— Ждите меня здесь!
— Хорошо. Передайте его высокоблагородию, что всё похищенное у меня! — Хаджи-Македонии поднял с пола саквояж жёлтой кожи.
— У его сиятельства сотрясение головного мозга и обширная гематома в теменной области, слава Богу, кости черепа целы, угрозы для жизни нет. У слуги положение хуже — опасная рана в левой стороне груди. Похищено денег и других ценностей почти на двести пятьдесят тысяч. Один из нападавших оставил в кабинете своё пальто, в кармане которого найдена паспортная книжка на имя дворянина Бессарабской губернии, отставного корнета Дунки. Вид прописан в меблированных комнатах «Версаль», постоянное место жительства Дунки — Аккерманский уезд. В «Версале» чинами вверенной мне полиции устроена засада, аккерманскому исправнику направлена телеграмма об арестовании. У меня всё, ваше превосходительство.
— Уму непостижимо, просто уму непостижимо! — Клейгельс покачал головой, — Не столица, а Тифлис какой-то! Эдак они в дворец к кому-нибудь из великих князей заберутся! Да, господин Филиппов, до вашего назначение таких происшествий не случалось. Кто у вас заведует центральным районом?
— Коллежский секретарь Кунцевич исправляет должность.
— Кунцевич? Не справляется коллежский секретарь! Развёл бандитов! Переместите его для пользы службы куда-нибудь в менее ответственное место. А в центральный район подберите кого-нибудь поспособнее. Что намерены делать для раскрытия этого ужасного преступления?
— Румына чтобы вечером в городе не было. Но до этого придумайте, как вернуть ценности законному владельцу.
— Ваше высокородие…
— Кунцевич! Я в вас сейчас вот этим шандалом запущу, ей Богу! — Филиппов взял в руку массивный подсвечник.
— Запускайте, ваше высокородие, только позвольте сначала кончить…
— Я с вами службу свою скоро кончу! — начальник побагровел, но голоса не повысил, — выполняйте!
— Выполню, всё, что прикажете выполню, застрелюсь, если прикажете, только извольте выслушать!
На то, чтобы убедить начальника Кунцевичу понадобилось полтора часа. Наконец, Филиппов согласился, но поставил условие — если очередная авантюра, как он выразился, сорвётся, Кунцевич подаёт в отставку. Выйдя из кабинета начальника, Мечислав Николаевич помчался домой.
Он застал бессарабца беззаботно игравшим какой-то вальс в четыре руки с Елизаветой Павловной. Подивившись крепости нервов станового пристава, сыскной чиновник извинился перед сожительницей и пригласил Хаджи-Македони в кабинет.
Через полчаса пристав телефонировал Виолете Богдановне.
— Я уж думала, что больше вас никогда не услышу! — Фиалка и не пыталась скрыть радости в голосе. — Скажите, а… вещи при вас?
— Всё при мне, кроме шестидесяти рублей, которые я был вынужден потратить на новое пальто.
— Отлично, тогда жду вас сегодня в четыре на нашем месте.
В гостинице Фиалка первым делом отдала «отставному корнету» долг. Когда они насытились друг другом и лёжа в постели курили, Виолета Богдановна сказала:
— А судьба мне благоволит, Стёпа… Всё вышло так, как я задумывала, и даже лучше. Ценности остались у тебя, а тебе я, в отличии от Гриши, теперь доверяю полностью.
— Кстати, где он? — поинтересовался Хаджи-Македони.
— Он уехал.
— Куда уехал? — подскочил пристав.
— За границу, в Румынию.
— А я?
— А тебе надо было поаккуратнее относится к документам. Ты знаешь, что твой паспорт был в пальто, которые ты потерял в кабинете папа?
— Догадался… Поэтому-то я так и волнуюсь из-за отъезда твоего приятеля. Мне теперь придётся скрываться, опыта нелегальной жизни у меня нет, а Григорий Иванович видно человек в этом деле весьма просвещённый, с ним мне было бы легче.
— Если бы ты не убежал от Григория Ивановича, как бешеный бизон, то теперь тоже лежал бы на мягкой полке вагона первого класса, который нёс бы тебя на родину. Но не волнуйся, такой вариант развития событий я тоже предусмотрела. Ты должен пробраться в Бессарабию, в село Унгены Бельского уезда. В тамошнем трактире найдёшь еврея Кенигшаца, он переведёт тебя через границу. В Яссах встретишься с Гришей, он снабдит тебя румынским паспортом. Жди его каждый день с полудня до часу дня в кофейне на углу Плевненского проспекта и улицы Победы. Выдашь Григорию Ивановичу его долю — 50 тысяч, 50 тысяч возьмёшь себе. Потом езжай в Бухарест и жди меня там. Я приеду летом — каждый год, когда начинаются вакации, папаша делает мне отдельный вид, а в этом году он даст мне и заграничный паспорт — мы с дядей и тётей в июне едем на воды. Как только мы пересечём границу, я сбегу от них. Отправь на бухарестский почтамт письмо до востребования на имя Фиалки, и укажи в нём, в каком отеле стоишь. Я приеду после 20-го мая. Всё ясно?
