Буззард проводил его взглядом, в котором явно виделся какой-то расчет. Баркас пошел вверх по лагуне к потоку свежей воды, что вливалась в нее.
— У этого ублюдка-щеголя отвратительный характер, — проворчал он.
Шредер, стоявший рядом, кивнул:
— Я никогда не радовался так, избавившись от кого-то весьма неприятного, как сейчас, когда стою на этом берегу рядом с вами и взываю к вашей дружбе, сэр.
Камбр проницательно глянул на него.
— Вы ставите меня в затруднительное положение, сэр, — сказал он. — Что вы на самом деле здесь делаете? И что именно я могу сделать для вас во имя дружбы?
— Где мы можем поговорить? — спросил в ответ Шредер.
Камбр махнул рукой:
— Туда, мой старый друг и товарищ по оружию.
Он повел Шредера к своей хижине в роще и налил ему половину кружки виски.
— А теперь рассказывайте. Почему вы более не командуете гарнизоном на мысе Доброй Надежды?
— Если честно, мой лорд, я в чертовском переплете. Губернатор ван де Вельде обвинил меня в преступлении, которого я не совершал. Вы хорошо знаете, как он был одержим завистью ко мне, — объяснил Шредер.
Камбр осторожно кивнул, никак не выдавая своих чувств.
— Прошу, продолжайте.
— Десять дней назад жену губернатора убили в момент страсти и дьявольской похоти, она отдавалась садовнику и палачу компании.
— Святые небеса! — вскрикнул Камбр. — Неторопливый Ян! Я всегда знал, что он сумасшедший. Это по его глазам было видно. Настоящий маньяк! Но женщину мне жаль, впрочем. Она была соблазнительной штучкой. Да, мне было приятно на нее посмотреть.
— Ван де Вельде ложно обвинил меня в этом грязном убийстве. Мне пришлось бежать на первом же попавшемся корабле, пока меня не бросили в тюрьму и не распяли на дыбе. Луэллин предложил мне отправиться с ним на Восток, где я решил участвовать в войне, готовой разразиться на Большом Роге между Престером и Великим Моголом.
Глаза Камбра вспыхнули, он наклонился вперед на своем табурете при упоминании о войне, словно гиена, почуявшая кровь поля битвы. К этому времени ему уже до тошноты надоели поиски ускользающего клада Фрэнки Кортни, и обещание более легкого способа наполнить свои трюмы богатством захватило его внимание. Но он не собирался показывать этому позеру и хвастуну, насколько его это заинтересовало. Он решил оставить эту тему на другое время и сказал с видом сочувствия и понимания:
— Я вам глубоко сочувствую. И уверяю: готов предоставить любую помощь, какую только смогу.
Ум Камбра кипел предположениями. Он чувствовал, что Шредер действительно виновен в убийстве, которое с таким жаром отрицает, но виновен или нет — теперь он был вне закона и поневоле отдавался на милость Камбра.
Буззард не раз видел, как Шредер проявлял прекрасные военные качества. Он был идеальным человеком для службы под его началом, в особенности если окажется в полной власти Камбра из-за своей вины и крови на руках. Этот голландец, беглец и убийца, не мог уже позволить себе слишком капризничать в вопросах морали.
«Когда девица теряет невинность, она во второй раз задирает юбки и ложится на сено с куда большей готовностью», — радостно сказал себе Буззард, при этом решительно и дружески пожимая руку Шредеру.
— Можете положиться на меня, друг мой, — сказал он. — Чем именно я могу помочь?
— Я хотел бы вверить вам свою судьбу. Готов вам служить.
— О, я рад этому всем сердцем!
Камбр с искренним восторгом усмехнулся под рыжими усами. Он только что приобрел отличного охотничьего пса — возможно, не слишком обремененного умственными способностями, но тем не менее яростного и абсолютно бесстрашного.
— Но я взамен прошу об одной услуге, — сказал Шредер.
Ладонь Буззарда соскользнула с плеча Шредера, и во взгляде капитана «Чайки Мори» появилась настороженность. Ему следовало бы догадаться, что этот прекрасный дар обладает некоей ценой, написанной на обороте.
— Услуга? — переспросил он.
— На борту «Золотой ветви» со мной обращались самым постыдным и подлым образом. Один из корабельных офицеров мошенническим образом выиграл у меня в кости большую сумму денег, и меня оскорбляли и капитан Луэллин, и его люди. А сверх всего обманувший меня человек вызвал меня на дуэль! Но на борту я не нашел никого, кто согласился бы стать моим секундантом, а Луэллин запретил разрешать это дело чести до прихода в какой-нибудь порт.
— Прошу, продолжайте…
Подозрения Камбра начали развеиваться, когда он понял, к чему этот разговор.
— Я был бы в высшей степени благодарен и польщен, если бы вы согласились выступить моим секундантом в этом деле, мой лорд.
— И это все, что вам нужно?
Камбр с трудом верил, что все может обойтись так легко. Он уже видел и прибыль, которую мог получить в этом случае. Он пообещал Луэллину вернуть пятьсот фунтов, и он бы отдал их, но только будучи уверенным, что сможет вернуть деньги, а заодно и получить еще какую-нибудь выгоду.
