— И где же прячут эту реликвию? — охрипшим голосом спросил он.
— Никто не знает наверняка, кроме самого Престера и его монахов. Кто-то говорит, что в Аксуме или в Гондере, другие утверждают, что в тайном монастыре высоко в горах.
— Возможно, она уже попала в руки эль-Гранга или Могола? Возможно, война уже закончена и выиграна? — предположил Хэл.
— Нет! Нет! — страстно воскликнул Грей. — Как раз сегодня утром пришло одно дау из Аденского залива. И принесло новости не более чем восьмидневной давности. Похоже, что победоносную армию ислама остановили у Митсивы. У христиан появился серьезный командующий. Этого воина называют Назетом, и, хотя он всего лишь юнец, армии Тигра и Галла встали под его знамена.
Хэлу показалось, что, судя по тому, как именно Грей упомянул о поражении ислама, консул ставит на обе лошадки.
— Назет заставил отступить армии эль-Гранга и Могола. Они стоят теперь друг против друга у Митсивы, готовясь к последней битве, которая решит исход войны. Но до этого пока еще далеко. Я искренне советую вам, мой юный друг, чтобы вы, как только получите каперское свидетельство, а я его вам обеспечу, поспешили туда и успели вовремя, чтобы разделить трофеи.
— Я должен обдумать все то, что вы мне сказали. — Хэл поднялся с ковров. — Если я решу принять ваше щедрое предложение, я вернусь утром с четырьмя сотнями фунтов стерлингов за мое свидетельство.
— Вам всегда будут рады в моем доме, — заверил его консул.
— Давай обратно на корабль, и как можно скорее, — велел Хэл Большому Дэниелу, как только высокая резная дверь закрылась за ними. — Хочу отплыть прямо этим вечером.
Они еще не дошли до первого базара, когда Алтуда схватил Хэла за руку:
— Я должен вернуться. Там, во дворе, я оставил свой журнал.
— Я слишком спешу, Алтуда. Буззард опередил нас уже больше чем на месяц, но теперь я точно знаю, где его искать.
— Мне обязательно нужно вернуть журнал. Идите на корабль. Я не задержусь. Пришлите за мной шлюпку, и пусть матросы ждут у причала. Я успею до отплытия.
— Не подведи меня, Алтуда. Я не могу задерживаться.
Хэл весьма неохотно отпустил его и поспешил за Большим Дэниелом. Как только он очутился на «Золотой ветви», он отправил баркас ждать Алтуду у причала и отдал приказ готовиться к выходу в море.
Потом он спустился в свою каюту и расстелил на письменном столе под кормовым иллюминатором те карты и лоции Аденского залива и Красного моря, что унаследовал от Луэллина.
Он изучал их почти ежедневно с тех самых пор, как ступил на борт «Золотой ветви», так что для него не составляло труда найти все те места, которые упоминал в разговоре Грей. Он проложил курс вокруг оконечности Большого Рога, чтобы пройти по Аденскому заливу, затем через узкие проливы Баб-эль-Мандеба попасть в южную часть Красного моря. Там были сотни крошечных островков, рассеянных вокруг побережья Эфиопии, — прекрасные убежища для пиратов и каперов.
Ему придется избегать столкновения с флотами Могола и Омана, пока он не доберется до христианских портов Престера и не получит каперское свидетельство от него. Он не мог нападать на мусульман, пока у него в руках не будет такого документа, или он рисковал подвергнуться такой же судьбе, как его отец, будучи обвиненным в пиратстве в открытых водах.
Возможно, он сумел бы связаться с христианской армией под командой генерала Назета, о котором тоже говорил Грей, и отдать «Золотую ветвь» в его распоряжение. В любом случае Хэл полагал, что транспортный флот мусульманской армии должен будет собраться в огромном количестве именно в тех местах и эти корабли могли стать легкой добычей для быстроходного фрегата, ведомого дерзкой рукой. Грей был прав в одном: в скором будущем появлялась возможность завоевать и деньги, и славу.
Хэл услышал, как колокол пробил конец вахты, отложил карты и поднялся на палубу. Он сразу оценил, как изменил положение корабль с начавшимся вечерним отливом.
Взглянув в сторону порта, он даже издали узнал фигуру Алтуды у причала. Алтуда о чем-то говорил со Стэном Спарроу, ждавшим его.
— Чтоб ему! — пробормотал Хэл. — Он тратит время на пустую болтовню!
И тут же он сосредоточил внимание на корабле, наблюдая за босыми матросами, взбиравшимися на стеньгу, чтобы поднять паруса.
Когда он снова посмотрел в сторону берега, лодка приближалась к кораблю.
Едва она коснулась борта, Алтуда взлетел по веревочному трапу и остановился перед Хэлом с серьезным лицом.
— Я пришел, чтобы забрать Зваанти и моего сына, — торжественно сообщил он. — И попрощаться с тобой.
— Не понимаю, — отшатнулся Хэл.
— Консул Грей берет меня на службу в качестве писаря. Я намерен остаться с семьей здесь, на Занзибаре, — пояснил Алтуда.
— Но почему, Алтуда? Почему?
— Ты прекрасно знаешь, что и Сакиина, и я воспитаны матерью как последователи Мухаммеда, пророка Аллаха. А ты намерен участвовать в войне против армии ислама, во имя христианского Бога. Я больше не могу идти с тобой.
