время, прошедшее с посадки «Вола», отряд провел у центра UMF 12, сражаясь, если приходилось, и, прячась, где только удавалось. Стыковочная башня была, возможно, сердцем всего поселения. Мэйнс проклял себя за то, что не додумался исследовать все его части.
– Это не корабль яутжа, – сказала Сноуден.
Судно стояло неподвижно, прямо над дальним краем UMF 12. Если там и были крепления, то отсюда Мэйнс не мог их разглядеть.
– Ты уверена? – спросил он.
– Думаю, да. Таких, как этот, я еще не встречала.
Один взгляд на корабль вызвал в Мэйнсе странные ощущения. Будто он смотрел на что-то, чего не должно было существовать. Казалось, что судно скорее вырастили, чем построили, – на это указывали его беспорядочные гладкие очертания, неровная структура и масса. Даже его светло-красный, почти розовый цвет говорил о биологической природе корабля.
– Те взрывы, – добавила Лидер. – Может, они вовсе и не с «Волом» были связаны?..
– Мы думали, причина кроется во внутренней борьбе, – сказал Мэйнс. – Но это… возможно, она совсем другая.
День двадцать восьмой
Что-то убивало яутжа на UMF 12, и это были не «Жаворонки».
Части двух разорванных на куски тел пришельцев были разбросаны по широкому коридору, а их темно-зеленая кровь уже давно засохла. Что интересно, яутжа лежали тут уже достаточно давно – стены и потолок, испещренные дырами от взрывов, прямо-таки кричали о жестокой битве, прошедшей здесь когда-то. Голова одного яутжа валалась рядом с покатой стеной, его раскрытые в последнем непокорном рыке челюсти обнажали разбитые клыки.
– Не нравится мне это место, – сказала Лидер.
– Сохраняем тишину, – приказал Мэйнс. – Передвигаемся парами, не отходим друг от друга больше чем на пятьдесят ярдов. Мы уже почти на месте.
После того как «Жаворонки» заметили инопланетный корабль на дальнем конце UMF 12, отряд спустился со стыковочной башни и приготовился к рывку. Костюмы Мэйнса и Сноуден сигнализировали о снижении работоспособности, а костюм Лидер после ее ранения и вовсе время от времени работал со сбоями. Они справились с проблемой, перераспределив ресурсы и подзарядившись друг от друга, но боеприпасов становилось все меньше, и выхода из этой ситуации не предвиделось. Также недоставало химических припасов, необходимых костюмам для производства кислорода, воды и искусственных диетических добавок, но больше всего Исследователи переживали насчет своей способности эффективно сражаться.