— Может быть нам уехать вместе?
— Ты предлагаешь мне переходить границу ночью по болотам? Паспорта-то у меня нет. Да и отец меня не отпустит. А если я уеду без спросу, то он станет меня искать, кроме того такой внезапный отъезд может навлечь на меня подозрения.
— А может мне рвануть в Румынию вместе с Григорием? Есть возможность с ним связаться? Пусть подождёт. Зачем полагаться на какого-то еврея?
— Как я с ним свяжусь? К тому же, тебе с ним никак нельзя — его фотографическая карточка есть у всех полицейских чинов империи, а твою физиономию ещё мало кто знает, у тебя больше шансов не быть пойманным и сохранить наши ценности. А за еврея не беспокойся, доставит в Румынию в лучшем виде. Кстати, в Яссах поменяй ценные бумаги отца на деньги.
— А разве их не будут искать по номерам серий? Я недавно читал…
— Будут, — перебила Фиалка, — но пока издадут циркуляр об их розыске, пока он дойдёт до румынских банкирских контор, ты всё успеешь обменять. Кроме того, тамошние жиды за хороший дисконт возьмут бумаги даже с кровавыми отпечатками пальцев.
— Но у меня нет никаких документов!
— Пока ты будешь ехать по России они тебе вряд ли понадобятся, у нас нет обычая проверять паспорта о респектабельных господ, а выглядишь ты вполне интеллигентно. Через границу тебя переведут, а в Яссах ты уже получишь паспорт.
«А барышня неплохо знает полицейские реалии» — подумал пристав.
Глава 11Заграницу
«Бессарабия длинной своей стороной прилегает к Австрии и Румынии. Жители пограничной полосы имеют право переходить границу без паспортов, по билетам станового пристава, для отыскания пропавшего скота и по торговым делам. Евреи оживлённо торгуют и, благодаря этому обстоятельству, получается статья дохода для полиции. Выгоднее для еврея дать приставу 3 рубля, нежели выписывать 15-ти-рублёвый паспорт из губернаторской канцелярии в том случае, если пристав не признает просителя торговцем…
Место пристава в Новоселицах, на границе Австрии, считалось первым в губернии, так как приносило занимавшему его лицу, по общим отзывам, до 15 тысяч рублей в год. Одному из новоселицких евреев было сдано приставом право торговли легитимационными билетами, на основании которых жители пограничной полосы переходили границу по своим торговым и другим делам. Желающий взять такое удостоверение являлся к арендатору и получал от него талон, по которому в канцелярии пристава бесплатно и беспрекословно выдавался билет, а арендатор, взамен такой привилегии, содержал на свои средства всю канцелярию стана. Пристава я уволил и назначил на его место другого, но вскоре убедился, что незаконные поборы продолжаются…».
В Румынию надо было отправляться как можно скорее — для задержания Котова на территории королевства требовалось разрешение и содействие местных властей, а Кунцевич прекрасно знал, сколько времени занимают такие межправительственные согласования. Дай Бог успеть за то время, которое понадобиться бессарабскому приставу на нелегальный переход границы. Да и Хаджи-Македони задерживаться в городе не мог — это вызвало бы подозрения Фиалки. В общем, на всё про всё у сыщиков были сутки.
Первым делом, нужно было объяснить Градоначальнику необходимость командировки. Во-первых, без его участия хлопотать о международном сотрудничестве было нельзя, во-вторых, на командировку нужны были деньги. Мечислав Николаевич написал рапорт о том, что принятыми мерами розыска (какими именно, он не конкретизировал), ему удалось установить местонахождение одного из преступников, задержать которого, однако не удалось — будучи обнаруженным на Васильевском острове, преступник, спасаясь от преследовавших его чинов полиции бросил саквояж с похищенными ценностями, стал перебегать по движущемся льдинам Малую Неву, но был неосторожен, свалился в воду и утонул. Всё ограбленное обнаружено и изъято.
— Прекрасно! — обрадовался Клейгельс, — Графу уже сообщили?
— Никак нет-с, ваше превосходительство, — ответил Филиппов.
— Замечательно, тогда я сам обрадую его сиятельство.
— Прошу с этим повременить, ваше превосходительство!
— Что?! Что значит повременить?
Проклиная в душе подчинённого, начальник сыскного отделения поведал градоначальнику очередную полусказку. Он сообщил, что чинам вверенной ему сыскной полиции стало известно об участии в нападении на дом Попеску давно разыскиваемого Котова, а также о том, что Котов в настоящее время скрылся в Румынии, и что для его обнаружения и ареста туда необходимо отправить чиновника.
— Так отправляйте! — сказал Клейгельс, — Однако, я не понимаю, каким образом это обстоятельство затруднит возвращение найденного имущества его законному владельцу?
— Дело в том, ваше превосходительство, что налёт на дом графа, по нашим, непроверенным покуда данным, был организован его дочерью, Виолетой Богдановной. Узнав о возврате ценностей, она предупредит Котова, и мы его никогда не найдём.
— Как дочерью?!! — изумился Клейгельс.
— Сведения непроверенные, но источник их таков, что надобно принять их во внимание.
— Загадками изволите выражаться?