Алтуда отвернулся и ушел к полубаку. Через несколько минут он вернулся, ведя за собой Зваанти и неся на руках сына. Зваанти молча плакала, но не смотрела на Хэла. Алтуда остановился у трапа и глянул на него:
— Мне жаль расставаться с тобой, но я буду хранить память о твоей любви к моей сестре. И прошу Аллаха благословить тебя.
И он следом за Зваанти спустился в лодку.
Хэл провожал их взглядом, пока они пересекали водное пространство и поднимались по каменным ступеням причала.
Алтуда ни разу не оглянулся, и вскоре он и его маленькая семья исчезли в толпе торговцев в белых балахонах и их рабов.
Хэла охватила такая грусть, что он даже не заметил, как лодка вернулась. А потом вдруг увидел, что она уже поднята на палубу, а Нед Тайлер ждет его приказов у руля.
— Поднимай якорь, будь любезен, мистер Тайлер. Поднять малые паруса, выходим в пролив.
Хэл бросил на сушу последний взгляд. Он чувствовал себя обездоленным, потому что Алтуда оставался последней тонкой нитью, связывавшей его с Сакииной.
— Она ушла, — прошептал он. — Теперь она по-настоящему ушла…
Он решительно повернулся спиной к белой цитадели и посмотрел вперед, туда, где на горизонте низкой синей полосой лежали горы Узамбара.
— Лево руля, мистер Тайлер. Поднять все паруса! Курс — северо-восток, на остров Пемба. Отметьте это на доске траверза.
Ветер им помогал, и двенадцать дней спустя «Золотая ветвь», обогнув мыс Гвардафуй, достигла Аденского залива. Хэл отдал приказ сменить курс, и теперь они шли на запад. Суровые красные скалы и холмы Адена были челюстями Африки. Фрегат подошел к ним с последним дыханием попутного ветра, наполнившего его паруса. Жара стояла страшная, а без ветра она и вовсе обещала стать невыносимой. Море сияло живой синевой, отражавшей снежно-белые животы крачек, которые кружили над кораблем.
Впереди скалистые берега сжимали горловину прохода Баб-эль-Мандеб. При дневном свете фрегат прошел сквозь щели между утесами в утробу Красного моря, и Хэл приказал убавить парусов, потому что здешние воды, усеянные сотнями островков и усыпанные рифами из острых кораллов, представляли собой опасность. На востоке лежали горячие земли Аравии, на западе — побережье Эфиопии и империя Престера.
В этих населенных водах они начали встречать другие суда. И каждый раз, когда дозорный на мачте сообщал об этом, Хэл сам поднимался наверх, жаждая увидеть прямые паруса на горизонте и узнать снаряжение «Чайки Мори». Но каждый раз испытывал разочарование. Он видел лишь дау, удиравшие от высокого и грозного силуэта фрегата, чтобы найти прибежище в мелких водах, куда «Золотая ветвь» не осмелилась бы зайти.
Хэл быстро понял, насколько неточны карты, найденные им в столе Луэллина. Часть островов, мимо которых проходил фрегат, вовсе на них отсутствовала, а другие были обозначены на много лиг в сторону от их истинного положения.
А пометки являлись просто плодами воображения картографа.
В эти безлунные ночи Хэл не осмеливался в темноте пробираться между всеми этими рифами и островками. И в сумерках ставил корабль на якорь на всю ночь под укрытием какого-нибудь острова покрупнее.
— Никаких огней, — предупредил он Неда Тайлера. — И пусть все хранят тишину.
— Невозможно заставить молчать людей Эболи, капитан. Они гогочут, словно гуси, на которых напала лисица.
Хэл усмехнулся:
— Я поговорю с Эболи.
Когда он снова вышел на палубу в начале первой ночной вахты, корабль был тих и темен. Он обошел его, на несколько минут остановившись, чтобы поговорить с Эболи, стоявшим на посту.
Затем Хэл подошел к поручням, где он мог побыть в одиночестве. Он поднял глаза к небу, позволив себе на какое-то время затеряться в чуде и великолепии звезд.
Внезапно до Хэла донесся незнакомый звук, и на мгновение ему показалось, что его источник где-то на корабле. Но потом он сообразил, что это человеческие голоса, говорящие на незнакомом ему языке. Он тихо направился к корме, и звуки стали ближе и отчетливее. Тут же Хэл расслышал скрип уключин и тихий плеск весел.
Он помчался обратно и нашел Эболи.
— Собери и вооружи абордажную команду. Десять человек, — прошептал он. — Не шуметь! Спускайте баркас.
Эболи понадобилось всего несколько минут, чтобы выполнить приказ. Как только лодка коснулась воды, воины спрыгнули в нее и оттолкнулись от борта корабля. Хэл стоял у румпеля и всматривался в темноту, направляясь к невидимому острову.
Через несколько минут он шепнул:
— Суши весла!
Гребцы замерли. Шли минуты, а потом вдруг совсем рядом они услышали, как что-то упало на деревянную палубу и раздался вскрик то ли боли, то ли раздражения.
Хэл напряг глаза, глядя в ту сторону, и увидел наконец на фоне звезд светлое пятно маленького треугольного паруса.
— Разом! Вперед! — прошептал он, и баркас рванулся с места.
Эболи теперь стоял на носу с абордажным крюком и линем. Маленькое дау, внезапно вынырнувшее из тьмы прямо перед ними, было ненамного выше поручней их баркаса. Эболи метнул на нее крюк и натянул линь.