Он посмотрел на воды лагуны. Там стояла «Золотая ветвь», могучее военное судно. Если бы Камбру удалось присоединить его к своей флотилии, он бы получил власть в восточных океанах, с которой мало что могло бы сравниться. Если он появится на Большом Роге с двумя кораблями во время войны, уже назревшей, как заверил его Шредер, то какие же трофеи он сможет там завоевать?
— Сочту за честь и удовольствие выступить на вашей стороне, — сказал он Шредеру. — Назовите мне имя того ублюдка, что бросил вам вызов, и я позабочусь, чтобы вы немедленно получили удовлетворение.
Когда Луэллин снова сошел на берег для ужина, его сопровождали двое его офицеров и дюжина матросов с абордажными саблями и пистолетами. Камбр был уже на берегу, чтобы приветствовать его.
— У меня кошелек, который я вам обещал, дорогой Кристофер. Пойдемте в мое бедное жилище, выпьем по глоточку за дружбу и в память о тех веселых днях, что мы проводили вместе в прежние времена. Но не познакомите ли вы меня сначала с этими двумя джентльменами?
— Мистер Арнольд Фоулер, мой первый помощник.
Мужчины кивнули друг другу.
— А это, — продолжал Луэллин, — мой третий офицер Винсент Уинтертон, сын моего патрона, виконта Уинтертона.
— А также, как я слышал, большой мастер игры в хазард и ловко бросающий кости, — усмехнулся молодому человеку Камбр.
Винсент отдернул руку, которую собирался ему протянуть.
— Прошу прощения, сэр, но что вы хотели сказать своим замечанием? — напряженно поинтересовался он.
— Только то, что полковник Шредер просил меня выступить на его стороне. Не будете ли любезны сообщить мне, кто ваш собственный секундант?
Луэллин быстро вмешался:
— На стороне мистера Уинтертона имею честь выступать я.
— Ну конечно… значит, нам нужно многое обсудить, мой дорогой Кристофер. Прошу, следуйте за мной, но, поскольку дело, о котором мы будем говорить, касается мистера Уинтертона, ему лучше остаться здесь.
Луэллин пошел за Буззардом в его хижину и сел на предложенный табурет.
— Глоток жизненного эликсира?
Луэллин покачал головой:
— Спасибо, нет. Давайте сразу приступим к делу.
— Вы всегда нетерпеливы и прямолинейны.
Буззард наполнил собственную кружку и сделал большой глоток. Облизнув губы, он вытер усы тыльной стороной ладони.
— Вы и не представляете, от чего отказались. Это лучший виски на всех островах. Однако, впрочем, вот это для вас.
Он подтолкнул к собеседнику через служивший столом бочонок тяжелый кошелек. Луэллин взял его и задумчиво взвесил на ладони.
— Можете сосчитать, — предложил Буззард. — Я не обижусь.
Он снова сел и, прихлебывая из своей кружки, с ухмылкой наблюдал, как Луэллин складывает золотые монеты аккуратными стопками на бочонке.
— Пять сотен, и пятьдесят — проценты. Весьма обязан вам, сэр. — Лицо Луэллина смягчилось.
— Это совсем небольшая цена за вашу любовь и дружбу, Кристофер, — сказал Камбр. — Но теперь у нас другое дело. Как я уже вам сказал, я буду секундантом полковника Шредера.
— А я — секундантом мистера Уинтертона, — кивнул Луэллин. — Мой доверитель будет вполне удовлетворен, если Шредер принесет извинения.
— Вы прекрасно знаете, Кристофер, что мой приятель не станет этого делать. Боюсь, что этим двум молодым щенкам придется сразиться.
— Выбор оружия — на вашей стороне, — сказал Луэллин. — Предположим, стреляться из пистолетов, с двадцати шагов?
— Нет, ничего подобного. Моя сторона желает биться на мечах.
— Что ж, тогда мы вынуждены согласиться. Какое время и место вас устроят?
— Это я предоставляю решить вам.
— У меня сейчас ремонт корпуса и снастей. Шторм сильно нас потрепал. И мистер Уинтертон необходим мне на борту при этих работах. Могу я предложить встречу через три дня, на берегу, на рассвете?
Буззард подергал себя за бороду, обдумывая предложение. Ему тоже нужны были несколько дней, чтобы кое-что уладить. И три дня его вполне устраивали.
— Согласен! — кивнул он.
Луэллин тут же встал и опустил кошелек в карман куртки.
— Может, теперь немножко выпьете, Кристофер? — предложил Камбр, но Луэллин снова отказался.
— Я уже говорил вам, сэр, у меня слишком много дел на борту.
Буззард наблюдал за тем, как капитан прошагал по берегу и запрыгнул в баркас. И когда лодка возвращалась к стоявшей на якоре «Золотой ветви», Луэллин и Уинтертон что-то жарко обсуждали.
Буззард сказал вслух:
— Пожалуй, молодой Уинтертон будет весьма удивлен. Он никогда не видел голландца с мечом в руке, иначе бы не согласился так легко на подобный выбор оружия.
Он проглотил оставшееся в его кружке виски и снова ухмыльнулся:
— Ну, посмотрим, не удастся ли нам озадачить заодно и Кристофера Луэллина…
Он стукнул кружкой по бочке и проревел:
— Пришлите ко мне мистера Боуэлса, да побыстрее!
Сэм Боуэлс явился с подхалимским видом, извиваясь всем телом, как побитый пес, стараясь понравиться капитану. Но глаза у него оставались холодными и острыми.